Властелин колец - Джон Толкин

Песня кончилась.

– Спать айда! Спать айда! — пропел Пиппин во всю глотку.

– Тсс! — шикнул Фродо. — По–моему, там опять кто–то едет.

Все трое замерли и прислушались — теперь хоббитов трудно было бы отличить от лесных теней. Невдалеке действительно слышался стук копыт — неторопливый, отчетливый. Друзей с тропы как ветром сдуло — быстро и неслышно они перебежали в густую тень дубов. Фродо остановил их:

– Далеко не заходите! Я не хочу, чтобы меня увидели, но я должен убедиться, что это и вправду Черный Всадник.

– Ладно, иди, — шепнул Пиппин. — Только не забудь, что он может тебя унюхать!

Цокот приближался. Укрытия искать было некогда — пришлось довольствоваться темнотой, царившей под ветвями. Сэм и Пиппин скорчились за толстым стволом, а Фродо подкрался чуть ближе к тропинке. Она казалась серой и бледной, напоминая постепенно гаснущий луч света, протянувшийся сквозь лес. Темное небо над головой густо усыпали звезды; луны не было.

Цокот прекратился. Вглядываясь в сумерки, Фродо заметил, что в просвете меж двух стволов показался сгусток темноты и остановился. Больше всего сгусток этот напоминал призрачную лошадь, которую вела в поводу другая тень — поменьше, но тоже черная. Остановились обе тени у того самого места, где хоббиты сошли с тропинки. Тень, что поменьше, клонилась то туда, то сюда. Фродо показалось, что до него доносится негромкое сопение. Наконец призрак пригнулся к самой земле — и пополз прямо на него.

Желание надеть Кольцо вновь охватило хоббита, на этот раз сильнее, чем когда–либо в его жизни. Так властно прозвучал у него в голове этот призыв, что Фродо, не успев еще осознать, что делает, нащупал в кармане Кольцо… Но в тот же миг откуда–то донесся смех вперемежку с песней. Чистые голоса поющих взвились к звездам. Черная тень выпрямилась — и шаг за шагом стала отступать. Наконец, вскарабкавшись на призрачную лошадь, она растаяла во тьме по ту сторону тропы. Фродо перевел дыхание.

– Эльфы! — послышался сзади хриплый шепот Сэма. — Эльфы, хозяин! — И он рванулся было на голоса, но Фродо и Пиппин удержали его.

– И правда эльфы! — подтвердил Фродо. — В Лесном Приюте их можно изредка встретить. Но живут они не здесь, не в Заселье, а в наши края просто забредают по дороге, когда странствуют вдали от своих земель, что лежат за Башенными Холмами. Ну и повезло же нам! Вы просто не видели, что здесь было! Черный Всадник остановился возле нас, он уже полз на меня, а тут вдруг песня! Небось мигом убрался!

– Ну, а эльфы, эльфы? — волновался Сэм. Всадник его уже не интересовал. — Нельзя пойти на них посмотреть?

– Не спеши! Они идут сюда сами, — остановил его Фродо. — Подождем.

Пение звучало все ближе. Из хора выделился один голос, особенно чистый и звонкий. Пели на языке Высших, Благородных эльфов, поэтому Фродо мог разобрать только отдельные строчки, а Сэм с Пиппином и вовсе ничего не понимали. Но звук, слитый с мелодией, проникал глубоко в душу и сам собой складывался в слова, — правда, понять этих слов до конца хоббиты не могли, как ни старались. Вот как услышал эту песню Фродо:

Гори, Жемчужина небес, —Ты за Морем далекимНам освещаешь темный лесОгнем своим высоким.

Гилтониэль! О Элберет![103]Мы видим лик твой ясныйИ внемлем твой жемчужный свет,Далекий и прекрасный.

Ты звезды сеяла в ночиБессолнечные Лета —И ныне ловим мы лучиСеребряного света.

О Элберет! Гилтониэль!Мы ожидаем срока,Когда в златую цитадельМы уплывем далеко!Песня смолкла.

– Это Высшие эльфы![104] Они пели об Элберет! — воскликнул потрясенный Фродо. — В Заселье это благородное племя почти и не бывает никогда. К востоку от Великого Моря их осталось не так–то много. Странное совпадение!

Хоббиты уселись в густой тени рядом с тропкой и стали ждать. Вскоре на тропе показались эльфы — они спускались с холма в долину. Шествовали они медленно, и хоббиты разглядели, как мерцает у них в глазах и на волосах звездный свет. Факелов у них с собой не было, но у ног их разливалось бледное сияние, подобное свету, который окаймляет гребни гор перед восходом луны. Теперь эльфы шли молча. Последний эльф, почти уже миновав хоббитов, неожиданно повернулся к ним и со смехом воскликнул:

– Фродо! Приветствую тебя! Не поздновато ли для прогулок? Или ты заблудился?

