Его благородная невеста - Шелли Брэдли

Осененный внезапной идеей, Арик зашел в дом и стал рыться в куче своих вещей. Найдя то, что искал, он сжал этот предмет в ладони, отчего его холодная гладкая поверхность тут же стала согреваться.

Да, Гвинет, его жена, достойна такого знака. Она его оценит. Даст Бог, он на некоторое время сделает ее счастливой.

Арик оглянулся по сторонам, ища Гвинет глазами. Но когда он ее увидел, его члены онемели, дыхание у него перехватило, даже сердце, кажется, перестало биться.

Гвинет вышла из-за угла дома в своем новом алом наряде. Облегая ее налитую грудь, лиф платья сужался к тонкой талии, а затем резко расширялся, переходя в юбку, облегающую стройные округлые бедра. Алый цвет оттенял кожу Гвинет, делая ее более яркой и чистой, подчеркивал голубизну ее сияющих глаз. Господи, а ее губы! Какие же они красные, влажные и сочные! Все мускулы Арика напряглись, как тетива у лука, ему безумно хотелось снова поцеловать ее, ощутить вкус ее губ.

Схватив ртом глоток воздуха, он только сейчас обратил внимание на то, что Гвинет расчесала свои роскошные волосы, и теперь они черной волной спадали на ее плечи и грудь, закрывали ей спину и змеились на крутом изгибе ее бедер. Арик едва вспомнил о знаке, который держал в руках, потому что больше всего ему сейчас хотелось отбросить его в сторону и овладеть ею.

– Тебе нравится? – тихо спросила Гвинет.

Арик ответил не сразу – ему понадобилось сделать ощутимое усилие для того, чтобы закрыть рот и хоть что-то сказать.

– Да… Ты прекрасна.

Похоже, ему не хватало слов. Гвинет прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Ему понравилось платье! Возможно, он даже считает, что оно ей идет. Признаться, Гвинет даже понять не могла, почему ей важно его мнение, но это было так.

– Спасибо тебе, – проговорила Гвинет. – Ткань очень…

– Нет, – перебил ее Арик, подходя ближе. Теплый взор его серых глаз ласкал ее. – Ты дала этой ткани свет, благодаря тебе она светится, сияет.

Услышав такой комплимент, Гвинет не смогла сдержать улыбку.

– Но я знаю, что надо сделать для того, чтобы платье засияло еще больше, – добавил Арик.

Еще больше? Гвинет нахмурилась. У нее есть только простая белая сорочка без кружев, так что на рукава не хватит. От ткани не осталось даже кусочка для украшения прически. Да и шить можно было бы получше…

– Я старалась как могла, – призналась Гвинет.

– И постаралась на славу, Гвинет, – заверил ее Арик. – А теперь моя очередь.

С этими интригующими словами Арик шагнул вперед и оказался так близко, что Гвинет смогла увидеть его сильные мышцы, биение жилки на его шее. Он раскрыл ладонь, и она увидела что-то сверкающее, серебряное…

– Святая Мария! – восторженно прошептала Гвинет.

Она увидела подвеску на серебряной цепочке в форме солнечных часов со сверкающим рубином посередине. Неужели он хочет сделать ей такой подарок?

Затаив дыхание, Гвинет следила за тем, как Арик наклонился и поднял над ее головой удивительный амулет. Как только Гвинет склонила голову, Арик надел цепочку ей на шею. Серебро чуть охладило ее кожу, а подвеска легла прямо в ложбинку между грудей, видневшихся в низком квадратном вырезе алого платья. Красный блеск рубина и алый цвет платья гармонировали так, словно ткань красили специально для этой подвески. Гвинет была шокирована, поражена до глубины души.

– Господи, какая красота, Арик, – пробормотала она, поднимая на него глаза. – Я даже не знаю, что еще сказать. Спасибо тебе.

Улыбка смягчила жесткие черты воина.

– Если тебе нравится, то можешь вообще ничего не говорить, – вымолвил Арик.

– В самом деле! Я буду носить этот амулет всегда, каждый день!

С тех пор как не стало ее родителей, никто и никогда не дарил ей подарков. Хотя нет, Неллуин иногда отдавала ей свою старую одежду и какие-то безделушки. Но никогда Гвинет не получала в подарок что-то предназначенное только ей и уж тем более не видела она дорогих подарков.

Но интересно, откуда у Арика такая дорогая вещь? Гвинет нахмурилась. Может, он украл амулет во время праздника? Нет! Ни у кого в замке, кроме Неллуин или тети Уэлсы, не могло быть такого дорогого украшения, но Гвинет знала, что такой вещи у них не было. Иначе она бы ее видела.

И все же, где Арик взял амулет и цепочку? Почему решил преподнести ей подарок именно сейчас?

Погрузившись в размышления, Гвинет не замечала, что Арик, приподняв брови, выжидающе смотрит на нее.

– Моя мать тоже почти всегда носила это, – проговорил он, словно догадавшись, что смущает Гвинет. – Но после того как Господь забрал ее в свои угодья, я хранил амулет у себя.

Гвинет вновь была поражена – на сей раз его словами. Так дорогое украшение принадлежало его матери? Неужели это возможно?

Позволив себе взглянуть в лицо Арика в надежде, что они разглядит там следы притворства, Гвинет невольно вспомнила другие противоречивые факты, имеющие отношение к ее мужу-отшельнику. Он говорил на правильном английском, интонация его речи выдавала в нем человека, привыкшего отдавать приказания, а шрамы на его теле свидетельствовали о том, что он участвовал в битвах и наверняка обучался воинскому искусству. Может, его готовили к тому, чтобы он стал рыцарем? Или он из семьи, которая в силу каких-то причин лишилась замка или состояния? Такое вполне возможно.

– Думаю, твоя мать получала огромное удовольствие, когда надевала на себя столь красивое украшение, – промолвила Гвинет, ожидая, что Арик еще немного приоткроет завесу таинственности, окружавшую его.

Арик, как обычно, ответил не сразу. Сердце Гвинет забилось быстрее – она уже заметила, что Арик медлил с ответом всякий раз, когда собирался сообщить ей что-то важное про себя.

– Эта подвеска была её любимым украшением, – неторопливо проговорил он. – Правда, не знаю, почему именно – то ли потому, что она ей очень нравилась, то ли потому, что это был подарок отца.

Итак, он заговорил про своего отца, подумала Гвинет, мысли которой лихорадочно понеслись вперед. Возможно, отец Арика когда-то был важным рыцарем или лордом, а мать Арика – любовницей. Это могло бы многое объяснить, даже появление у Арика такого удивительного украшения-амулета. И все же любопытство снедало Гвинет. Ей очень хотелось побольше узнать об Арике, однако она уже поняла, что вопросы надо задавать очень осторожно, иначе Арик вообще не ответит ей.

– А почему твой отец преподнес твоей матери такой подарок? – решилась спросить она.

Взгляд Арика унесся куда-то далеко, его лицо помрачнело.

– Понятия не имею, – промолвил он. – Правда, мать как-то говорила мне, что отец преподнес ей эту подвеску для того, чтобы она каждый день вспоминала, когда должна встречаться с ним.