Фея теневого бизнеса - Марина Серова

– Все ясно. Он и вас успел обработать! – всплеснул руками Петров. – Да не верьте вы ему! В его рассказах ни слова правды. Сынок его еще тот кадр. Уж не первый раз к нам попадает. Раньше все по мелочи. Хулиганка, мелкие кражи. А в этот раз, думаю, надолго загремит. Знаете, в чем его обвиняют?

Я отрицательно замотала головой. Петров галантно принял мой пуховик, повесил его на вешалку и указал на стул.

– Присаживайтесь, вы ведь не на одну минутку забежали, – утвердительно произнес он. – А я вам, пока устраиваетесь, для сведения про Якушкина расскажу.

Я присела, а Петров продолжил рассказ.

– А дело было так: Якушкин с дружками напились в деревенском баре. Теперь ведь цивилизация в виде ночных питейных заведений и до провинции докатилась. Так вот. Пьяные парни стали приставать к посетителям заведения. Ну, их сотрудники бара утихомиривать принялись. Пригрозили участкового вызвать. Да только сильнее разозлили. В общем, слово за слово, Якушкин с дружками драться на работников бара кинулись. А там остальные посетители мужского пола присоединились, давай работников защищать. Ну и дозащищались. Якушкин нож вытащил, начал направо и налево им махать. В итоге трое парней с ножевыми ранениями разной степени тяжести доставлены в районную больницу, а Якушкин с дружками в СИЗО загорают. Ну как вам такая версия? Вызывает сочувствие? – закончил Петров.

– А с виду такой порядочный мужичок, – поразилась я. – Никогда не подумаешь, что враль отменный.

– Вам ли не знать, Татьяна Александровна, насколько внешность бывает обманчива? Лучший друг заклятым врагом оборачивается. А тот, кто больше всех о потерпевшем печется, сам преступником и является, – подытожил Петров. – Вы-то ко мне по какому вопросу?

Я выкинула из головы мужичка с его сынком-уголовником и приступила к делам насущным.

– Вопросов у меня уйма. Надеюсь хоть на половину ответы получить, – заявила я. – Во-первых, хотелось бы узнать, как продвигается дело Аллы Гилен?

– Вон оно что! А вы с какой целью интересуетесь? – насторожился Петров.

– С самой что ни на есть корыстной, – честно призналась я. – Отец девушки нанял меня для расследования обстоятельств ее смерти.

– Нам, значит, не доверяет, а вы у него в почете, – скептически произнес Петров. – Ну, ну, дело сугубо личное. Имеет право, так сказать.

Петров нахмурился, его веселость и доброжелательность мгновенно улетучились. Я миролюбиво улыбнулась.

– Не лезьте в бутылку, лейтенант, – произнесла я. – Одна голова хорошо, а две все равно лучше.

– Старший лейтенант, если вы не заметили, – указывая на погоны, произнес Петров.

– Ну, конечно, старший лейтенант, – не сдержала я иронии. – А после завершения этого дела и до капитана недалеко, верно?

Петров промолчал. Я выждала небольшую паузу и спросила:

– Время смерти установлено?

– Допустим, – пробурчал Петров.

– Между восемью и девятью вечера?

– Вам лучше сделать официальный запрос, – с вызовом глядя на меня, ответил Петров. – Вы же действуете на законных основаниях, вам и карты в руки.

Я мысленно досчитала до десяти и произнесла:

– Иван Андреевич, я ведь могла не приходить к вам. У меня имеются и другие возможности получить всю нужную информацию. Но я посчитала, что для нас обоих будет полезнее обсудить все вопросы при личной встрече. Вы расскажете мне то, что известно вам, а я, в свою очередь, поделюсь имеющейся у меня информацией. Разве это не разумнее? – увещевала я его. – И уж точно для дела полезнее. Так давайте поможем друг другу, вместо того чтобы бодаться.

– Ну, хорошо. Считайте, что вы меня убедили, – на удивление быстро сдался Петров.

– Так что там насчет времени смерти? – как ни в чем не бывало повторила я вопрос.

– В заключении экспертов стоит именно это время, а неофициально Герасимыч немного сузил рамки. С восьми до половины девятого.

– Замечательно. Значит, владелец «Фольксвагена» видел тело девушки, – произнесла я. – Вы с ним уже беседовали?

– Беседовали. Только он уверяет, что никакого тела не было. И доказать обратное мы не в силах. В заключении время стоит до девяти, следовательно, убить девушку могли уже после того, как автомобиль со стоянки уехал.

– Папаша сынка выгораживает, это понятно. После дела трехлетней давности ему никак нельзя в обратном признаваться. Даже если он невиновен, – произнесла я. – А сына вы допрашивали? Он-то что говорит?

Петров удивленно поднял брови:

– Вы и про это знаете? Ну да что я удивляюсь! Нет, сына мы не допрашивали, так как на момент убийства он находился в Гороховке и видеть ничего не мог.

