Донор - Даниэль Зеа Рэй

— Что именно? — с интересом спросил он.

— Придешь после обеда в санчасть и узнаешь.

— Ладно.

— А мне можно с вами? — спросил Эйдан.

— Ты только его смутишь.

— Жаль. Смущенный Элби — это весело!

Весь обед я ерзала на стуле. Эйдан старательно делал вид, что ничего не замечает. После обеда мы с Элби направились в санчасть.

— Ну, что мне делать? — ничего не подозревая, спросил он.

— Элби, ты здесь только потому, что мне нужна твоя помощь.

— Что случилось?

— Пообещай сначала, что ты и словом не обмолвишься об этом Эйдану.

— Я не могу тебе этого обещать! Он мой друг. Что ты скрываешь от него?

— Дай хотя бы слово, что пока мы во всем не разберемся, ты будешь молчать.

— Даю слово. А теперь выкладывай, что случилось.

Я по порядку изложила ему все, начиная с того момента, как скопировала файлы Саймона Пэта на свой внешний жесткий диск.

Последовательность его реакций оказалась схожей с моими собственными: удивление, ужас, шок и желание разобраться во всем.

— Я не думаю, что Эйдан знал о бесплодии Надин. Он бы сказал мне, — рассуждал Элби.

— Не обязательно. Ведь вы встретились после ее смерти, и, возможно, он не стал вдаваться в подробности.

— Возможно. У тебя есть мысли по поводу этих доноров?

— Нет, но связь между ними должна быть. Понимаешь, каждый день кто-то становится донором органов. Здесь собраны данные за последние десять лет. Список слишком маленький для такого промежутка времени.

— Может, у них изымали только один орган? Например, сердце или легкие?

— Маловато людей, но возможно.

— Что предлагаешь делать дальше?

— Если у них забирали органы, протоколы операций должны храниться в межбольничной информационной системе. Давай наведаемся ко мне на работу и попробуем найти заметки об этих операциях.

— Я только "за", но что мы скажем Эйдану? Просто уехать вдвоем у нас не получится.

— Я скажу, что тебе нужно провести дополнительное обследование в моей клинике, и я договорилась на сегодня.

— А что будем исследовать?

— Инфекции.

— Какие? — Элби удивленно посмотрел на меня.

— Половые! — засмеялась я.

— Э, нет, подруга! Я под такое не подписывался. Уж лучше генетическое что-нибудь…

— Как скажешь.

Я лгала Эйдану в лицо, но краснеть даже не собиралась.

— Хорошо, я вас отпускаю, — согласился он. — Оружие при тебе?

— Да! — я показала пистолет, спрятанный за поясом моих брюк.

— Если что, позвоните, и я приеду. Да, Сафина, отец навестит нас завтра после обеда. Пока он воздержался от комментариев.

— Я так и думала.

Дэвин Нарнаи совсем вылетел у меня из головы. "Может, он был в курсе, зачем Надин проходила исследование на донорство?"

Глава 17

Мы с Элби спокойно вошли в здание медицинского центра. Пока мы добрались до моего рабочего кабинета, я устала со всеми здороваться и объяснять, что забежала сюда не на долго.

— Ого! Сколько дипломов! — восхитился Элби, как только вошел в мой кабинет.

— Располагайся. Я сейчас.

Он уселся в мое кресло за столом и закинул руки за голову. Я прошла к шкафу и достала хирургический костюм.

— Отворачивайся! Я буду переодеваться.

— Зачем переодеваться?

— Войти в межбольничную базу данных можно только из компьютера, находящегося в клиническом корпусе. Ты должен понимать, что вся информация в этой системе — строго конфиденциальна.

— А мы в каком корпусе?

— В административном.

Я быстро переоделась, нацепила шапочку и маску, дабы спрятать лицо и больше ни с кем не здороваться.

— Послушай, Элби. Необходимо, чтобы ты прикрыл меня. В помещение с компьютером вход разрешен только работающим сотрудникам. Сейчас я к их числу не отношусь. И если меня поймают, скандала не избежать.

— Скажи, что делать?

— Предупредишь по передатчику, если кто-то войдет в коридор возле кабинета.

— Без проблем.

Через десять минут я сидела за компьютером. Первой, чьи данные я запросила, была Надин. Ничего! Никаких операций! Я подняла ее личную медицинскую карту: она несколько раз лежала в разных больницах, в основном по поводу лечения своего синдрома, но никаких данных о проведенных ей исследованиях на донорство не было. Я наткнулась на протокол судебно-медицинской экспертизы ее тела. Надин Дэвидсон умерла насильственной смертью от травм, несовместимых с жизнью. Дата смерти совпадает с той, которую видела я.

Мои самые худшие опасения оправдались: эти люди были нелегальными донорами, и скорее всего, их убили. Для подтверждения своей теории я стала просматривать карты других доноров. Все сходилось. Ни слова о медицинских тестах в день смерти. Отчеты о вскрытиях рябили диагнозами: кто-то умер от болезни, кто-то от травм, как Надин, кто-то покончил с собой. Очевидно, все эти документы были подделкой. Я открывала карту за картой, искала протокол за протоколом, пока не заметила, что все эти люди хоть когда-нибудь, но обследовались в нашем центре, и здесь их всех наблюдал один врач: Рэйналд Долл — мой коллега, учитель и наставник.

— Сафина, в коридор вошли двое. Выходи! — предупредил Элби.

— Черт!

Я стала копировать данные Надин и нескольких других доноров на свой диск. Но загрузка шла довольно медленно.

— Элби, я не успеваю! Задержи их.

— Постараюсь.

Я слышала, как Элби обратился к ним за помощью. Он искал доктора Джозефа Пэта. Пока мои коллеги объясняли ему, как пройти в административный корпус, я закончила копировать файлы. Выключив компьютер, я схватила диск, натянула маску на лицо и рванула к выходу. Мы столкнулись в дверях. Я спокойно поприветствовала коллег и направилась следом за Элби.

— Кто это? — недоуменно спрашивали они друг у друга.

Как только дверь закрылась за нами, мы рванули к выходу. Добежав до моего кабинета за считанные минуты, мы влетели внутрь и закрыли дверь на ключ.

— Что-нибудь выяснила?

— Элби! Мы попали в такое болото!

Я рассказала, что нашла и высказала свои предположения.

— А этот Рэйналд Долл, что ты о нем знаешь?

— Он взял меня в ученицы, когда я закончила университет и попала сюда. Он тесно общается с Саймоном Пэтом. Джозеф тоже его протеже.

— Его кабинет в этом здании?

— Да, на этом же этаже.

— Предлагаю пошарить в его компьютере. Вдруг там что-нибудь найдем.

— Он уходит домой поздно вечером. Что скажем Эйдану? Он не дурак. Сразу поймет, что что-то происходит.

— Мы ничего ему не скажем. Полезешь сейчас.