Няня по принуждению (СИ) - Шварц Анна

— Круто завернула. Психолог доморощенный, — усмехаясь, перебивает меня Амир. Он отворачивается, и выходит из машины, бросив напоследок мне короткое и обидное:

— Нет.

И с хлопком закрывает дверь.

— Да и пошел ты!!! — воплю я во всю силу легких, стукнув ладонями по обивке, — ненавижу!!! Тебя! Чертов! Тиран! — с каждым словом я бью по сиденью, пытаясь выплеснуть всю злость.

А ее у меня — целый вулкан. Просто все кипит внутри. Так легко унизил, будто бы я ребенок, который ноет и просит купить килограмм конфет. Просто плюнул на все мои слова.

Я падаю на сиденье и сворачиваюсь в комочек. Мне надо успокоиться. Усмирить внутри эту бурю, или я накинусь на этого человека, психанув. Его отношение просто выводит меня. До трясучки.

Дверь с моей стороны открывается.

— Выползай давай. Хватит там валяться, — слышу я ненавистный голос и сжимаю зубы до скрипа.

“Иди в зад” — мелькает мысль. Если у меня еще раз будет выбор — спасти жизнь этого человека или его грохнуть, я точно, однозначно, стопроцентно выберу второй вариант.

Эпизод 32

Я выползаю из машины, надев туфли, которые немного жмут ногу. Черт, он еще решил меня и попытать неудобной обувью. Понятно, что не специально, но… сейчас это еще одна монетка в копилку сегодняшних издевательств.

Амир захлопывает дверь. Я угрюмо смотрю на него.

— Если дело в двухсот тысячах, которые ты отдал за меня… я могу их вернуть, — произношу я тихо, чтобы слышал только он. Потому что из машины позади выходят его телохранители, — если после этого ты не будешь обращаться со мной, как с товаром или рабыней.

Он снова усмехается.

— И где деньги возьмёшь, миллионерша?

— Я найду, — я судорожно начинаю перебирать в голове варианты и останавливаюсь на самом верном. На Сашке. Она может одолжить. А потом я заработаю и ей отдам.

Он цыкает, не удостоив меня ответом. Делает ко мне шаг и берет за подбородок, заставляя поднять лицо. Я жмурюсь от яркого света фонаря над нами, и пытаюсь отвернуться, но Амир сжимает пальцы.

— Не дергайся.

— Не трогай меня, — произношу я. После закидонов Амира, я уже начинаю плохо на него реагировать: при его прикосновениях мышцы вмиг превращаются в натянутые струны. Скоро я начну срываться с места и убегать от него, как испуганная олениха.

Он криво улыбается и проводит небрежно большим пальцем по нижней губе, а я шикаю.

— Больно!

— Нефиг было оставлять охрану черт знает где. Тогда не болело бы, — Амир отпускает меня, а я, возмущенно выдыхаю.

— Я не привыкла ходить по магазинам с охраной и думать о том, что меня могут похитить, — медленно произношу я и поднимаю ладони на свет. Показываю ему еще не до конца зажившие царапины от стекол, бордовыми полосками расчерчивающие кожу, и перевязанное бинтом запястье, — смотри и думай о том, насколько хорошо ты играешь роль моего мужа. До встречи с тобой мне не приходилось сбегать от разъяренного пса, лежать в гараже, слушая, как незнакомые люди приказывают мне тебя убить, и прятаться посреди ночи в библиотеке, потому что кто-то стрелял в твои окна.

Пока я говорю это, Амир делает еще шаг, сближаясь со мной еще больше. Он с усмешкой на лице склоняет голову на бок и возвышается надо мной, будто бы пытаясь подавить своим ростом. У него это удается. Я начинаю ощущать себя как мышка перед котом.

— Не надо было убегать, — произносит он и в голосе проскальзывают первые едва уловимые нотки угрозы, — закончила болтать? Давай двигай ногами.

— Надо было объяснить мне, что происходит, с первого же дня. Хотя бы в общих чертах!

— Найди другое место, чтобы выяснять отношения, женщина. Делай это дома.

Я пожимаю плечами, глядя ему в глаза.

— По крайней мере, на улице оружие ты не достанешь, чтобы снова запугать меня. Может, найдешь, все-таки время, чтобы спокойно мне рассказать правила твоих игр? — я замолкаю, потому что по дорожке неподалеку от нас проходит парочка, и я провожаю их взглядом.