– А вот тут вы ошибаетесь, – заявила я. – За рулем «Фольксвагена» в тот вечер был именно Артем. И у меня имеется свидетель. Правда, по причине врожденной трусости в суде он показания давать отказывается. Но мы же сейчас не в суде, правда? Нам и этого достаточно.

– Что за свидетель? – оживился Петров.

– Один из жильцов дома, что стоит напротив стоянки. У парня хобби своеобразное, – посмеиваясь, рассказывала я. – Он окно вместо телевизора использует. И в тот вечер он своими глазами видел, что водитель «Фольксвагена» не пожилой мужчина, а молодой парень.

– Значит, нужно семейство это снова посетить и заставить парня выложить правду! – волнуясь, произнес Петров.

– Не спорю, поговорить с парнишкой нужно. Только, сдается мне, он всего лишь свидетель. Вернее, его показания нужны нам постольку, поскольку они позволяют точнее определить время смерти, – охладила я пыл Петрова. – А вот показания Голубева нам позарез нужны!

– Вы имеете в виду того мужчину, что нашел Аллу? – уточнил Петров. – Так он свои показания еще в первый день дал. И ничего существенного мы в них не обнаружили.

– И снова неверно. По-моему, Голубев – тот еще враль! И сообщил он вам далеко не все, что знает, – уверенно произнесла я.

– Не пойму, каким боком его сюда приплести? Ведь он всего лишь обнаружил тело, – недоумевал Петров.

– А вот и нет! В котором часу господин Голубев приехал на стоянку в день убийства? В девятнадцать тридцать. А ушел со стоянки когда? Неизвестно. А знаете ли вы, что у господина Голубева тоже имеется престранная привычка. Любит он по стоянке разгуливать, да еще, простите за интимную подробность, в кусты мочиться. И вот о том, что он в кустах в тот вечер видел, наш незабвенный Голубев умолчал! – торжествующе закончила я.

– Об этом вам тоже ваш трусливый свидетель поведал? – усмехаясь, спросил Петров.

– Отчасти. До остального я додумалась путем нехитрых умозаключений, – в тон ему ответила я.

– Тогда, быть может, и меня посвятите в свои умозаключения?

– С удовольствием! Парнишка мой, что по окнам глазеет, делает это не из природного любопытства, а скорее, потакая своим низменным потребностям. Парню девятнадцать лет, гормоны играют, а девушки, чтобы удовлетворять потребности, у него нет. Мама, знаете ли, строгая. Так вот, возле стоянки жители Тарасова, не особо обремененные моральными принципами, устроили что-то вроде борделя на колесах. Приезжают в уединенный уголок парочки, поворкуют какое-то время и уезжают. Ну а парнишка мой за ними наблюдает. Кайф ловит.

– Что, вот так прямо все и выложил? – снова удивился Петров.

– Нет, конечно. Причину он назвал культурную, но я умею делать выводы. Суть не в этом, – отмахнулась я. – В тот вечер в уголок уединения приезжал дорогущий джип. То ли черного, то ли темно-синего цвета. Ни марки, ни номера машины парень не разглядел. Зато разглядел тех, кто в машине сидел. И это не была любовная парочка, желающая развлечься на природе.

– И кто же там был? – сгорая от нетерпения, спросил Петров.

– Этого я вам сказать не могу. Двое мужчин, но не парочка, если вы об этом подумали. Парнишка мой на подобных делах собаку съел и утверждает, что признал бы в них людей с определенными наклонностями, если бы это было так. И еще. Автомобиль приезжал дважды. Первый раз стоял довольно долго. Приехал в семь или около того, а уехал в промежутке от семи тридцати до восьми. Улавливаете, что я имею в виду? – поинтересовалась я.

– Пока не очень, – честно признался Петров.

– Ладно, скоро поймете. Так вот, мужчины в автомобиле чего-то выжидали. Или кого-то. Так сказал парень. Определил он это по характерным признакам, и тут я с ним полностью согласна. А вот второй раз машина приехала около восьми, а исчезла до того, как «Фольксваген» со стоянки уехал. Вот такая петрушка! Теперь вам понятно, почему я Голубева вруном назвала? – спросила я.

Петров молчал, переваривая полученную информацию. Я ждала. Потом снова спросила:

– Ну, будем показания из Голубева выбивать?

– Пока не знаю, обдумать все надо, – ответил Петров. – Ведь не факт, что Голубев видел этот джип? Не факт. Что мы ему предъявим? Показания невидимого свидетеля?

– Да о чем тут думать? Чего вдруг джип исчез? Ясно же, что Голубев спугнул неизвестных. Пошел по нужде, увидел джип припаркованный. Мужики запаниковали и дали деру. А когда тот ушел, вернулись. Вот и получается, что про авто в кустах Голубев умолчал.