Скорпика - Грир Макаллистер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кхара уже тогда знала, что не будет ни секунданта, ни поддержки со стороны других воительниц. Никто из стражи не поднял тревогу, когда Тамура пришла в лагерь ночью; никто не сказал Кхаре, что она здесь. Никто не предупредил. Она должна была выглянуть через полог шатра в розовеющий рассвет и увидеть молодую женщину собственными глазами. Во время Затишья она слышала бесчисленные шепотки недовольства, но не обращала на них внимания, полагая, что узнает, когда кипящий гнев станет по-настоящему серьезным, и что, когда она решит действовать, у нее будет время. Теперь понимала, что время истекло.
Неподалеку притаились две другие бывшие стражницы из Фингернейл. Кхара разглядела крепкую, уверенную фигуру Бохары и более угловатые очертания Никхит. Она знала, что напускная непринужденность их поз вовсе не была простой. Они стояли на страже Тамуры. Они были готовы.
Двух лет оказалось мало, чтобы подготовиться к встрече с Тамурой в бою. Никакого времени не хватило бы.
Опустив полог шатра и вернувшись к своей постели, Кхара погладила волосы дочери и сделала вид, что ничего не случилось. Аманкха повернулась во сне, не просыпаясь, и положила голову на бедро матери. Кхара сдвинулась ниже. Голова девочки на ее коленях оказалась приятной тяжестью, изгиб ее маленькой щеки был невероятно милым. Мать долго разглядывала дочь.
Кхара хотела остаться здесь, в этом сонном мгновении, навсегда. Вокруг них царила утренняя тишина. Мирное утро, как и многие другие, если бы не поджидающий враг.
Когда дочь начала просыпаться, Кхара нежно поцеловала девочку, прижала ее к себе, пощекотала подбородок. Ее крошечная лучезарная улыбка была подобна солнцу и звездам. Тогда Кхара почувствовала боль в сердце. Возможно, ей следовало сбежать. Возможно, было еще не слишком поздно. Возможно, молодую девушку можно было образумить – но нет. Время для вразумления прошло. Претендентка приняла противоборствующую позицию. Наступил момент, которого все ждали.
– Хорошо спалось, милое дитя? – спросила Кхара.
Маленькая Аманкха обдумывала вопрос, моргая и приходя в себя.
– Я все еще хочу спать.
– Тогда закрывай глазки.
– Не могу. Здесь так много интересного, – сказала девочка, удивленно оглядываясь по сторонам.
– Кроме меня, здесь не на что смотреть, – сказала Кхара. – А ты уже видела меня раньше.
– Ты тоже видела меня раньше. Много раз! Но ты все равно постоянно смотришь на меня.
– Это правда. – Она прижалась и поцеловала волосы девочки, вдыхая ее запах.
– И ты тоже уже целовала меня раньше, – заметила Аманкха, ее высокий голосок прозвучал твердо и поучительно, с той неоправданной уверенностью, которая свойственна очень маленьким.
– Тоже правда.
– Иногда мы делаем одно и то же снова и снова.
Кхара подтвердила:
– Иногда да.
– Почему?
– Иногда, потому что можем, – сказала мать и крепко поцеловала девочку в лоб, а затем чмокнула в губы, чтобы Аманкха рассмеялась.
Но даже наслаждаясь своими последними минутами с дочерью, Кхара старалась не обнимать ее слишком крепко. В конце концов, она не прощалась. Даже когда вошла Вишала и обе женщины склонили головы в напряженной беседе, их голоса были негромки.
Они бормотали так тихо, что Аманкха не могла разобрать слов. Она только знала, что ее мать и тетя, пока говорили, обхватили друг друга за предплечья – воинское объятие. С обращенными вниз лицами они выглядели так, будто могли быть сестрами или даже близнецами. На большом расстоянии она могла бы и не определить, кто из них кто. Пока они разговаривали, она снова устроилась в своей постели. Возможно, она еще немного поспит, подумала она. Ее веки были тяжелыми. День мог подождать своего начала.
– Спасибо, – наконец сказала Кхара, ее голос был тихим и низким.
– Да благословит Скорпион ваш путь, – сказала Вишала в ответ, опустив голову. Не глядя в глаза подруге, она ушла.
Выйдя из шатра, Вишала, словно ястреб, поднявшийся в воздух, направилась прямо к Тамуре. Резкими, быстрыми шагами она сократила расстояние между ними, а затем уперлась ногами в острие кинжала девушки. Она ничего не сказала. Девушка тоже не реагировала. Можно было даже подумать, что она вообще не видит женщину. Они просто находились друг против друга, молча желая, чтобы каждая выбрала другой путь.
После долгого, тягостного молчания Вишала наклонилась и приложила кончики двух пальцев к потертой костяной рукоятке кинжала. Не торопясь, Тамура протянула свою руку и положила пальцы на тыльную сторону ладони Вишалы. Однако, тем не менее, Вишала не остановилась. Медленно, почти нежно, Вишала повернула острие кинжала обратно к девушке, которая положила его на землю.
– Ты не обязана это делать, – шепотом сказала Вишала.
Длинные, стройные ноги Тамуры были по-прежнему скрещены, рот застыл в жесткой линии, тело – поднятый флаг боевой готовности. Она не произнесла ни слова.
В конце концов, Вишала ушла, исчезнув в шатре королевы. Тамура протянула руку и повернула кинжал так, чтобы он снова указывал на вход в шатер.
Стали собираться воительницы – слухи разнеслись. Они пришли в тишине, не сказав и слова. Да и говорить было нечего.
Распахнулся полог шатра, и Кхара дха Эллими, склонив голову, шагнула наружу.
Королева указала назад в сторону шатра и поднесла палец к губам, после чего опустила полог и слабо завязала шнурок. В шатре виднелась фигура на постели, укрытая теплыми одеялами.
– Я произношу Слова Вызова, – сказала Тамура, как и ее мать пять лет назад. За это время никто не бросил вызов королеве; несмотря на свое недовольство, они, как по уговору, оставили это дело ей.
Кхара сказала:
– Не обязательно все должно происходить именно так.
– Обязательно, – холодно ответила Тамура, держа кинжал в руке. – Будешь ли ты настаивать на секундантах? С моей матерью, как мне сказали, ты отказалась.
Королева рассудительно покачала головой.
– Ты не твоя мать. Да, мы выслушаем твоего секунданта.
Женщина, вышедшая вперед из молчаливой толпы, была воительницей по имени Бохара. Она была широка в плечах и бедрах, агрессивна и упорна. Ее лицо было почти плоским в профиль, нос сломан и заживал несколько раз. Ходили слухи, что она обладала силой быка. Если Тамура проиграет свой Вызов, Бохара будет убита или изгнана, и Кхара боялась, что при исполнении любого из этих приговоров могут погибнуть еще люди.
– Мада должна была стать королевой, – прямо, резко заявила Бохара. – Тамура должна быть королевой. Она – наша самая храбрая и умелая воительница. Ты, королева Кхара, показала, что не желаешь бороться с угрозами Скорпике и защищать свой народ. Ты слепа и безучастна, как курица, пока наша численность сокращается до нуля. Пришло время правления Тамуры дха Мады.
