Майами Блюз - Чарлз Уилфорд

Глава 16

Новые зубы Хока оказались гораздо хуже "дельфиньей пасти". Доктору Рубину и доктору Голдштейну пришлось отказаться от первоначального плана, потому что изуродованная челюсть Хока не могла удержать искусственные зубы стандартного размера. Пришлось их делать более легкими, а значит, и более хрупкими. Когда челюсть Хока зажила - а зажила она на удивление быстро, Рубин и Голдштейн вынули изо рта Мозли все проволочки и запихнули туда формочку с розовым гипсом, который имел просто тошнотворный вкус. Потом по гипсовым слепкам смастерили искусственные зубы, и уже через двадцать три дня после несчастного случая, приключившегося с Хоком, он стал обладателем полного комплекта желтоватых зубов. Хок просил, чтобы ему поставили зубы белого цвета, но доктор Рубин сказал, что белоснежные зубы выглядят фальшиво, и, к тому же, людям его возраста более свойственны желтые зубы.

Но Хок все равно боялся разглядывать себя в зеркале - желтые зубы тоже выглядели фальшиво, что было особенно заметно на осунувшемся лице сержанта.

Питаясь в больнице одними соками, Хок похудел на 12 кило и стал весить 71 килограмм. Последний раз он был в этой весовой категории, когда учился в школе. Впалые щеки и седая борода делали его похожим на шестидесятилетнего пенсионера, хотя на самом деле Хоку было 42 года. Морщинки вокруг глаз и вокруг рта на исхудалом лице проступили столь явственно, словно их вдавили туда прессом. Угрюмое выражение лица, присущее ранее Хоку, тоже претерпело изменения. Теперь его желтозубая улыбка была не менее брутальной, чем знаменитый оскал Хендерсона.

Впрочем, причин для улыбок у Хока не было.

Медицинская страховка покрыла примерно 80 процентов стоимости пребывания в больнице, но Хок по-прежнему оставался должен госпиталю и двум врачам больше 10 000 долларов. Поскольку он все время, за исключением одной ночи, находился в палате один, больница выставила ему счет за отдельную палату-люкс, исключив, правда, из счета ту ночь, когда рядом с Хоком оказался еще один пациент - еврейский юноша с зубом мудрости. Палаты категории "люкс" под страховку не подпадали, к тому же пребывание в них стоило на 10 долларов в сутки дороже, чем в стандартной палате. Хок яростно опротестовал этот счет, а перед самой выпиской разругался с больничным юристом, который пытался согласовать с ним сумму, которую Хок должен будет вносить ежемесячно в счет погашения долгов. Хок настаивал на цифре в 25 долларов, заявив, что платить больше он просто не в состоянии.

Забирать Хока из больницы приехал Билл Хендерсон. Хок собрал свои манатки и уже выходил из больницы, когда его догнала медсестра. Она вручила ему пакет, в котором оказалось судно и шприцы. Медсестра сказала, что поскольку все это оплачено, Хок может забрать пакет с собой.

Хендерсон отвез Хока прямиком в "Эльдорадо", чтобы Мозли забрал свой автомобиль. Из машины, оказывается, пропали аккумулятор и рация.

- Новую рацию управление тебе выдаст, - сказал Хендерсон, - согласно "Положению об утерянном и поврежденном имуществе", но аккумулятор, похоже, придется покупать самому, Хок.

- Еще пятьдесят баксов долой...

- Да не ной ты, Хок! У тебя, во-первых, сто восемнадцать долларов, которые грабитель забыл прихватить - или просто не захотел брать из твоего номера; во-вторых, два чека, которые дожидаются тебя в кабинете капитана Браунли.

- Один из этих чеков уйдет к моей бывшей супруге, - напомнил Хок Хендерсону. - И я не понимаю, откуда в моей комнате взялись сто восемнадцать долларов! Я точно помню, что в бумажнике у меня было меньше двадцати баксов. Иначе я отдал бы полсотни Майку из бара. Я ему должен около девяноста долларов.

- Может, грабитель тебя пожалел. Бумажник-то исчез. Значит, он специально выложил деньги на комод.

- У таких уродов пет чувства жалости. Пойдем, поговорим с мистером Беннетом. Ты не обижайся, Билл, но я к тебе жить не поеду. Я привык все время быть один, мне не хочется стеснять Марию и твоих детишек. И вообще, пару недель мне хочется побыть наедине с собой.

- Я предполагал, что ты мне это скажешь, поэтому уже поговорил с мистером Беннетом. По правде говоря, будет лучше, если ты побеседуешь с ним один на один. Дело в том, что... Короче, я на него наорал, и он согласился перевести тебя из этой каморки на восьмом этаже в квартиру на втором. Номер 207. Там последние одиннадцать лет жила какая-то старушка, но она померла, пока ты валялся в больнице.

- Миссис Шульц умерла?!

