Сквозь страницы (СИ) - Фокс Вероника "roneyfox"

Для того, чтобы не помереть от скуки, я надумываю исследовать дом и тут же принимаюсь за это. Как вскоре мной выясняется, на первом этаже располагается кухня, просторная гостиная, кабинет и санузел с гостевой комнатой. Посмотрев на часы, которые показывают три часа дня, я решаю, что нужно поесть. Кухня обставлена по последнему писку моды, отчего складывается ощущение, что ею совсем и не пользуются. Желая что-то поскорее приготовить, я не слишком и долго думаю, начиная делать лазанью. Кое-как разобравшись с духовым шкафом и закинув туда блюдо, устанавливаю таймер на сорок минут, после чего расслабленно выдыхаю и продолжаю осмотр чужих владений.

Меня манит лестница на второй этаж, а поэтому я, собравшись с силами, решаюсь туда подняться. Наверху оказываются четыре двери, и та, что ведёт в комнату Майкла, раскрыта нараспашку. В ней стоит огромная кровать с двумя прикроватными столиками, а напротив неё висит большой телевизор, под которым находится комод. Ещё есть шкаф-купе с огромным зеркалом, что красуется на противоположной стороне, но я прохожу мимо него, выглядывая в окно. Вскоре выясняется, что в спальне мужчины есть вход в его собственный санузел, который ошарашивает меня своими размерами. В нём расположены душевая кабина, огромная раковина и туалет, а общий метраж оказывается в два раза больше моей ванной. Выйдя из его комнаты, я направляюсь в другую дверь, за которой таится очередная гостевая комната, но только в другом стиле. «Более женственная, что ли…» — прикидываю про себя и двигаюсь дальше, однако следующая спальня удивляет меня. Она выглядит заброшенной, но в ней есть две детские кровати, а остальные вещи, по всей видимости, хранятся в многочисленных коробках, хаотично расставленных возле стен. Рассматривая открывшуюся мне картину, я ощущаю, как внутри меня что-то дрожит. Под руку попадает пыльное фото двух детей, которые сидят в коляске. Рамка фотографии совершенно изношена, будто бы ее неоднократно терли в руках. «Это подтверждает то, что Майкл действительно был женат и имел двух детей. Но куда более интересный вопрос в том, почему же они разошлись с супругой?» — приходит ко мне мысль, на которую действительно хочется знать ответ.

Тут мой телефон вибрирует в кармане пиджака, и я от неожиданности подпрыгиваю на месте, а затем вижу на экране имя Майкла.

— Алло?

— Всё осмотрела? — интересуется он.

«Чёрт! Как только узнал?» — мысленно чертыхаюсь я, но вслух невинно спрашиваю:

— Ты о чём?

— Забей. Просто убедился, что ты не косячишь, пока меня нет.

— И когда же ваше величество соизволит меня отпустить?

— Это не телефонный разговор.

— Ну да, ну да.

— Ты посмотрела мой роман?

— Одну часть? Ага.

— Прекрасно. Тогда до связи.

— Подожди… — спешу выпалить я, вспоминая вдруг о важном.

— Что ещё? — раздражённо откликается мужчина.

— Мне нужны вещи.

— Хорошо.

— То есть… Я хочу заехать и взять их.

— Это невозможно. До связи.

— Почем… — начинаю было спорить, но мне слышатся лишь короткие гудки.

«Вот дьявол! Бросил трубку и даже не дослушал моих возражений», — понимаю я и решаю вернуться на кухню, откуда уже начинает доноситься приятный запах. Пока готовится еда, мне удаётся найти бутылку вина, что несказанно радует.

— Думаю, ты не будешь против, если мы станем квиты, — усмехнувшись, бормочу себе под нос и, найдя штопор, откупориваю находку.

Аромат оказывается просто потрясающим. На бутылке написано что-то на итальянском, но я решаю не заморачиваться и, отыскав красивый фужер, наполняю тот до краёв. Сделав глоток, сразу же чувствую, как вино обжигает горло. Послевкусие походит на мускатный орех с капелькой вишни, и я жмурюсь от наслаждения.

— Превосходно!

