Магистр бессильных слов (СИ) - Краткое И

— Может потому, что вы мне не начальник? — предположил Иштван надменно.

— Мийка, как ты только умудрялась хоть о чем-то договориться с этим упертым господином?

— Непросто, — признала инспектор Вессне.

В карете все опять расселись по разным углам и смотрели в разные стороны. Иштван — в окно, на проплывающие мимо сады и улочки предместья. Вдруг он вскочил и застучал кучеру.

— Борош, остановите! — крикнул он. — Там мой ученик, мне надо с ним поговорить.

Карета начала затормаживать.

— Вы никуда не пойдете, Йонаш! — объявил капитан Рац со своим неубывающим апломбом. — По крайней мере один.

— Я выйду с ним, — предложила Мия, которая тоже увидела зашедшего в кондитерскую на углу бульвара Марцеля. — Это действительно ученик Иштвана, мы знакомы.

— Я пойду с вами, — не сдавался капитан.

— Эгон, — раздраженно бросила Мия, — я провела без тебя в Бьоре три дня, как-нибудь продержусь еще четверть часа!

И выскочила из кареты вслед за Иштваном. Капитан высунулся в открытую дверцу и напряженно смотрел им вслед.

— Послушай, ты должен рассказать, кто запечатал тебя в блокатор, — догоняя Иштвана произнесла Мия тихо. — Твой враг, судя по всему, необыкновенно силен и опасен. Только мы сможем сейчас защитить тебя!

— Почему капитан Рац контролирует каждый ваш шаг, инспектор? — перебил ее Иштван холодно. — Он не доверяет вашему профессионализму?

— Ты все еще обижаешься, — огорченно прошептала она и остановилась. Навстречу Марцелю, выскочившему из кондитерской с перевязанной большим бантом коробкой, Иштван пошел один.

Лучший ученик выглядел совершенно растрепанным и абсолютно счастливым.

— Учитель! — расцвел он сияющей беззаботной улыбкой и тряхнул кажется окончательно уже забывшей знакомство с расческой золотистой шевелюрой. — Как поживаете?

— По-разному, — буркнул Иштван, с некоторым изумлением разглядывая бывшего непревзойденного перфекциониста и аккуратиста Марцеля. — Зато у вас с Аннелью, как вижу, все замечательно.

— Аннель замечательная! — радостно согласился Марцель и качнул своей коробкой. — Я ей торт проспорил!

— Она уже вернулась домой? — уточнил Иштван. — А говорила, что вы будете с утра репетировать. Ты ведь знаешь, что мы вчера общались?

— Да, — кивнул Марцель, — Она рассказывала. А репетиции сорвались, Якоб сегодня так и не появился. Аннель была просто в бешенстве, завтра мелкому устроит генеральный разгон, хотя он свои «интырмидии» и без репетиций в любом количестве экспромтом может шпарить, талантище наш!

— Марцель, — Иштвану хотелось как следует потрясти непривычно легкомысленного лучшего ученика, чтобы заставить хоть немного сосредоточиться, но он просто еще раз настойчиво окликнул: — Марцель! Что Аннель там насочиняла? Завтра ждать скандала?

— У нее два варианта пьесы, — засмеялся Марцель. — Ужасный и цензурный. А раз граф Шекай дает ей разрешение поступать в Академию, показан будет приличный, не беспокойтесь, магистр. Ладно, пойду отнесу торт!

— О чем спорили-то? — поинтересовался отнюдь не успокоенный объяснениями ученика Иштван.

— О том, догадается ли кто-нибудь, что вчера Пепельный старец… — начал было Марцель и запнулся.

— Что вчера Пепельным старцем был ты? — закончил Иштван. — Я догадался. Ты, друг мой, совсем рехнулся, как можно было так рисковать? А если бы смотритель Денеш или инспектор Вессне проснулись? Или поручик Кирай тебя опять поймал? Хочешь неудовлетворительный балл по поведению и распрощаться с мечтой об Академии?

— Но ведь не поймали! — не впечатлился распоясавшийся лучший ученик и заулыбался совсем уж мечтательно. — И в споре я, оказывается, победил!

— Даже боюсь спрашивать, что именно я помог тебе сейчас выиграть, — вздохнул Иштван.

— А я и не скажу! — заверил довольный Марцель.

Глава 22. Пепельный старец

Способны мы и факт подложный

Принять за истинную быль.

