Инимити.Игрушка с характером - Виктория Николаевна Ковалева

возможно все эти годы они боролись со всей Альвеей, в то время как к диверсиям оказалась причастна лишь группа (пусть и довольно могущественная) недовольных соседством с империей и королевством. Означает ли это, что повелитель Альвеи не только примет у себя чужеземцев, но и попытается им помочь? В любом случае, рискнуть стоило, иначе им с Дэнной домой не попасть.

— Ты похожа на дивный цветок, вопреки всему расцветший посреди этой безжизненной пустыни! — голос наместника вывел Лестьена из состояния задумчивости и тот с удивлением увидел смущенно улыбающуюся инимити, и подсевшего к ней Асада, который как раз подливал ей в бокал вино. Потемневший взгляд синеглазого мужчины, обращенный на Дэнну, очень не понравился принцу.

— Господин наместник, — чтобы хоть как-то отвлечь альвейца от девушки, произнес Лестьен, — когда мы сможем выдвинуться в столицу?

— Когда сочтете нужным. — Пожал плечами Асад, так и не отрывая горящего взгляда от Дэнны. — Договоритесь с кем-нибудь, кто едет из Бакки в Бриут, и напроситесь в попутчики.

— Благодарю за совет. — Мрачно буркнул Лестьен. Он очень сомневался, что кто-то из местных жителей согласиться взять их с собой за "спасибо", а денег ни у него, ни у Энн не было. О том чтобы попросить их у Старого Али, и речи быть не могло — старик и так сделал для них больше чем много.

— Дэнна, — наместник умудрился еще больше сократить расстояние между ним и инимити, и теперь дистанция стала совсем уж интимной, — послушай, зачем тебе возвращаться в империю?

— О чем вы? — недоуменно спросила девушка, а Лестьен едва не скрипнул зубами от злости: он-то догадывался, какую тему хочет затронуть Асад.

— Оставайся здесь, со мной, Дэнна! — совершенно не смущенный присутствием постороннего, жарко заговорил наместник, — Ты станешь настоящим украшением моего гарема! Ты ни в чем не будешь знать нужды, тебя будет окружать роскошь и достаток!

Судя по изумленному выражению на лице девушки, такого поворота событий она никак не ожидала.

— Благодарю за столь щедрое предложение, господин, — осторожно произнесла Дэнна, неосознанно отдвигаясь от наместника, — но я не могу его принять.

Лестьен чуть заметно расслабился. В глубине души он опасался, что Энн решит променять вечное служение принцессе Рианте, на жизнь в довольстве и достатке, пусть и вдали от родины. Почему он так противился самой мысли о том, чтобы инимити дала свое согласие Асаду, принц себе ответить не мог. Может, он слишком привязался к синеглазой девчонке, которая за эти дни так прочно вошла в его жизнь?

— Могу ли я узнать причину твоего отказа? — спокойным тоном поинтересовался наместник, при этом кинув на Лестьена какой-то странный взгляд.

— Я давно не принадлежу себе. — Чуть потупившись, ответила инимити, которой видимо весь этот разговор был не слишком приятен. — Мой долг служить своей госпоже.

— Так ты служанка? — удивленно вскинул брови наместник Асад. Лестьену в этот момент захотелось хорошенько встряхнуть синеглазого за грудки, и он только чудом сумел удержать себя в руках.

— Таких как я, называют инимити. — Дэнна, казалось, совершенно не обратила внимания на разочарованный тон наместника.

— Хм… кажется я слышал нечто подобное… — задумчиво протянул наместник, внимательно разглядывая девушку, — … кажется, вас покупают как рабов еще во младенчестве и натаскивают на служение лишь одному господину. Я прав?

— Дэнна, мы уходим! — понимая, что еще немного, и он набросится на альвейца, Лестьен вскочил со своего места и протянул девушке руку. Внутри у него все клокотало от ярости: "Как он посмел!". — Простите, господин, но мы вынуждены откланяться.

— Что ж, я вас не держу. — Наместник кажется и сам потерял интерес к двум чужеземцам, и теперь откинувшись на резную спинку скамьи, меланхолично наблюдал за двумя яркими пичугами, купающимися в декоративном фонтанчике.

К выходу из сада они шагали очень быстро. Лестьен чувствовал, как дрожит в его руке рука Дэнны, и злился на себя за невозможность набить наместнику его холеное лицо. В таком плачевном состоянии, он не видел инимити даже в пустыне.

— Не обращай внимания на слова этого идиота. — Как только они вышли за пределы дворца, произнес Лестьен. — Он сам не понимает, о чем говорит.

— А… а разве он не прав? — глотая слезы, едва слышно спросила девушка, — Он не первый кто называет меня… так.

— Послушай Энн, — останавливаясь и разворачивая плачущую девушку к себе лицом, тихо сказал принц, — хоть у нас в королевстве и нет даже такого понятия как инимити, и я не знаю об этом всего, но одно я знаю точно: такой преданной, храброй и отзывчивой девушки я еще не встречал. Ты мне веришь?

Дэнна нерешительно кивнула, и слабо улыбнулась сквозь слезы. Сейчас она была до того трогательной: с огромными влажными глазами, цвета водной глади, чуть покрасневшим носиком и припухшими губами, что сердце наследного принца Грем-Ретта на несколько мгновений сжалось от нахлынувшей внезапно нежности. Бережно, нерешительно, он привлек все еще всхлипывающую девушку к себе, и обнял, словно стараясь защитить ее от всех невзгод этого жестокого мира. Рука, словно сама собой прошлась по шелковистым волосам, и Лестьен почувствовал как доверчиво к нему прижимается юная инимити.

— Спасибо тебе, Тьен! — услышал он едва различимый шепот, и не удержавшись, легонько поцеловал девушку в висок.

— Можешь всегда на меня рассчитывать, малышка. — Улыбнулся он, не спеша размыкать объятия. — Ну что, пойдем домой?

— Пойдем. — Отозвалась Дэнна, и они, держась за руки, не торопясь двинулись по узким улочкам Бакки.

Глава 11

Граница Империи Крет-Рохх и Альвейских земель.

Командир ополченцев Махрут, хмуро взирал на высокого, поджарого мужчину в простом потертом плаще и широкополой шляпе.

— Кто такой? — хриплым со сна голосом, спросил командир на своем языке.

— Мое имя Халиф, господин. — На чистейшем альвейском ответил нарушитель границы.

— Сними шляпу! — не терпящим каких-либо возражений тоном, приказал Махрут.

Незнакомец повиновался, и командир наконец-то смог убедиться, что смиренно стоящий перед ним мужчина действительно является его соотечественником. Но он