Духовой шкаф пиликает, и я, достав лазанью, принимаюсь за трапезу. На удивление вино не пьянит меня, отчего я решаюсь ещё на один бокал. Часы показывают половину пятого вечера, и мне требуется чем-то заняться, чтобы не помереть от скуки. Включив телевизор в гостиной, вспоминаю о фильме, о котором трещит в последнее время Роуз, а потому без раздумий включаю его. «Не люблю мелодрамы, но это хоть что-то», — думаю про себя и нарезаю к вину сыр, добавляя к нему виноград, купленный Шоном. Выложив всё на красивую тарелку, сажусь на диван и погружаюсь в просмотр фильма. Не успеваю опомниться, как выпиваю целую бутылку вина и чувствую, как меня клонит в сон. Укрывшись пледом, который нахожу на спинке дивана, прикрываю глаза от скучных действий на экране, а после как-то незаметно для себя засыпаю.

Глава 11. Майкл

Выйдя из бутика женской одежды, я чувствую, как болят все мышцы. «Чёртова Олливия!» — думаю про себя, стискивая зубы.

Я был слеп и неосторожен, отчего проклинаю себя ещё сильней. Переговоры не увенчались полным успехом, но хотя бы ведущие газеты теперь не должны пускать лживые слухи. Закинув пакеты в багажник и сев за руль, не могу собраться с мыслями. «Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — повторяю я, прикрывая на время глаза.

Контролировать ярость становится всё сложнее, а лишняя поездка к Эрике может разжечь ещё больший скандал. Мне этого совсем не хочется. Достав телефон, набираю Олливию и слышу гудки, а ответа не поступает.

— Твою мать! — вырывается у меня. — Неужели так сложно ответить?

Впереди за машинами ошивается подозрительный субъект, что может являться подосланным репортёром. Заведя мотор и прибавив газу, я резко срываюсь с места.

— Блядь! Блядь! Блядь! — чертыхаюсь вслух, стуча ладонью по рулю.

Ночной город ослепляет, отчего раздражающе щиплет в глазах. Мои синяки и увечья, которые ещё не успели зажить, ноют от дёргающей и противной боли. Обезболивающее мало мне помогает, но от него есть хоть какой-то толк. Я гоню по дороге, предвкушая то, как отыграюсь на Олливии. Безмозглость той окончательно выбешивает меня. Ещё пару раз набрав её, слушаю противные гудки и прибавляю скорость.

Доехав до дома и убедившись, что хвоста из назойливых репортёров нет, спокойно заезжаю во двор.

— Олливия? — кричу я, но ответа не следует. — Олливия?

Из гостиной слышится гул телевизора, и я, со злостью кинув пакеты, спешу туда, где и вижу её. Девушка тихо сопит на диване, а рядом с ней валяется пустая бутылка вина.

— Ну ты и сучка! — ругаюсь я сквозь крепко сжатые зубы.

Подойдя ближе, наконец замечаю, что она выпила одно из лучших вин, которое мне как-то подарили. «Вот тварь!» — мелькает у меня мысль, и я хочу её уже разбудить, но в самый последний момент передумываю. Олливия лежит, подогнув под себя ноги и укрывшись пледом, а мне вдруг хочется понаблюдать за ней, пока из похабного рта той не вылетает и слова. Подойдя ближе и помахав рукой у её лица, я убеждаюсь в том, что сон достаточно крепкий, и хмыкаю.

— В одно горло выпила бутылку! А кажешься совсем хрупкой, — бормочу себе под нос, и моя рука машинально тянется к её волосам. Желание дотронуться до неё съедает меня изнутри. Убрав упавший на лицо Ви локон, я скользнул пальцами дальше, продолжая исследовать кожу. Она оказывается мягкой на ощупь. Дотронувшись до её огненных волос, я понимаю, что они напоминают мне шёлк. Мягкий и струящийся. Сдёрнув плед, рассматриваю тело девушки, беспомощность которой манит меня. Я и сам не замечаю, когда у меня в голове вспыхивают фантазии: яркие, сочные, пьянящие. Тихо выдохнув, вдруг представляю, как сжимаю её изящный стан; как она кричит, тяжело вздыхает и сладко стонет от моих прикосновений. Мне хочется её тело незамедлительно.

Переборов в себе желание трахнуть Олливию за непослушание, я сильно шлёпаю ту по бедру. Это будит её, и она, вздрогнув от испуга, с недоумением таращится на меня.

— Ты чего дерёшься?

— Мне алкоголички в доме не нужны.

— На себя посмотри… — бормочет она, а её сладкий и сонный голос будто эхом застревает в моей голове.

«Да чёрт возьми, какого хрена со мной творится?» — задаюсь я вопросом, сдвигая брови, а затем заявляю: