Трое в лодке (не считая собаки) - Джером Клапка Джером

he lay-the man who had wanted to know what time he should wake us-on his back, with his mouth wide open, and his knees stuck up. Вот он лежит — тот, кто спрашивал, когда ему разбудить нас, лежит на спине, рот разинут, колени торчком. I don't know why it should be, I am sure; but the sight of another man asleep in bed when I am up, maddens me. Не знаю почему, но вид человека, который спит, когда я уже встал, приводит меня в неистовство. It seems to me so shocking to see the precious hours of a man's life-the priceless moments that will never come back to him again-being wasted in mere brutish sleep. Меня возмущает, что драгоценные часы нашей жизни, эти чудесные мгновения, которые никогда уже не вернутся, бесцельно тратятся на скотский сон. There was George, throwing away in hideous sloth the inestimable gift of time; his valuable life, every second of which he would have to account for hereafter, passing away from him, unused. Вот и Джордж, поддавшись отвратительной лени, проматывает неоцененный дар времени, — его драгоценная жизнь, за каждую секунду которой ему придется впоследствии держать ответ, уходит от него неиспользованная. He might have been up stuffing himself with eggs and bacon, irritating the dog, or flirting with the slavey, instead of sprawling there, sunk in soul-clogging oblivion. Он мог бы сейчас набивать свою утробу грудинкой с яйцами, дразнить пса или заигрывать с горничной, а он вместо того валяется здесь, погруженный в мертвящее душу забытье. It was a terrible thought. Это была ужасная мысль. Harris and I appeared to be struck by it at the same instant. И Гарриса и меня она, видимо, поразила одновременно. We determined to save him, and, in this noble resolve, our own dispute was forgotten. Мы решили спасти Джорджа, и это благородное намерение заставило нас забыть нашу размолвку. We flew across and slung the clothes off him, and Harris landed him one with a slipper, and I shouted in his ear, and he awoke. Мы ринулись к Джорджу я стянули с него одеяло. Гаррис отвесил ему шлепок туфлей, я крикнул ему в ухо, и Джордж проснулся. "Wasermarrer?" he observed, sitting up. — Что такое? — спросил он, садясь на постели. "Get up, you fat-headed chunk!" roared Harris. — Вставай, дубина ты этакая! — заорал Гаррис. "It's quarter to ten." — Уже без четверти десять. "What!" he shrieked, jumping out of bed into the bath; — Что? — взвизгнул Джордж, соскакивая с постели прямо в ванну. "Who the thunder put this thing here?" — Кто это, черт побери, поставил сюда эту гадость? We told him he must have been a fool not to see the bath. Мы сказали ему, что нужно быть дураком, чтобы не заметить ванны. We finished dressing, and, when it came to the extras, we remembered that we had packed the tooth-brushes and the brush and comb (that tooth-brush of mine will be the death of me, I know), and we had to go downstairs, and fish them out of the bag. Мы кончили одеваться, но когда дело дошло до тонкостей туалета, оказалось, что зубные щетки и головная щетка с гребнем уложены. Эта зубная щетка когда-нибудь сведет меня в могилу. Пришлось идти вниз и выуживать их из чемодана. And when we had done that George wanted the shaving tackle. Когда мы с этим покончили, Джорджу вдруг понадобился бритвенный прибор. We told him that he would have to go without shaving that morning, as we weren't going to unpack that bag again for him, nor for anyone like him. Мы сказали, что сегодня ему придется обойтись без бритья, так как мы не намерены еще раз развязывать чемодан для него или для кого-нибудь, ему подобного. He said: "Don't be absurd. — Не говорите глупостей, — сказал Джордж. How can I go into the City like this?" — Как я могу пойти в Сити в таком виде? It was certainly rather rough on the City, but what cared we for human suffering? Это, конечно, было довольно жестоко по отношению к Сити, но что нам за дело до человеческих страданий? As Harris said, in his common, vulgar way, the City would have to lump it. Как выразился со своей обычной пошлой грубостью Гаррис, Сити от этого не убудет. Two dogs and umbrellaWe went downstairs to breakfast. Мы спустились завтракать. Montmorency had invited two other dogs to come and see him off, and they were whiling away the time by fighting on the doorstep. Монморенси пригласил еще двух собак проводить его, и они, чтобы скоротать время, дрались на ступеньках крыльца. We calmed them with an umbrella, and sat down to chops and cold beef. Мы успокоила их зонтиком и принялись за котлеты и холодное мясо. Harris said: "The great thing is to make a good breakfast," and he started with a couple of chops, saying that he would take these while they were hot, as the beef could wait. — Великое дело — хорошо позавтракать, — сказал Гаррис. Он начал с пары бараньих котлет, заявляя, что хочет съесть их, пока они горячие, а говядина может подождать. George got hold of the paper, and read us out the boating fatalities, and the weather forecast, which latter prophesied "rain, cold, wet to fine" (whatever more than usually ghastly thing in weather that may be), "occasional local thunder-storms, east wind, with general depression over the Midland Counties (London and Channel). Bar. falling." Джордж завладел газетой и прочитал нам сообщение о несчастных случаях с лодками и