- Да, кажется, старушку именно так и звали. После нее в квартире осталась кое-какая мебель - очень приличная, кстати, - и Беннет не стал ее трогать. Я велел там все почистить, прибрать и все такое... В отеле по тебе все просто истосковались. Старики перебздели со страшной силой, когда на тебя напал этот неизвестный урод. Я думаю, мистер Беннет наконец дотумкал, что негоже держать человека, отвечающего за безопасность отеля, в какой-то конуре, когда освободилась двухкомнатная квартира.

- Значит, ты с самого начала знал, что я к тебе не перееду?

- Догадывался. Я не обижаюсь, Хок. Главное, что мне удалось зарегистрировать тебя по моему адресу. Теперь ты официально живешь в Майами. Очень тебя прошу, указывай во всех официальных бумагах в графе "место жительства" адрес моего дома. Я перевез все твои вещи к себе, но потом, поняв, что ты не захочешь уезжать из "Эльдорадо", сложил их в багажник. Так что все твои причиндалы тут, в машине.

- Пойдем со мной, Билл. Наплевать на мистера Беннета.

Эдди Коэн - старик, который нес вахту за регистрационной стойкой отеля "Эльдорадо" круглые сутки, лишь ненадолго отлучаясь по делам, - был очень рад возвращению Хока. Он поскреб свой заросший щетиной подбородок и ткнул пальцем в седую бороду Хока.

- А вы похожи на доктора Фрейда, сержант, - сказал Эдди Коэн.

- Со вставной челюстью или без? - поинтересовался Хок, пожимая старику руку.

- И с челюстью, и без челюсти. Вы немного похудели, как я погляжу.

- На двенадцать кило, - улыбнулся Хок.

- И зубы у вас чудесные! Просто чудесные!

- Спасибо, Эдди! Вы знакомы с сержантом Хендерсоном?

- О, да! Мы с ним разговаривали на днях. Мистер Беннет велел передать вам привет, мистер Хендерсон. Он уехал на выходные в Палм-Бич. Вы знаете о том, что у вас новая квартира, сержант Мозли?

- Да. Сержант Хендерсон уже сообщил мне эту новость.

Эдди сокрушенно покачал головой:

- Бедная миссис Шульц... Она умерла во сне. Посмотрела очередную серию "Магнума" по телевизору, поднялась к себе в номер, а на следующее утро миссис Фини обнаружила ее мертвой в постели.

- Она у нас была главным экспертом по сериалу "Главный госпиталь", не так ли?

- Точно. И "Даллас" тоже знала наизусть.

- Я, пожалуй, вселюсь прямо сейчас. Мои вещи в багажнике у сержанта Хендерсона. Какая-то сволочь украла из моей машины рацию и аккумулятор...

- Только рацию, - уточнил Коэн. - В то утро я, как всегда, совершал обход территории и заметил, что у вас украли рацию. Тогда я попросил Гутьерреса снять аккумулятор и положить его в кабинет к мистеру Беннету чтобы и аккумулятор не свистнули. Так что не переживайте. - Коэн повернулся к Хендерсону: - Видите ли, "Эльдорадо" построили в 1929 году, когда люди пользовались в основном гужевым транспортом, а в Майами-Бич добирались либо поездом, либо пароходом. Поэтому у нас тут нет нормального гаража, как в новых отелях... Сержант Мозли, чуть не забыл: у меня тут для вас деньги.

Эдди Коэн зашел в свой кабинет и вернулся с двумя конвертами, заклеенными скотчем.

- Я вскрыл их сразу же, - признался Эдди Коэн. - Думал, вдруг это какая-нибудь важная или срочная корреспонденция. Но в конвертах были деньги. По двести пятьдесят долларов в каждом. Я, естественно, тут же доложил мистеру Беннету, и он велел запереть конверты в сейф. Может, не надо было их вскрывать?

- Не переживайте, Эдди. Вы поступили правильно, - успокоил его Хок, разглядывая конверты, на которых заглавными буквами было выведено: СЕРЖАНТУ ХОКУ МОЗЛИ. Надпись была сделана черным фломастером. - А кто доставил эти конверты?

- Какой-то кубинец на мопеде. Он попросил положить конверты в сейф и передать их вам, как только вы появитесь в отеле. Он не просил у меня никаких расписок. Больше мне ничего не известно, - ответил Эдди.

Хок высыпал содержимое конвертов на стойку. Все купюры были мелкого достоинства: засаленные пятерки, десятки и двадцатки.

- Что происходит, Хок? - недоуменно спросил Хендерсон.

- Понятия не имею. Пойдем-ка к "Ирландцу Майку" и пропустим по стакану, Билл.

- Такие бабки просто так с неба не падают, Хок.

- Знаю, Билл. Давай поговорим об этом в баре у Майка. Эдди, могу я попросить вас перенести мои вещи из багажника в номер? Мы с Биллом отлучимся ненадолго.

- Нет проблем. Гутьеррес тут болтается где-то поблизости. Как только он подойдет, я передам ему вашу просьбу, и он перенесет ваши вещи, сержант.

- Ты говорил, что все еще неважно себя чувствуешь, Хок, - напомнил Билл. - Тебе не вредно разгуливать под палящим солнцем?