Глаза — свидетель ненадежный,

Раз в них тебе пускают пыль.

Й.

По возвращении в «Белый жасмин» не ослабляющий бдительности Рац потребовал у Иштвана сдать ларваль, а у мадам Эпине — надежное место, лучше всего, сейф. Сейфа у растерявшейся хозяйки не оказалось, и после очередной порции ядовитых препирательств с капитаном, в которых Иштван постепенно начал находить даже некоторую отдушину, позволяющую немного выплеснуть снедающие его тревогу и напряжение, пятак ему удалось пока оставить у себя. В дальнейшем капитан намеревался запросить из столичного управления бригаду ликвидаторов со спецоборудованием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Точнее поначалу он просто заявил, что они с Мией должны как можно скорее доставить Иштвана вместе с ларвалем в столицу, а там уже разбираться с каждым из них по отдельности. Но Иштван немедленно отбывать в столицу категорически отказался, ссылаясь на завтрашнее мероприятие, на котором ему непременно следует быть. Мия заявила, что отпускать его в дом графа Шекая одного совершенно недопустимо, и что она, как и планировалось, пойдет на прием тоже. Капитан Рац, в свою очередь, подтвердил, что ни одного из них из поля зрения ни за что не выпустит, поэтому если кто-то и отправится на этот их прием, то только в сопровождении остальных двоих.

К вечеру все трое ощущали себя чрезвычайно друг другом утомленными.

Иштван вышел в сад и уселся на лавочку на дальней дорожке, надеясь пусть на недолгое, но уединение. Но собаки нашли его почти сразу же. Подбежали, одинаково крутя хвостами, и одинаково положили головы ему на колени. Правда, маленькой Зефирке для этого пришлось вспрыгнуть на скамейку. Иштван принялся почесывать за ушами обоих. Несмотря на разницу в размерах за прошедшие сутки животные прекрасно научились делать вместе практически все, в отличие от никак не способных поладить людей.

Шаги за спиной он услышал, но оборачиваться не стал. Мия оперлась о спинку скамейки рядом с его плечом.

— Прости, что показала Эгону ошейник, — сказала она печально. — Но он бы иначе ни за что не снял стазис… Ты же видишь, какой он, если вцепится во что-то. В отделе у него кличка «Выжлак».

— Почему он так опекает тебя?

— Он мой друг.

— И это все?

— Не ревнуй! — невесело улыбнулась Мия.

Иштван встал и пошел в дом. Собаки побежали за ним.

Уснуть он не мог долго, ворочался и ворочался, обдумывая и анализируя, то выстраивая какие-то хоть как-то объясняющие происходящее схемы, то тут же в ужасе сметая их и отбрасывая. А как только все-таки заснул, был разбужен диким грохотом, и не сразу сообразил, что кто-то ломится в запертую на ночь дверь пансиона.

Боясь даже подумать о том, что там еще могло случиться, Иштван вылетел из кровати и бросился из комнаты к лестнице как был, босиком и спешно застегивая на бегу ворот сорочки.

В холле первого этажа уже стояла напуганная мадам Эпине в халате и папильотках, окруженная отчаянно тявкающими собаками. Сбежала по лестнице Мия в зеленом пеньюаре и с распущенными, доходящими до поясницы, русыми локонами. Показался на верхней площадке лестницы полковник Мартон в полосатой пижаме. Последним выскочил капитан Эгон — с обнаженным торсом и огромной кочергой для камина в кулаке.

— Кто там? — дрожащим голосом спросила мадам Эпине.

Отчаянный стук не прекращался.

— Что вам надо? — пришел на помощь хозяйке окончательно проснувшийся Иштван.

— Словесник, ты здесь? — донесся из-за двери странно искаженный, но узнаваемый голос. — Открой! Такое расскажу!

Иштван успокаивающе махнул рукой остальным:

— Не волнуйтесь, это смотритель Денеш, я с ним поговорю.

— Только в моем присутствии! — разумеется, тут же заявил капитан Рац и, не выпуская кочерги, спрыгнул с верхней площадки прямо в холл. Остальные тоже расходиться не спешили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Иштван отпер дверь.

Денеш ввалился через порог и схватил Иштвана за плечи своими длинными руками:

— Словесник, ты не поверишь! — крикнул он восторженно, вовсе не замечая столпившуюся в холле компанию во главе с Рацем с кочергой. — Он существует!