Он позвал остальных, и эльфы, вернувшись, обступили Сэма, Пиппина и Фродо тесным кольцом.

– Вот так чудеса! — переговаривались между собой эльфы. — Три хоббита, в самой гуще леса, да еще ночью! С тех пор как ушел Бильбо, здесь такого еще не видели. Что же с вами случилось?

– А то, Благородное Племя, что нам, кажется, с вами по дороге, — ответил Фродо. — Я люблю бродить под звездами. И не отказался бы присоединиться к вам.

– Вот не было печали! С хоббитами так скучно! Какой в них прок? — рассмеялись эльфы. — Да и откуда тебе знать, что нам по дороге? Ведь ты, кажется, не спрашивал, куда мы идем?!

– А откуда вам известно мое имя? — вместо ответа спросил Фродо.

– Нам известно многое, — откликнулись эльфы. — Мы часто видели тебя с Бильбо, хотя нас ты мог и не заметить.

– Кто же вы и кто ваш предводитель?

– Я, Гилдор, — отозвался предводитель — тот самый эльф, что первым заметил Фродо. — Гилдор Инглорион[105] из Дома Финрода. Мы — Изгнанники. Большинство из нас давно ушло, а мы ненадолго задержались — но скоро и нам пора за Великое Море. Правда, некоторые из наших соплеменников до сих пор тешатся миром и покоем в Доме Элронда. Начинай же свой рассказ, Фродо, поведай нам, что ты здесь делаешь! На твоем лице тень страха.

– О Мудрый Народ! — тут же вмешался Пиппин. — Скажите нам, кто такие Черные Всадники?

– Черные Всадники? — вполголоса зашумели эльфы. — Почему вы спрашиваете о Черных Всадниках?

– Да вот, искали нас сегодня двое каких–то черных всадников, а может, только один, но дважды, — пояснил Пиппин. — Он и сейчас крутился поблизости, но, когда вы появились, мигом смылся.

Эльфы ответили не сразу, сперва они негромко обменялись между собой несколькими фразами на своем языке. Наконец Гилдор повернулся к хоббитам.

– Здесь мы об этом говорить не будем, — сказал он. — Наверное, вам и впрямь лучше пойти с нами. Это у нас не в обычае, но так и быть — на этот раз мы вас проводим, и вы с нами переночуете, если, конечно, вы не против.

– О Благородное Племя! Мог ли я мечтать?! — не веря своим ушам, воскликнул Пиппин, а Сэм и вовсе лишился дара речи.

– Воистину, я благодарен тебе, о Гилдор Инглорион, — с поклоном ответил Фродо. — Элен сиила луумен омэнтиэлво! Звезда осияла час нашей встречи! — добавил он на языке Высших эльфов.

– Осторожнее, друзья! — с веселым ужасом воскликнул Гилдор. — Не выдайте ненароком какой–нибудь тайны! Вы имеете дело со знатоком Древнего Наречия![106] Видимо, Бильбо оказался хорошим наставником. Радуйся, Друг Эльфов! — И он отвесил Фродо низкий поклон. — Присоединяйтесь к нам! Только идите в середине цепочки, чтобы не заблудиться. Не ровен час — выбьетесь из сил: путь неблизкий!

– Почему выбьемся? Куда вы идете? — спросил Фродо.

– Сегодня ночью мы направляемся в холмы Лесного Приюта. До тамошних лесов еще несколько верст. Но в конце вас ждет отдых, и назавтра вы окажетесь ближе к цели.

Путь они продолжали молча. Сторонний прохожий, наверное, принял бы их за ночные тени или блуждающие огни: в искусстве бесшумной ходьбы эльфы превосходят даже хоббитов и при желании могут ступать совершенно неслышно. Пиппин вскоре стал задремывать на ходу и даже раз или два споткнулся, но рослый эльф, шагавший рядом, неизменно подхватывал его под локоть и не давал упасть. Сэм держался ближе к Фродо и шел как во сне. На лице у него застыли изумление и восторг пополам со страхом.

Лес по сторонам тропинки стал гуще, деревья — тоньше. Молодые стволы стояли вокруг тесной стеной, тропинка все ниже спускалась в ложбину между холмами, а по сторонам все чаще чернели заросли орешника. Наконец эльфы свернули с тропинки. Справа, в кустарниках, чуть виднелась поросшая травой тропка; следуя за ее изгибами, эльфы снова поднялись по лесистому склону и взошли на гребень отдельно стоящего холма, длинным мысом вдававшегося в речную долину.

Деревья внезапно кончились; впереди открылась широкая, поросшая травой поляна, смутно серевшая в ночной тьме. С трех сторон поляну вплотную обступал лес; с четвертой стороны она круто обрывалась. У самого края поляны, прямо под ногами, колыхались темные кроны деревьев, росших внизу, на склоне. Дальше туманилась под звездами плоская долина. У подножия холма мерцало несколько огоньков — в усадьбах Лесного Приюта еще не спали.