Падшие - Лорен Кейт

Это был хороший день, именно такой хороший, который заставляет тебя чувствовать себя особенно одиноким, если нет никаких веселеньких планов. В середине ночи, Люси почувствовала прохладное дуновение сквозь открытое окно, а когда она проснулась сегодня утром, жара и влажность снова были с ней.

Она раньше проводила эти золотые деньки ранней осени, рассекая окрестности на велосипеде в компании друзей. Это было еще до того, как она начала избегать лесных троп из-за Теней, которых никто кроме нее не видел. До того, как ее друзья в один прекрасный день во время каникул не объявили, что их родители не хотели бы видеть ее среди них, так как боялись рецидива.

Сказать по правде, Люси немного беспокоилась о том, как проведет свой первый уикенд в "Мече и Кресте". Без уроков, без сдачи нормативов, без социальных мероприятий по списку. Только 48 бесконечных часов свободного времени. Практически вечность. Она испытывала тошнотворное чувство тоски по дому все утро, пока не появилась Пенни.

— Ладно. — Люси попыталась не рассмеяться, сказав, — Веди меня к этому сверхсекретному логову.

Пенни почти подпрыгивала, пока вела Люси через истоптанный газон жилого корпуса к главному офису, возле входа в школу.

— Ты даже не представляешь как долго я искала напарницу.

Люси улыбнулась, радуясь, что Пенни была больше сотредоточена на том, чтобы завести друга, чем на том, чтобы выяснить, что Люси, ну, в общем… испытывала к Даниэлю.

В конце пути, они прошли мимо нескольких ребят гревшихся на трибунах в солнечных лучах этим поздним утром. Было странно видеть так много цвета сразу, особенно на тех, с кем Люси ассоциировался черный цвет. Но там был Роланд в ядовито-зеленых футбольных шортах, который ловко перекидывал мяч ногами. И Габби в пурпурной клетчатой рубашке на пуговицах. Джулс и Филипп — парочка с пирсингом на языках — рисовали что-то друг другу на коленях вылинявших джинсов. Тодд Хаммонд сидел поодаль от остальных и читал комиксы в камуфляжной футболке. Даже собственные серые топ и шорты Люси казались более яркими, чем все, что она носила всю неделю.

Тренер Диэнт и «Альбатрос» дежурили на лужайке, где сейчас были установлены два пластиковых стула и провисающий зонтик на краю газона. В то время, когда они не курили свои сигареты, они должно быть дремали под защитой своих темными солнцезащитными очков. Они выглядели такими скучающими, будто были здесь в плену.

Пока они добирались сюда, им навстречу попалось, наверное, все население кампуса, и поэтому идя шаг в шаг следом за Пенни, Люси вздохнула с облегчением обнаружив главный вестибюль пустым. Никто не окрикнул их. Люси, надеялась что Пенни и дальше благополучно проведет ее сквозь все секретные запретные зоны или просто зоны ограниченного посещения.

— Что насчет красных? — Люси кивнула на вездесущие камеры слежения.

— Ничего. Я вставила несколько отработанных батареек в некоторые из них, когда шла к тебе, — сказала таким безразличным тоном, будто речь шла о чем-то незначительном, вроде заливки бака бензином.

Пенни окинула внимательным взглядом обстановку в вестибюле, прежде, чем она подвела Люси к двери черного хода, а затем спустилась вниз на три ступеньки, где лестница делала небольшой поворот, и остановилась перед неприметной дверью, оливкового цвета. Войдя в нее они оказались в подвале.

— Это что, осталось еще с Гражданской войны? — спросила Люси. Это мрачное место вполне могло бы сойти за тюрьму для военнопленных.

Пенни вдыхала сырой воздух, картинно шмыгая носом.

— Разве эта зловонная гниль не дает ответа на твой вопрос? Здесь есть даже довоенная плесень. — Она широко ухмыльнулась. — Многие студенты душу бы продали за возможность вдохнуть этот легендарный воздух.

Люси стало не по себе и она задержала дыхание. Пенни подняла руку с гордостью погремела перед ее лицом огромной связкой старых ключей, болтавшихся на прочном ремне.

— Моя жизнь была бы намного проще, если бы у меня был набор универсальных отмычек, — пробормотала она, перебирая ключи и наконец вытаскивая нужный.

Когда ключ повернулся в замке, Люси почувствовала неожиданную дрожь волнения. Все-таки Пенни была права, это гораздо увлекательнее, чем составлять генеалогическое древо.

Они прошли немного вперед по теплому, влажному коридору, едва не касаясь головами потолка. В затхлом воздухе стояла невыносимая вонь, как будто там кто-то умер. Люси была даже рада, что комната была слишком темна, чтобы можно было разглядеть пол. Когда Люси начала ипытывать уколы клаустрофобии, Пенни достала другой ключ, который открыл следующую маленькую, но уже более современную дверь. Они нырнули в нее, плотно прикрыли за собой дверь и осмотрелись.

