Первый матч - Екатерина Неволина

Саша стоял перед витриной большого магазина и растерянно смотрел на изобилие всяких художественно выложенных штук.

У Яны день рождения. Нужно выбрать достойный подарок. Кроме того, само мероприятие станет своеобразным испытанием, ничуть не легче полуфинала. На нем будут присутствовать ее родители, главное – отец, мнение которого для девушки очень важно. Знакомство с Яниным отцом получилось не слишком приятным, и сейчас выпадает шанс исправить положение. Очень важно понравиться ее отцу… Но как это сделать?..

Стряхнув неуверенность, Костров зашел в магазин.

Нежный шелковый шарфик золотистых оттенков привлек его внимание почти что сразу. Это была находка! Стопроцентное попадание – как раз под цвет волшебных Яниных глаз.

– Девушка, сколько это стоит? – окликнул Саша проходившую мимо продавщицу.

– Три тысячи, – сказала она, окинув его взглядом с ног до головы, и ушла, всем видом показывая, что даже не сомневается в неплатежеспособности покупателя.

То, что такой тоненький шарфик стоит так много, действительно оказалось для Саши ударом. На такую сумму он не рассчитывал.

Было жаль оставлять дивную вещицу, но в кармане лежали две бумажки общим достоинством в полторы тысячи. Больше денег не было, и попросить у мамы нельзя – после ухода отца они жили только на ее зарплату.

Саша вздохнул.

– Привет…

За спиной стоял отец.

– Саша, давно тебя не видел… – сказал он, глядя на сына.

– И тебя это печалит? – Костров-младший горько усмехнулся.

– Ну зачем ты так?… – отец выглядел виноватым. – Если тебе нужны деньги, то вот… – он зашарил по карманам и протянул пятитысячную купюру.

Деньги, которые оказались бы сейчас очень кстати…

Парень колебался, но тут из примерочной появилась папина молодая аспиранточка. Сашу передернуло.

– Лучше потрать их на свою молодую подружку, – хрипло сказал он и оттолкнул руку отца.

На душе стало полынно-горько.

Дима чувствовал себя последним идиотом. Вернуться в команду так и не получилось. Макеев категорически отказался принимать его обратно, и даже настойчивость в этом случае не помогла. Его сочли предателем, ему больше не верили.

Но самое мерзкое, что и его самого тоже предали. Поджидая Вику у института, куда девушка ходила на подготовительные занятия, Димка увидел ее с другим парнем. Она казалась очень счастливой, и он обнимал ее за талию и шептал что-то на ушко.

– Вика! – окликнул ее Щукин.

Она подошла к нему, словно ни в чем не бывало.

– Кажется, у тебя новый друг? – спросил Дима, чувствуя, как в груди рождается смерч.

– Это Олег, мы вместе к поступлению готовимся. – Девушка поправила волосы и попыталась улыбнуться.

– Очень приятно, – буркнул Щукин, – общие интересы сближают, не так ли?

– Слушай, – Вика взглянула на него в упор. – Я не понимаю, почему ты ведешь себя так, словно я тебе должна?

– Я из-за тебя хоккей бросил! – выкрикнул он, теряя над собой контроль.

– А об этом я тебя не просила! И вообще ничего не обещала. Мы с тобой просто друзья, разве нет?

Димка скрипнул зубами.

Друзья! Это слово звучало, словно насмешка. Друзья! Да не хотел он быть Викиным другом! Не хотел!

Белобрысый красавчик Олег поглядывал на них издали с явным нетерпением.

– Всего хорошего, иди, тебя ждут, – сухо произнес Дима и пошел прочь под удивленным и полным сожаления взглядом Вики.

Семен не сомневался, что сегодняшний день отмечен особенной удачей. Когда Казанцев позвал Бакина в свой кабинет, парень и не предполагал, как прекрасно все сложится. Оказывается, спортивный директор был в курсе его проблем с химией и… собирался эти проблемы уладить!

Всего один звонок директору школы – и химик стал как шелковый! Положение было спасено, можно ликовать.

– Ну что, Бакин, все устроилось? – спросил Казанцев, встретив Семена в ледовом дворце на следующий день.

– Да, спасибо. Все отлично! – доложил тот, сияя от счастья. – Получил вчера по химии пятерку, так что в году точно пары не будет! Спасибо, Вадим Юрьевич!

– Не за что, – Казанцев окинул взглядом полупустой коридор, – зайдем-ка ко мне, есть один разговорчик…

В кабинете спортивного директора на Семена напала странная робость. Не любил он этот слишком уж официальный кабинет, стены которого заклеены почетными грамотами и постановочными фотографиями.