Они направляются в ресторан, на парковке которого мы остановились. Черт, Амир привез меня поесть, что ли? Но я не хочу. Меня до сих пор подташнивает после обморока.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мужчина со спины кажется мне смутно знакомым. Амир что-то произносит, но я его не слушаю, рассматривая этих двоих. Совершенно обычно одетые люди. Почему я так взглядом зацепилась? Но как только они доходят до двери, а мужчина поворачивается, выпуская изо рта сигаретный дым и щелчком отправляет окурок прямо на газон, я в шоке округляю глаза.

Черт, в этом рыжем и веснушчатом парне я узнаю одного из друзей Володи, Юру Скрипача. Он на скрипке в младших классах играл…. И я здесь. Стою рядом с мужиком бандитского вида, одетая в дурацкое длинное платье. С разбитым лицом и расцарапанными руками. О-о-оооу.

— Я не хочу есть, — вырывается у меня, когда я прикидываю, какой слух пойдет по знакомым, если Юра меня увидит такой. Поворачиваюсь обратно, и всю мою панику как холодным ветром сдувает — я натыкаюсь на заинтересованный взгляд Амира. Он смотрит на меня, как хищник, учуявший добычу.

— И кто это? — произносит он с ухмылкой. Значит, заметил, как я пялюсь на Юру, и уже прикидывает, небось, как выкрутит ему конечности. Найти бы лишь повод.

— Старый знакомый, — бормочу я и отвожу взгляд, — слушай, я правда не хочу есть, это во-первых. Во-вторых, у меня фиговый вид. Все подумают, что ты меня бьешь. Я хочу домой, спать.

— Верю. А я есть хочу. Поэтому мне плевать на то, что подумает твой знакомый. Насколько близкий, кстати?

— Знакомый. Моего. Мужа! — я рассерженно рычу это, вскидывая голову, и тут же затыкаюсь, поняв, что ляпнула. Блин, как громко-то, еще и на всю парковку. Но меня взбесило, что этот человек пытается еще и в мою личную жизнь влезть.

— Я тебя сейчас прибью, — Амир нехорошо прищуривается, а я охотно верю, что он это сделает.

— Ладно. Бывшего мужа. Точнее…. никакого мужа, — выдавливаю я, и отворачиваюсь, чтобы не видеть глаза этого монстра, в которых разгорается что-то нехорошее.

Я не виновата, что я сегодня после обморока торможу.

Когда я хочу нырнуть обратно в машину — и черт бы с этими ресторанами, и черт бы с тем, что меня будет ждать головомойка уже наедине с Амиром — тот хватает меня за шкирку и разворачивает обратно, подталкивая по направлению ко входу, в котором исчез Юра со своей пассией.

Дьявол.

Я молча и покорно иду по дорожке. Рваться обратно не буду — у меня есть предчувствие, что я только что исчерпала кредит спокойствия моего личного тирана. К тому же, может быть, Юра меня и не узнает в таком виде. Он видел меня в основном с гулькой на голове, в джинсах и безразмерных футболках, задолбанную после работы, и я даже сомневаюсь, что он помнит о том, что я женщина, которая может надеть платье. Так, просто друган его другана.

В ресторане я опускаю лицо вниз, занавешиваясь волосами, чтобы меня было сложнее рассмотреть, и ойкаю, когда Амир берет меня за локоть и сажает на диванчик в одном из укромных уголков. Я падаю попой на обивку и забиваюсь в угол, украдкой рассматривая все вокруг.

Амир решает меня не мучить — он садится напротив. Уже хорошо.

Я замечаю Юру на другом конце зала. Он сидит за большим столом, за которым обычно собираются компании, а девушка, развернувшись вполоборота с интересом смотрит на нашу охрану, которая занимает столики рядом с нами.

Мне хочется заплакать: лицо девушки я не забуду никогда. Неожиданная встреча через года. Эта Таня гнобила меня все старшие классы. Обиднее всего, что как она была красоткой — так и осталась, а я как была серой мышкой…. так и тоже осталась, да.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вечер не может стать еще хуже. Точнее нет, может. Если за этот столик для компании сейчас подъедут другие друзья Володи, или он собственной персоной. Моя интуиция предчувствует это почти со стопроцентной гарантией. Если бы Юра и Таня хотели бы томного вечера наедине — они б заняли более укромное местечко.