Внутри помещения архива "Меча и Креста" тоже стоял запах плесени, но воздух был гораздо прохладнее и суше. Была кромешная тьма, за исключением бледно-красного свечения аварийного знака «ВЫХОД» над дверью.

Люси едва различила силуэт Пенни, которая рукой что-то нащупывала в воздухе.

— Где же она? — проборматала она. — А, здесь.

Пенни уверенно дернула за свисавший сверху шнурок и включила свет. Комната была такой же неприветливой как и общий облик интерната. Стены были окрашены в блеклый оливковый цвет, потолок был забран металлическими щитами, а все пространство занимали стеллажи. Полки на них были забиты множеством архивных коробок с картотеками внутри, проходы между стеллажами были узкими и казались бесконечными. Все было покрыто толстым слоем пыли.

Внезапно солнечный свет субботнего утра снаружи показался таким далеким. Хотя Люси знала, что они спустилась под землю лишь на один лестничный пролет, ей он показался длиной с милю. Она зябко потерла голые руки. Если бы сейчас снова явились Тени, она бы нисколько не удивилась. Этот подвал наверняка вошел бы в десятку их любимых мест. Правда пока никаких признаков их присутствия не наблюдалось. Но Люси решила не расслабляться.

Пенни, обеспокоенно оглядевшись вокруг, из темного угла вытащила ножную табуретку.

— Ого, — сказала она, волоча табуретку за собой, — Что-то не так. Записи раньше лежали именно здесь… Я полагаю, что они сделали небольшую уборку, после моего последнего визита сюда.

— И как давно это было? — спросила Люси.

— Где-то с неделю назад… — Голос Пенни затих, поскольку она уже растворилась в темноте, позади одного из стеллажей.

Люси никак не могла себе представить, чтобы в "Мече и Кресте", кому-то понадобятся все эти коробки. Она подняла крышку с одной и достала толстую папку, с надписью "ИСПРАВИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ".

Она сухо сглотнула. Может быть, это ей лучше было не знать?

— Записи об учащихся расположены в алфавитном порядке, — снова подала голос Пенни. Он теперь звучал приглушенно и издалека. — Е, Ф, Г… вот и он, Григори.

Люси пошла на звук шелеста переворачиваемых документов по узкому проходу и скоро увидела Пенни с коробкой в руках, сгорбившуюся под ее весом. Личное дело Даниэля было зажато у нее под подбородком.

— Оно такое тонкое, — разочарованно протянула она, подняв на нее глаза и передала папку Люси. — Обычно, они гораздо толще… — Она снова взглянула на Люси и закусила губу.

— Хорошо, теперь я кажусь сумасшедшей. Давай просто посмотрим что внутри.

Личное дело Даниэля содержало лишь один документ. Черно-белая ксерокопия фотографии, наверняка взятой из его студенческого билета, была приклеена в верхнем правом углу. На снимке Даниэль смотрел прямо на камеру, а теперь и на Люси, со слабой улыбкой на губах. Она не удержалась от ответной улыбки. Он выглядел так же, как в ту ночь, когда… что же, она не могла совсем не думать об этом. Его образ всегда был четким лишь в ее голове, но она никак не могла вспомнить, где она видела его.

— Боже, но ведь он выглядет сейчас точно так же? — удивленный возглас Пенни прервал ее мысли, — А ты только посмотри на дату. Этот снимок был сделан три года назад, когда он впервые попал в "Меч и Крест".

Это, должно быть, и было тем, о чем она думала… Даниэль тогда выглядел также, как и сейчас. Но она чувствовала, будто она думала — или собиралась подумать — о чем-то другом, только теперь она не может вспомнить, что это было.

— Та-а-к. Родители: неизвестны, — Пенни читала данные анкеты, а Люси заглядывала ей через плечо, — Попечитель: "Детский приют. Лос-Анджелес".

— Приют? — ахнула Люси, схватившись за сердце.

— И это все. Все остальное, что написано здесь это его…

— Криминальная история, — закончила Люси. — Гуляние на общественном пляже после закрытия… порча мусорного бака… неосторожный переход улицы.

Пенни вытаращила глаза на Люси и проглотила смех. — Красавчик Григори арестован за неосторожный переход улицы? Признаюсь, это даже забавно.

Люси представила себе Даниэля, арестованного ни за что, и это ей не понравилось. Ей нравилось еще меньше то, что согласно своду правил "Меча и Креста", его жизнь здесь включала в себя не больше, чем этот самый список мелких правонарушений. Эта тонкая папка с единственным анкетным листком — это все что было известно о Даниэле.