Амалия. Перекроить судьбу - Анна Дант

пока была занята шитьём. Покормив Итана, я вместе с малышом спустилась вниз. Положив ребёнка в коляску, принялась готовить, развлекая ребёнка стишками и прибаутками. Только в голове у меня вертелись совсем иные мысли, невесёлые. Магия, проснувшаяся во мне, может здорово навредить Итану. Я поняла, что словно отключаюсь во время работы, но с маленьким ребёнком такие отключения опасны для жизни. Для его жизни.

— Что же нам делать, родной? — прошептала я, перекладывая из сковородки в тарелку глазунью. Пока вяло ковырялась вилкой в яичнице, продумывала разные варианты, отметая один за другим. Что делать? Брать Итана с собой? А вдруг не услышу, даже если он будет в метре? Купить другую швейную машинку? Сомневаюсь, что дело в ней. Может, просто сменить род деятельности? Я поморщилась, вспоминая слова Мариэллы. Если решу заняться чем-то другим, то ждёт меня кара в виде “ста лет неудач”. Ладно, допустим, я могу проверить, услышу ли Итана. Всего-то и надо попросить Милару посидеть рядом со мной, пока я буду шить. А если не услышу? При мысли о том, что я могу как-то, пусть даже косвенно, навредить сыну, холодели руки. Хотелось встать и бежать к Миларе немедленно, но я вовремя одёрнула себя. Грэм, скорее всего, уже дома. Они проводят время с семьёй, куда я полезу? К тому же завтра я пойду провожать Васила, заодно и поговорю с подругой.

Ополоснув тарелку, я подхватила Итана на руки и вернулась в свою комнату. Спать ещё не хотелось, да и Итан не желал засыпать. Потому, раздев кроху полностью, принялась делать лёгкий массаж, иногда щекоча пяточки. Да, не хватает массажного масла, да и крем не помешал бы Итану, да и… Столько всего надо, не счесть! Например, у меня нет даже шампуня, а того, что остался от Мариэллы, хватит на один раз. Немного поиграв с Итаном, я уложила кроху в кроватку, а сама ушла в уборную. Там, лёжа в ванне, я мечтала. Мечтала о том, как буду жить потом, когда наладится работа, немного подрастёт сын. Я и раньше любила думать о том, как буду жить лет через “...дцать”. Например, влюблюсь, выйду замуж, у меня будет большой дом, золотистый ретривер и пара детишек. Только время шло, ни ретривера, ни детей на горизонте не намечалось, мечты начинали тускнеть. Лёжа в кровати под толстым одеялом, укрывшись с головой, я больше думала о том, что делать на следующий день. Составляла планы, вспоминала, всё ли сделала, подсчитывала сумму за заказы и сколько смогу потратить на жизнь. Сейчас я вновь начала мечтать, быть может, потому что будущее перестало быть таким мрачным, а может, после гибели в том мире на многое стала смотреть иначе. Например, что нельзя предавать мечты… И пусть возлюбленного нет, но домик уже есть, так же как и малыш. А собака… Собаку заведём, пусть охраняет наш сон по ночам, а днём учит Итана доброте и заботе о братьях меньших.

На следующее утро я, позавтракав и нарядив Итана в новенький костюмчик, отправилась к Миларе. Сегодня проводы Васила и последняя попытка уговорить мужчину на переезд. Процесс уговоров я и застала, когда вошла в дом подруги. Альп вцепился в руку деда, а малышка Лили сидела на коленях Васила и доверчиво обнимала за шею.

— Пап, места хватит всем, — уговаривала Милара строптивого отца. — С Грэмом вы поладили.

— Мне что, сто восемьдесят, чтобы я с детьми жил? — хмурился Васил. — Не надо мне этого. Тем более, хозяйство у меня, люблю им заниматься. А у тебя где? На заднем дворе корову держать?

— Амалия, ну хоть ты ему скажи! — Милара повернулась ко мне и топнула ногой, не сдержавшись. — Мы столько лет не общались, я соскучилась. А он – вот, уезжать собрался! Внуки, опять же, скучать будут. Часто видеться не получится, ездить далеко. Да и не хочу я в деревню кататься! Не нравится она мне.

— Ишь какая! — возмутился обиженный отец. — Никто не просит тебя кататься. Сиди дома.

— Так, стоп, — громче, чем хотела, сказала я, поднимая руки. — Васил, ну купите вы дом рядом с городом! Там и корову заведёте, и куриц, и огород будет. Так хоть дочь с внуками рядом, в любой момент встретиться сможете. А ещё помочь сможете, если что. Альпа с Лили погостить да на свежем воздухе побегать брать будете. К чему упрямство? Или не хотите дом бросать, в котором с женой жили?

Видимо, я попала в самую точку, потому что Васил нахмурился и опустил голову.

— Пап, — это же заметила и Милара. — Жизнь в старом доме маму не вернёт. Я думаю, она была бы рада, если бы ты решился переехать.

— Рада, — буркнул Васил. — Конечно, рада. Слышала бы ты, с каким восторгом она рассказывала о своих поездках к тебе. Ладно, стрекозы, перееду, так уж и быть. Только мне всё равно дом да скотину продать надо. И выдвигаться уже пора, иначе добираться до дома неделю буду.

Я вспомнила наш путь и поморщилась. Тяжело это – такой путь проделать.

— А мы пока дом тебе подыщем, правда? — Милара посмотрела на меня. — Я поспрашиваю в Лирхе, может, продаёт кто.

— Да погоди ты! Старый ещё продать надо, — махнул рукой Васил. — Или ты думаешь, дом в деревне продать так просто?

— Знаю, что непросто, — Милара села рядом с отцом и обняла его. — А ты не жди. Старосте скажи, что продаёшь, а сам приезжай сюда. Монет на дом я тебе дам.

— Ещё чего не хватало! — Васил разозлился. — Сам смогу купить, не нужно мне золота вашего.

— Так я взаймы дам, — рассмеялась девушка. — А как дом продашь, так и вернёшь. Давай, а? Ну так не хочется опять надолго расставаться.

— Ладно, — окончательно сдался мужчина. — Продам скотину, вещи соберу да приеду. Иначе всю душу вытрясете. Всё, поеду я. Пора.

Васил запретил его провожать до ворот, обозвал дурочками и наказал оставаться дома или же идти по своим делам. Не маленький, сам доберётся до лошадки своей. А долгие проводы – лишние слёзы. В чём-то я была согласна с мужчиной. Ему надо ещё докупить еды в дорогу, кое-каких вещей. А мы только мешать будем.

Милара тепло обняла отца и поцеловала колючую щёку. Дети, поняв, что уговоры не сработали,