Вечеринка в Хэллоуин - Агата Кристи

— Возможно, — осторожно ответила миссис Оливер.

— Может быть, вы знаете, что тогда говорили о коди… Никак не могу запомнить это слово.

— Кодицил к завещанию? — предположила миссис Оливер.

— Да-да, верно. Миссис Ллуэллин-Смайт написала этот коди… и оставила все деньги иностранной девушке, которая за ней ухаживала. Это казалось удивительным, так как здесь у нее жили родственники и она специально сюда переехала, чтобы быть к ним поближе. Миссис Ллуэллин-Смайт их очень любила — особенно мистера Дрейка. А потом адвокаты начали говорить, что кодицил написала вовсе не она, а иностранная девушка, которая хотела заполучить ее деньги, что они обратятся в суд и что миссис Дрейк собирается опротестовать завещание — кажется, это так называется.

— Да, я слышала что-то подобное, — ободряюще кивнула миссис Оливер. — А вам что-то об этом известно?

— Я ничего плохого не хотела. — В голосе миссис Лимен зазвучали хнычущие интонации, которые миссис Оливер неоднократно слышала в прошлом.

«По-видимому, эта миссис Лимен, — подумала она, — из тех женщин, что не прочь подслушивать под дверью и вообще совать нос в чужие дела».

— Тогда я никому ничего не сказала, — продолжала миссис Лимен, — потому что сама толком не знала, что к чему. Но это выглядело странно, и мне не стыдно признаться такой леди, как вы, которая разбирается в подобных вещах, что я хотела докопаться до правды. Я ведь некоторое время работала у миссис Ллуэллин-Смайт, поэтому мне хотелось выяснить, как там обстоят дела.

— Разумеется, — снова кивнула миссис Оливер.

— Если бы я думала, что поступила не правильно, то, конечно, во всем бы призналась. Но тогда мне казалось, что я ничего дурного не сделала, понимаете?

— Конечно понимаю. Продолжайте. Это связано с кодицилом?

— Да. Как-то раз миссис Ллуэллин-Смайт — она в тот день неважно себя чувствовала — попросила зайти к ней в комнату меня и молодого Джима, который помогал в саду и приносил хворост и уголь. Мы вошли и увидели, что перед ней на столе лежат бумаги. Она повернулась к той иностранной девушке — мы ее называли мисс Ольга — и сказала: «Теперь выйди из комнаты, дорогая, потому что ты не должна в этом участвовать» — или что-то вроде того. Ну, мисс Ольга вышла, а миссис Ллуэллин-Смайт велела нам подойти ближе и говорит: «Это мое завещание». Она прикрыла верхнюю часть листа промокашкой, но низ остался открытым. «Я сейчас напишу здесь кое-что, — сказала она, — и хочу, чтобы вы это засвидетельствовали». Миссис Ллуэллин-Смайт начала писать своим скрипучим пером — шариковых ручек она не признавала. Ну, она написала две или три строчки, подписалась и говорит мне: «А теперь, миссис Лимен, напишите здесь ваше имя и ваш адрес». Потом она велела Джиму сделать то же самое и сказала: «Ну вот, вы засвидетельствовали то, как я это написала и поставила свою подпись. Благодарю вас. Это все». Мы с Джимом вышли. Я немного удивилась, но тогда ничего такого не подумала. Но, выйдя, я повернулась, чтобы потянуть дверь и закрыть ее на защелку. Я вовсе не хотела подсматривать, понимаете?..

— Понимаю, — быстро отозвалась миссис Оливер.

— Я увидела, как миссис Ллуэллин-Смайт с трудом поднялась со стула, — у нее был артрит, и движения причиняли ей боль, — подошла к книжному шкафу, вытащила книгу и положила в нее конверт с бумагой, которую только что подписала. Книга была большая, толстая и стояла на нижней полке — потом она поставила ее на место. Я не думала об этом, пока не началась суета с завещанием, и тогда… — Она внезапно умолкла.

Миссис Оливер в очередной раз помогла ее интуиция.

— Не думаю, что вы ждали так долго, — заметила она.

— Ну, вообще-то вы правы. Признаюсь, мне стало любопытно. В конце концов, всегда хочется знать, что ты подписала. Такова человеческая натура, верно?

— Верно, — кивнула миссис Оливер. «Любопытство является весьма существенным компонентом натуры миссис Лимен», — подумала она.

— На следующий день миссис Ллуэллин-Смайт уехала в Медчестер, а я убирала ее спальню и подумала, что лучше взглянуть на бумагу, которую меня попросили подписать. Ведь когда что-то покупаешь в рассрочку, всегда говорят, что нужно прочитать напечатанное мелким шрифтом.

— В данном случае написанное от руки, — промолвила миссис Оливер.

