Нагие намерения - Галина Куликова

Когда дверь за ним захлопнулась, Шургин принялся ходить по комнате вместо него. Диана несколько раз громко вздохнула, потом пошевелила ноздрями, покачала головой — всячески выражала свое отношение к этому хождению. Заметив ее уловки, Шургин ухмыльнулся.

— О чем это вы сейчас подумали, когда вот так вот ухмыльнулись? — немедленно спросила Диана, оторвавшись от аппарата.

— О том, что я вам небезразличен.

— Простите?

— Вы все время на меня так смотрите, будто хотите слопать. Боюсь, вы положили на меня глаз.

— Я?! — Диана вскочила со своего места, дыша так бурно, словно ее погрузили под воду и недопустимо долго держали там без воздуха. — Что за ерунду вы несете?!

— Это никакая не ерунда, — настаивал Шургин, наступая на нее. — Я разбираюсь в женских чувствах так же хорошо, как в марках автомобилей. Еще немного — и вы в меня влюбитесь.

— Ха!

— Не «хакайте», вы разоблачены. Ваш внутренний мир для меня — открытая книга. Вы ведь не можете похвастать тем же, верно?

— Тайные пороки мужчин — обжорство, пьянство и футбол — слишком жалки, чтобы предавать их огласке, — парировала Диана.

Она держалась храбро, но внутри у нее все вибрировало от напряжения.

— Зачем вы так близко ко мне подходите? — спросила она, делая маленький шажок назад, к дивану. ‘

Шургин соорудил на лице хищную улыбочку и ответил:

— Думаю, вы догадываетесь.

— Нет.

— Нет? Удивительно.

— Вот вы опять подходите, — в панике воскликнула она.

— Ну да. Я хочу вас поцеловать. Я просто должен вас поцеловать. Видите ли, это все равно что прививка. Для того чтобы вы не заболели мной по-настоящему, мы сейчас проведем профилактические мероприятия.

Он взял Диану за талию и рывком притянул к себе. По сравнению с ним она была маленькой, поэтому шумно задышала ему в пуговицу на рубашке.

— Ну, посмотрите на меня.

Поначалу Шургин искренне полагал, что все еще можно обратить в шутку. Но когда она послушно подняла голову, почувствовал, что заигрался. У нее были полные губы, составлявшие поразительный контраст с тонкими чертами лица. И пахло от нее какими-то неизвестными науке духами, от которых перехватывало горло.

Несмотря на то что в ее глаза ему удалось заглянуть только через те самые очки, он вдруг отчетливо понял, что отступать нельзя. Если отступить, что-то испортится в хрупком живом механизме, и ни один человек на свете уже не сможет это исправить.

Он положил ладонь ей на затылок, наклонился и провел своими холодными губами по ее горячим — туда и обратно. Провел так осторожно, словно всерьез боялся обжечься. Потом закрыл глаза и приступил к делу основательно. Однако потерять голову ни один из них не успел, потому что из своего короткого путешествия по магазинам вернулся Алекс — и настойчиво зазвонил в дверь.

— Вот, — сказал Шургин, отстраняясь от Дианы. — Возьмите свои очки.

Каким-то образом они оказались у него в руках, хотя он их, кажется, не снимал. Алекс продолжал упорствовать, истязая звонок, но Шургин понимал, что, прежде чем впустить в дом третье лицо, нужно обязательно что-то сказать. Оставить за собой лидирующую позицию. Еще не хватало, чтобы маленькая слабость привела к большим переменам. Если она почувствует, что может им манипулировать, все кончится, так и не начавшись. Он откажется ей помогать и отвезет к Алексу. Или куда она сама решит.

— Послушайте, — сказала Диана совершенно трезвым голосом, — благодарю вас за заботу, но моя сердечная мышца в полном порядке. Надеюсь, ваши профилактические мероприятия носили разовый характер?

— Я должен был проверить, — важно ответил он. — Женщины редко остаются ко мне равнодушны, и это создает дополнительные проблемы.

— Может быть, вы все-таки откроете дверь?

Коленки у нее дрожали, и, когда он отправился в коридор, Диана без сил опустилась на диван. В таких случаях героини крутых боевиков, которые она время от времени смотрела по телевизору, цедили сквозь зубы: «Вот дерьмо!» Нужно было сразу же поставить его на место. Шургин не из тех, кто настаивает на поцелуях. Влепила бы ему пощечину, и дело с концом. Нет, такие мужчины считают женские пощечины не оскорблением, а обещанием. И как теперь себя с ним вести?

— Я бумажник забыл, — радостно сообщил Алекс. — А что вы тут делали?

— У тебя были какие-то особые пожелания? — ехидно спросил Шургин.

