Ночная смена. Остров живых - Николай Берг

С Афганистаном — еще та щемота — вроде как тоже не воевали, а ездили туда цветочки сажать и котяток кормить. Таких замполитов, чтоб прямо говорили — не войдем мы — войдут американцы и нам от их соседства хреново придется — мало было. А ведь правы оказались — и амеры вошли и от афганского героина нашей молодежи в год втрое гибло больше, чем за все время войны в Афгане.

В Отечественную-то иначе выходило, там ясно было — война идет за свою жизнь. Это сейчас брехня валом — что нас освобождать от жидобольшевиков шли, то вообще чуть ли не благодетельствовать и шоколадом кормить — развелось бешановых осолоневших, подрезунеков член им в зубы, чтоб голова не качалась…

— Это ты о ком, Николаич? — Дима видно не слишком читал много в прошлой жизни.

— Об историках. Тех, которые объективно берутся рассмотреть историю Большой войны. Не попадались?

— Шутите. Чукча не читатель, чукча — писатель. Писанины у нас было столько, что я даже свою-то писанину не перечитывал, а тут еще история… Но объективно-то вроде ж и неплохо разобраться?

— Объективность — она разная. Вот можно совершенно объективно описывать немецких асов. И завалить этой макулатурой все книжные полки. А про наших воинов не писать ничего, кроме гадостей. Можно совершенно объективно описывать эсэсовцев. Героически воевали, не отнимешь. И даже кое-что документами подтверждается. А про наших гвардейцев, которые этих эсэсовцев били — не писать. Можно объективно написать, что у СССР было 24 000 танков на 22.06.41. А у немцев — три с хвостиком тысячи. И все — совершенно объективно.

— И что, раз уж об этом заговорили?

— То, что если все время писать о немецких воинах — для наших места не остается. Что мало кто будет разбираться в передергивании тех же танков — потому как в СССР подсчитываются все вообще броняшки — включая до смерти убитые, неремонтопригодные, неисправные. Стоящие на Дальнем Востоке и даже первые английские, что уже поставлены в виде памятников — а у немцев засчитываются только те, что исправны и стоят на Восточном фронте. Понимаешь разницу? Ни трофеи немецкие не зачтены — а их у немцев несколько тысяч, ни те, которые в ремонте… А если посчитать те, которые могут пойти в дело — так в СССР их сразу становится вдвое меньше — а в Рейхе — втрое больше. И так во всем. Да и документация у гансов лукавая — когда читал Гиллебрандта сложилось такое впечатление — что вот захватили наши французский танк, приволокли на выставку трофейной техники в Москву — и немцы подтверждают — да, был такой танк. Один. Вот командиру захотелось на таком в СССР въехать. Зашел типа в салон, взял себе в кредит, оригинал этакий. Попались фото, скажем, французских танков в Бресте — да, подтверждают очевидное немцы — таки три танка и там имелось. А куда остальные делись из пяти тысяч? А неизвестно.

Куда английские пропали? Польские? А хрен его знает. Затерялись. Это у немцев-то, да?

— Ну. Есть признаки либераса — псевдоисторика. Который говорит про объективность, а сам врет неистощимо. Дык давно уже оттоптано — и отшлифовано.

Поменьше говорить, что мы победили. Ни в коем разе не упоминать, что Рейх разгромлен с безоговорочной капитуляцией. После такой можно просто побежденных вырезать поголовно — юридически это будет правомочно. Потому как капитуляция без условий, без развернутых знамен, без запрещения грабежей и насилий и пули за щекой. Ровно противоположно — с побежденным можно делать что угодно. Такой побежденный вместе со шпагой теряет и честь. Издавна так было — позорищем такая сдача считалась. И немцы сдались именно позорно. Потому об этом — молчок.

Поменьше упоминать, что закончилась война — как и перед ней Отечественная 1812 — в столице врага и полным крахом этого врага — во всех смыслах.

Поменьше говорить про своих солдат и уж тем более не делать из них героев. Если есть герои — найти в них мразоту какую — нибудь.

Побольше говорить о немецких героях, старательно мусолить тему их суперасов. Отсюда переходить к теме жутких потерь сов. армии. Ну, типа Хартман сбил 350 самолетов, еще двести асов — по двести, а все остальные — по сто. Кто будет подсчитывать, что из 46 тысяч сбитых советских самолетов получается 20 тысяч сбили эти 230 асов, а на всех остальных истребителей — и на бомберов и зенитки и также на наземные части, которые в 41–42 нашу авиацию на аэродромах не раз уничтожали, остается жалких 26 тысяч.

Отсюда — к невиданным потерям совков и тезису "мясом завалили". Выкапывается тезис — победили, но неправильно. Типо с большими потерями, а вот у Рейха сил было с гулькин нос и потерь практически никаких.

Дальше начинаются бурные фантазии на темы немыслимых советских потерь — и скрупулезнейшее вычисление потерь немецких — тут уже без фантазий и допусков, только по документам и то выборочно, в основном по мемуарной немецкой литературе. При общеизвестном факте отсутствия части документов с немецкой стороны — это получается чистым говноедством, потому как у немцев точных данных потерь всех военнослужащих — банально нет. У нас есть данные Кривошеева, таких внятных с немецкой стороны — не видел.

Немецкие потери строго считать по Гиллебрандту. А у него к слову даже в потерях вермахта — чудеса, потому что учтены только немцы — а фольксдойчи уже в потерях не значатся. Как и всякие там поляки-чехи. Такие артели, которые воевали вроде фольксштурма, организации Тодта, полиции, вспомогательных военизированных частей — тоже не вермахт и потому в нетях. А за 1945 год и вообще данные отсутствуют. Считай — не хочу.

В итоге Кариус — это супербог. Ну а какой-нибудь там Оськин или Колобанов или Пегов — ну просто не о чем говорить. Да, а еще сморкались в кулак и всех немок изнасиловали…

Ну, вот собственно в таком апсекте. Ну и, наконец, последний маркер убогого либераса — обязательное тыканье оппонента мордой в тезис о том, что патриотизм — явственный признак негодяя. То есть патриот в России — по определению негодяй, подлец и сволочь!

— А, в общем, ничего нового — как и раньше было. Наполеон в России терпел победы, Кутузов одерживал поражения, кончилось тем, что Наполеон потерял всю армию с артиллерий и кавалерией и бежал обратно во Францию… А потом парижанки балдели, глядя как казаки в Сене голышом купаются. Прям заколдованный круг какой-то для гостей из Европы… — Дима крутит сокрушенно головой, ехидно фыркая при этом.

— Ну да, в общем похоже. Короче то шапками закидываем, то трупами, как татары под Феодосией — не удерживаюсь от глупого желания блеснуть эрудицией я.

— Это в Крыму что ли? — уточняет очевидное Дима.