– Садись, садись, в ногах правды нет. – Казанцев уселся за свой стол, подождал, пока Бакин устроится на краешке стула, а затем как ни в чем не бывало продолжил: – Вот что, Семен, ты человек взрослый и неглупый, буду говорить с тобой прямо. Команда уже вышла в плей-офф, поэтому ближайший матч с «Ледяными молниями» для «Медведей» значения не имеет. Ничего страшного, если вы его вдруг проиграете…

Директор пронзил Семена тяжелым взглядом, под которым так и хотелось поежиться.

– Не понял, – пробормотал парень.

– Я о том, – повторил Казанцев, не сводя с него взгляда, – что «Медведям» даже нужно проиграть. Пропустишь в следующем матче пару-тройку шайб. Для вас это не будет иметь последствий, а вот вашим соперникам очень важна эта победа. Теперь понял?

Семен опустил голову, разглядывая истоптанный ковролин.

– Но… это же… нехорошо? – пробормотал он.

– А директору твоей школы звонить и требовать, чтобы он нажал на химика – это, по-твоему, хорошо? – слова Казанцева казались Бакину шайбами, которые сейчас одна за другой влетали в его беззащитные ворота. – Я помог тебе, а ты теперь должен помочь мне. Как говорится, должок… Или, если хочешь, я позвоню в твою школу, еще не поздно переиграть с химией в обратную сторону. Звонить?

Под ногами разверзалась пропасть.

– Не надо, – тихо сказал Семен.

– Ну смотри! – в голосе Казанцева послышалось удовлетворение. – Тогда ступай, у меня много дел. Помни о моих словах и, конечно, никому не рассказывай об этом разговоре. Он станет нашим секретом. Хорошо?

Семен кивнул и на негнущихся ногах побрел к двери кабинета. Ну это же надо было так влипнуть!

Глава 2

Наука предавать

В квартире стало пусто и неожиданно тихо, словно бабушка приносила в дом какую-то особенную жизнь, погасшую с ее отсутствием.

Миша сидел на кухне вместе с отцом. Тот был совершенно трезвым и пока что удивительно точно держал свое обещание не пить.

– Ну как? Есть можно? – отец кивнул на суп, в котором Миша уже минут пятнадцать без толку возил ложкой.

– Да, спасибо!.. – Миша поднял на отца взгляд. – Хотя… если честно, у бабушки вкуснее получалось.

– Еще бы, – мужчина вздохнул.

– Пап, – решился Миша, крутя в руке ложку, – а скажи, ты с мамой долго встречался?

– Месяца два, а потом мы решили пожениться….

– Так быстро? – удивился Пономарев-младший. – Хотя, конечно, этого достаточно, чтобы узнать человека. Иногда прямо сразу понимаешь, что вы должны быть вместе, несмотря ни на что.

Отец отодвинул свою тарелку и с подозрением посмотрел на сына.

– Это ты о чем? – спросил он. – Видел я тебя с девушкой…

– Просто так. – Миша наклонился пониже и зачерпнул полную ложку супа: иногда лучше жевать, чем говорить.

А потом позвонил врач, и выяснилось, что бабушке требуется срочная кардиооперация. И на нее нужны деньги. Пятьсот тысяч. Гораздо больше, чем Миша вообще мог себе представить.

Оля явилась на свидание ужасно довольная. Ее глаза сияли, словно майское небо, и становилось абсолютно ясно, что на уме у нее что-то есть.

– Привет! – Антон поцеловал ее в щеку. – Что ты такая загадочная?

– Так, пустяки. – Оля подхватила его под руку и повела по бульвару. – Меня просто приняли на работу пресс-секретарем и ведущей сайта вашей команды.

– Что? – Антон остановился. Ему показалось, будто он ослышался.

– Теперь я официально с «Медведями» работаю! – сообщила Оля и засмеялась: как ловко она провела Антипова, сказав такую важную новость совершенно безразличным голосом.

– Отлично! Ничего себе! – Он затормошил девушку. Антону ужасно хотелось ее поцеловать, но вокруг сновали люди, толкая застывшую у них на пути пару, и это было ужасно неприятно. – Знаешь, надо отпраздновать. Пойдем ко мне, мама ушла к подруге на день рождения, а у нас дома всякой вкуснятины с избытком. Возьмем попкорну, новый фильм посмотрим. Ну давай же!

Антон потащил ее к своему дому.

Но, когда они сели перед телевизором с огромной миской попкорна, Антипов глядел вовсе не на экран.

– Эй, позвал меня смотреть интересный фильм, а сам только на меня и пялишься! – решила поддразнить его Оля.

– А ты интереснее, – ответил Антон совершенно серьезно и вдруг потянулся к ней губами.

Ее губы были солоноватыми от попкорна и все же сладкими, как мед. Крыша сразу съезжала.

Но тут хлопнула входная дверь, и в комнату заглянула мама.

– Антон, у нас гости?..

Оля вскочила, поправляя складки на юбке.