Очаровательные глазки. Обрученная со смертью - Виктория Руссо

Он прекрасно помнил, как вернулся опустошенный и потерянный после того, как наблюдал смерть лавочника. Было стыдно смотреть в доверчивые глаза Акулины, мужчина не мог признаться в том, что оставил их без денег, зная, сколько она вложила труда и усердия, чтобы сделать накопление. Василий всегда был сильным и мудрым и вел за собой податливую и кроткую молодую женщину, слепо доверяющую ему.

В приступе алчности в один момент он перечеркнул их совместное будущее, изначально обвиняя в этом не себя, а рубины. Поторопившись снять дорогостоящее жилье, после краха аферист попытался все исправить — забрать деньги у владельца квартиры, но тот отказал, и завязалась драка. Василия забрали в полицейскую часть. Городовой был местным продажным «царьком» и сам себе был законом. Конечно, он знал, что домовладелец — сволочь, но слепо мирился с этим, потому как регулярно получал подношения к всевозможным праздникам. Временным пристанищем Василия после скандала с владельцем квартиры, который, по мнению городового всегда прав, стал полицейский участок. В обшарпанной комнате с низкими потолками, в грязи и без свежего воздуха, на черством хлебе, который и свинье жалко кинуть, Василий провел почти неделю. По возвращении возле двери в квартиру, в которой он когда-то жил с Акулиной его радушно встретила Зинаида. Идти было некуда, в двух убогих комнатах уже жила семья из восьми человек и он пошел к певичке, готовой его принять таким, каков он был.

Через сутки она погибла на проезжей части — ее переехала конка и от серьезных травм она скончалась сразу же на месте. Роман со смертью продолжался, и Василий всерьез забеспокоился о преследующем его проклятье. Среди вещей погибшей Зинаиды он нашел кое-какие драгоценности и немного денег, которые тут же прихватил с собой, решив, что мертвому человеку богатства ни к чему. К своему сожалению он нашел и рубиновое колье, которое непонятным для него образом оказалось у Зинаиды. Его он продал возле вокзала знакомому ловкачу и честно ему признался, что побрякушки — фальшивые. Не разбирающийся в драгоценных камнях человек отблагодарил его за честность, не поскупившись в оплате, потому что рассчитывал продать рубины по цене настоящих, а это раз в пять дороже. С того момента начался скорбный и унылый путь Василия: дабы заглушить тоску по своей Акулине он ежедневно пил, а однажды даже хотел броситься под поезд, но чудом удержался от этого опрометчивого шага. Вырученные от кратковременного сожительства с Зинаидой деньги он быстро потратил и вынужден был искать работу, потому как других вариантов добычи средств на пропитание не было — удача больше не подсвистывала ему. Из центра Петербурга Василий перебрался на окраину после одного вопиющего, по его мнению, случая: вспомнив навыки джентльмена, он помог миловидной и добросердечной даме при выходе из кареты, и она подала ему милостыню. Оставить себе эти деньги не позволяла гордость, и мужчина поторопился отнести их в находящуюся неподалеку церковь.

Сунув монеты нищему, Василий задал ему вопрос: «Почему болит душа?», на что находчивый оборванец, произнес:

— Чья душа в грехах, та и в ответе!

Из ночных размышлений Василия вырвала Акулина, она вдруг застонала:

— Не надо! Я больше не хочу блуждать по лесу!

Василий оробел, не зная можно ли до нее дотрагиваться, но когда она начала метаться, тихо придвинулся и обнял. Акулина успокоилась и с улыбкой сонно произнесла: «Я люблю тебя, — сердце Василия наполнилось теплом, но тут же остыло, потому как спящая красавица окончила свою фразу весьма неожиданно: — Андрюшенька»…

Глава 14

Свинье дали картошки, она просит апельсинов

Василий отправился в табачную лавку. Некоторое время он наблюдал за Шанитой через стекло витрины. Она была одета не как в момент их встречи: цыганка облачилась в яркий цветастый наряд, не оставляющий повода усомниться в национальности этой красивой женщины. Пришлось ждать долго, пока Шанита останется одна в своей лавке, когда же это, наконец, произошло, мужчина поспешил войти.

— Я все ждал, пока ты пустишься в пляс! — вместо приветствия воскликнул он.

— Благодаря этим старым юбкам в лавке всегда толпятся мужчины, — рассмеялась она. — У нас есть первый заказ.

— И когда же он?

— Через час! Я знала, что ты придешь! — весело воскликнула Шанита, заметив, что лицо Василия чисто выбрито.

— И где мы это будем делать?

— Поедем в гости к мертвому ангелочку.

Василия покоробило услышанное, и он усомнился в правильности их намерений, но после того, как Шанита назвала сумму, которую он получит, приложив небольшие усилия, у него не осталось сомнений: надо ехать. С фотоаппаратом молодой мужчина управляться умел, когда-то в тайне от Акулины он помогал знакомому фотографу делать снимки эротического содержания, которые оказались очень востребованы и принесли хороший доход. После того, как его приятель предложил сделать серию фотоснимков «Очаровательные глазки» с позирующей без одежды Акулиной, Василий прекратил всяческое общение с ним и больше к этой теме не возвращался.

В функции Василия входила переноска аппарата, составление композиции в кадре и сам акт фотографирования, проявкой и печатью снимков занимался другой человек, который до жути боялся мертвецов, поэтому отказался участвовать в самом процессе съемки.

В похоронном бюро Шаните дали карету, и она должна была доставить ее вместе с помощником и здоровенным фотографическим аппаратом до заказчиков. Василий жутко волновался и все время поправлял тесноватый костюм, полученный от цыганки из запасов на продажу. В табачной лавке можно было купить многое, в том числе и одежду. Это не было подарком, она пообещала вычесть определенную сумму из оплаты за мертвого младенца. Василий оценил скромное скорбное одеяние Шаниты и посетовал, что она сняла свой цветастый наряд, который так радует мужской глаз. Они всю дорогу шутили, но в их смехе не было веселья.

Семья умершей девочки жила в просторном одноэтажном доме с садом через несколько улиц. Они приготовили все, что просила Шанита: красивый наряд для мертвой дочери, игрушки, цветы и белую ткань для фона.

— Я не верю, что я на это согласился, — прошептал Василий, увидев на кроватке маленький трупик.

— Я думала, ты со смертью на короткой ноге! — посмеялась цыганка и отправилась готовить ребенка к съемке.

Несколько часов пролетели мигом. Василий старался не думать о том, что ребенок не дышит, он представлял, что малышка живая, просто уснула, и один раз случайно обронил глупость, что с девочкой приятно работать — она спокойна в кадре.