— Я решила, что вреда от этого не будет, — ведь я ничего не возьму. Ну, я нашла на нижней полке нужную книгу, а в ней конверт с бумагой. Книга была старая и называлась «Ответ на все вопросы». Это выглядело… ну, как знамение, если вы меня понимаете…

— Понимаю, — в который раз подтвердила миссис Оливер. — Итак, вы вынули из конверта бумагу и посмотрели на нее.

— Верно, мадам. Не знаю, правильно я поступила или нет. Это действительно было завещание. В конце было несколько строк, написанных миссис Ллуэллин-Смайт вчера. Я легко смогла их прочитать, хотя у нее был довольно корявый почерк.

— И что же там говорилось? — спросила миссис Оливер, которую в свою очередь обуяло любопытство.

— Я не помню точные слова… Что-то насчет кодицила и что она все свое состояние завещает Ольге… я забыла фамилию — начинается на букву «С», кажется, Семенова — в благодарность за доброту и внимание к ней во время ее болезни. Внизу стояли подписи — ее, моя и Джима. Я положила бумагу на место, так как не хотела, чтобы миссис Ллуэллин-Смайт догадалась, что я рылась в ее вещах. Меня здорово удивило, что все деньги достанутся иностранной девушке, — мы все знали, что миссис Ллуэллин-Смайт очень богата. Ее муж занимался судостроением и оставил ей большое состояние. «Везет же некоторым!» — подумала я. Мисс Ольга мне не очень нравилась — у нее был скверный характер. Но со старой леди она всегда была внимательна и вежлива. Конечно, она надеялась что-нибудь урвать, но чтобы получить все… Потом я подумала, что миссис Ллуэллин-Смайт, должно быть, разругалась со своими родственниками, а когда перестанет злиться, то порвет этот самый кодицил и напишет новый. Короче говоря, я положила конверт и книгу на место и забыла об этом. Но когда началась суматоха с завещанием и пошли разговоры, будто кодицил поддельный и его написала не миссис Ллуэллин-Смайт, а кто-то еще…

— Ясно, — кивнула миссис Оливер. — И что вы сделали?

— Ничего. Это меня и беспокоит. Тогда я подумала, что все эти разговоры из-за того, что адвокаты не любят иностранцев, как и многие люди. Честно говоря, я сама их не жалую. Мисс Ольга всюду расхаживала с довольным видом, уже задаваться начала, и я даже обрадовалась — думаю, хорошо бы адвокаты доказали, что у нее нет прав на эти деньги, так как она не была родственницей старой леди. Но дело до суда не дошло, потому что мисс Ольга сбежала. Очевидно, вернулась на континент — туда, откуда прибыла. Сразу стало понятно, что тут что-то нечисто. Может, она угрожала миссис Ллуэллин-Смайт и заставила ее написать этот кодицил. Один из моих племянников хочет стать доктором и говорит, что с помощью гипноза можно чудеса творить. А вдруг мисс Ольга загипнотизировала старую леди?

— Когда это произошло?

— Миссис Ллуэллин-Смайт умерла… дайте подумать… почти два года тому назад.

— И тогда это вас не обеспокоило?

— Нет. Все вроде было в порядке, мисс Ольге не удалось получить деньги, и я решила, что меня это не касается.

— Но теперь вы думаете иначе?

— Это все из-за девочки, которую утопили в ведре с яблоками. Говорят, будто она видела какое-то убийство. Что, если мисс Ольга убила старую леди, так как знала, что деньги достанутся ей, но, когда началась суета с адвокатами и полицией, испугалась и сбежала? Я подумала, что должна кому-то рассказать про ту бумагу. У такой леди, как вы, наверняка есть друзья среди полицейских и адвокатов, и вы сможете им объяснить, что я просто смахивала пыль с книжного шкафа, а бумага лежала в книге, и я положила ее на место. Я ведь ничего не взяла.

— Но вы видели, как миссис Ллуэллин-Смайт написала кодицил к своему завещанию, и засвидетельствовали это вместе с Джимом, не так ли?

— Так.

— Значит, если вы оба видели, как миссис Ллуэллин-Смайт написала кодицил и поставила свою подпись, он не мог быть поддельным?

— Я это видела — истинная правда! Джим подтвердил бы мои слова, но он уехал в Австралию больше года назад, и я не знаю его адреса. Он оттуда не возвращался.

— Ну и что же вы хотите от меня?

— Чтобы вы объяснили, должна ли я что-нибудь сказать или сделать. Меня никто никогда не спрашивал, знаю ли я что-нибудь о завещании.

— Ваша фамилия Лимен. А как ваше имя?

— Харриет.

— Харриет Лимен. Как фамилия Джима?

— Дайте вспомнить… Дженкинс — Джеймс Дженкинс. Буду вам очень признательна, если вы мне поможете, потому что меня это здорово беспокоит. Если мисс Ольга убила миссис Ллуэллин-Смайт, а Джойс это видела… Мисс Ольга так хвасталась, когда услышала от адвокатов, что получит кучу денег, но, как только полиция стала задавать вопросы, ее и след простыл. Вот я и думаю, должна ли я что-нибудь рассказать и кому.