Довести беседу до конца им не удалось, потому что Диана, которая снова машинально набрала номер, вызубренный наизусть, шепотом воскликнула:

— Дозвонилась!

От волнения она сначала привстала, но потом снова опустилась на место. И вежливо произнесла в телефонную трубку:

— Добрый день. Вас беспокоит Диана Звенигородская. Мне сказали, что вы хотели со мной поговорить.

— Вы действительно Диана? — раздался на том конце провода молодой нервный голос.

— Действительно.

— Вы так быстро пришли в себя?

Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы почувствовать страх, который испытывает ее собеседница. Кто же она такая? Что она знает?

— Простите, а как вас зовут? — Диана старалась говорить мягко, чтобы не напугать ее еще сильнее. — Как мне к вам обращаться?

— Ну… Я… Меня зовут Татьяна. Я недавно вас видела, у вас все тело было забинтовано. И лицо…

— Мы не могли бы встретиться и поговорить с глазу на глаз? — предложила Диана. — И тогда я вам все объясню.

— Вам медсестра передала мой номер телефона? Вы из больницы звоните? — забеспокоилась Татьяна.

— Конечно, — быстро солгала Диана. — Конечно, медсестра.

Что еще она могла сказать? Что в больнице лежит непонятно кто, а номер телефона выкрали из ящика стола в кабинете? Разве станет эта Татьяна с ней тогда общаться?

— Где и когда? — уже тверже спросила нежданная союзница. Или противница, что тоже возможно.

Диана подняла глаза и посмотрела на Шургина. Он стоял в независимой позе, выставив ногу вперед, словно ничего не случилось несколько минут назад. Нет, не так. Как будто несколько минут назад случилось что-то такое, что делало его еще сильнее, еще могущественнее. Безусловно, он умен и опытен, но женщин знает не так хорошо, как хочет показать. В одну секунду в голове Дианы сложился план. Она назначит встречу Татьяне в том парке, куда они договорились с Виктором пойти прогуляться перед ужином. Ничего страшного, если она явится туда заранее. Это же не настоящее свидание. Хотя… пусть Шургин думает, что самое настоящее.

После встречи с Татьяной она просто объявит Шургину о том, что ее друг скоро придет, вот и все. Подсознательно Диана хорошо понимала, для чего ей нужно это свидание. Но откровенно признаться себе в этом не желала. Ей хотелось, чтобы Шургин ревновал. Чтобы он позеленел от ревности.

Опустив трубку на рычаг, она доложила о результатах переговоров;

— Мы встречаемся через два часа возле входа в парк отдыха, это в районе Савеловского вокзала. Вы со мной поедете? Или лучше вызвать такси?

— Не говорите глупостей, — Шургин насмешливо посмотрел на нее.

Ясно. Теперь всякое проявление самостоятельности, любой всплеск ее гордости он будет встречать вот таким выражением лица.

— Парк в центре Москвы — это не Тихорецкое кладбище. Никто там на меня не нападет.

— Я, как всегда, сяду за руль. А Алекс поедет сзади и будет наблюдать за дорогой. Мало вам последнего нападения? Хотите экспериментировать дальше?

— Но вы все равно ничего не делаете для того, чтобы все это прекратилось! — выпалила она и тут же прикусила язык. Вот ведь дурацкая натура. Пусть себе во вред, но женщина обязательно должна высказаться!

— Предлагаю оставшиеся часы как раз провести с пользой и попытаться понять, кто такой этот загадочный Дэн, о котором говорит в записке ваш муж. Теперь у нас есть путеводная нить, и если мы воспользуемся ею, то придем к финишу гораздо раньше, чем я рассчитывал.

Алекс, который все это время задумчиво покачивал ногой, сидя в кресле, неожиданно сказал:

— Да, Дианочка, я подумал, что тебе лучше не попадать в руки врагов. Если ты расскажешь им про курицу-гриль, они тебе точно не поверят.

— Не понимаю, почему Денис все так запутал, — сердито откликнулась она. — Его пароль звучит, как глупая шутка.

— Не думаю, что это шутка, — возразил Шургин. — Хотя бы потому, что в записке ясно сказано: «Если со мной что-то случилось»… Ваш муж ожидал самого худшего.

— Но почему он подставил меня? Эти типы, которые хотят меня похитить, вероятно, знают, что я одна могу найти сокровище.

— Я уже говорил, что бандиты могли узнать об этом совершенно случайно. Ваш муж, судя по всему, был озабочен только тем, как скрыть от посторонних глаз информацию. Но зашифровал он ее специально для вас, заметили? Нелюбимое блюдо, вечеринка… Кто еще мог бы сообразить, о чем речь?

— Но про Дэна я ничего не знаю.

— Уверена? — на всякий случай уточнил Алекс.