Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2 - Коллектив авторов

* * *

Во мне живёт неведомая сила,Проснется вдруг, потом опять заснёт.Она меня недавно посетила,И я не спал три ночи напролёт.Бежит перо, и строчка рифмой дышит,Но не гордись, убогий рифмоплёт.Поэт – он сам свои стихи не пишет.Их кто-то с неба в дар ему даёт.

☼ Ольга Растворова

Привыкая к разлуке

Не прошло ещё даже месяца,А как будто бы вечность минула.Я иду по печальной лестнице,Где ступеньки – дни без любимого.Каждый день пишу тебе письма.Каждый день ожидаю чуда.Каждый день пугаюсь при мысли,Что когда-то и ждать не буду…

Сентябрьская молитва

Воздух осенний ясен.Клёнов зарделись кроны.Господи, как прекрасенМир, Тобой сотворённый!На Сестрорецкой веткеВновь отдыхают рельсы…Так электрички редки —Просто садись и грейся.Слава тебе, Художник,Так расписавший листья!Боже, ах, если б можно,Стать мне твоею кистью!

Татьяна Ремерова

Последний снег

Печально укрывал дороги,С зимой прощаясь, грустный снег,Пушистый коврик стлал под ногиИ заметал тотчас же след,Дарил деревьям полушубки,Принаряжал в меха дома.Снег был расстроен не на шутку,Страдал – кончается зима!Грустил, что завтра он растаетИ, юной дерзости полна,Ворвётся в город с птичьей стаейЖивотворящая весна.

Лесные чары

Туман, словно дым сигарет,Курился в лесу на опушке.Там леший на мшистой подушкеДымил, поджидая рассвет.К ногам его ветер кидалС берёз золотые монетки,Слагали ему мадригал,Склоняясь услужливо, ветки.Зарделась румянцем заря,Встречая дневное светило —Оно над землёю восходило,Тепло и улыбки даря.В лесу наступил новый день.Рассеялись чары и духи.Похожий на лешего пеньПопался навстречу старухе.

Летний день

Ветер на листьях играет кадриль.Кружится вихрем дорожная пыль.Облаком солнце прикрыло глаза.На руку села ко мне стрекоза,Словно старинный изящный браслет.Вздрогнула я – и его уже нет.

Ностальгия

Над городом сонным, как в люльке, качается вьюга,Ей ветер ночной колыбельную песню поёт.Звонок из Канады – опять позвонила подруга,Приснился ей сон: Ленинград, снегопад, Новый год,Фонтанка и Мойка, канал у Никольского сада,Маршруты из детства, как белое поле – Нева.Мы снова бредём по дорогам того Ленинграда,Где юность беспечная в памяти нашей жива.Следы заметает, не видно случайных прохожих,Лишь редкой машины, сверкнув, пропадёт огонёк.И Невский без шумной толпы, на себя не похожий,В плаще снежно-белом изящен, печален и строг.Подруге приснилось, как в городе кружится вьюга,Ей ветер о прошлом печальную песню поёт,По улицам детства идём, провожая друг друга,Не сможем расстаться и бродим всю ночь напролёт.

Декабрьское настроение

На перине снежно-белой умирал декабрьский день,Лик его заиндевелый поглощала ночи тень.Словно траурные свечи, зажигались фонари.Не сложилась наша встреча, грустно, что ни говори!Не сложилась, не вписалась в жизни бешеный поток.От мечты моей осталась только горсть ненужных строк.

Пасхальный ветер

Повелевал весенний ветерДвиженьем лёгких облаков.Воскресный день был чист и светел, —И нет оков.Нет больше мук, обид, терзаний,Искусственных проблем и бед.В душе, уставшей от страданий,Есть только свет.Духовный свет перерожденья,Счастливых слёз.Тепло и радость пробужденья —Воскрес Христос!Христос Воскрес! – нёс свежий ветерПасхальный колокольный звон.Мой мир теперь стал чист и светел,Вновь возрождён.

Творчество

То ливень побеждал – то солнцеВ июльской битве облаков,А облака – небес питомцы —Напоминали мне боговАнтичных, гневных и прекрасных,Властолюбивых и опасных,Которых в наш проблемный векПо мифам знает человек.Их образы будили рифмы,Текла за строчкою – строка.Упорно огибая рифы,Неслась мелодии река.Так в голове рождался опус,Сверкал, умывшись, летний день,На дачу вёз меня автобусСреди лугов и деревень.

Андрей Родосский

Архимандриту Назарию[4], наместнику Александро-Невской лавры

Священник, да еще с казачьими корнями —Как много общего, честной отец, меж нами:Быть может, донесла слушок до Вас толпаО том, что правнук я станичного попа.Петром Строителем заложенная лавраБыла безбожникам страшнее Минотавра —Но снова в сих стенах, как завещал монарх,Живет, работает и молится монах.И обретённые святого князя мощи —Залог того, что Русь не потеряла мощи,И вслед за многими я возвестить берусь:Как некогда Христос, воскреснет наша Русь!

У храма

Пришли мы, поднялись на паперть.Угас негромкий разговор.Листва, как выцветшая скатерть,Накрыла весь церковный двор.Вздыхали нежные берёзы,Печалился безмолвно клён —И, как непрошеные слёзы,Полился колокольный звон.Из храма заструилось пенье...Что там? «Исаия, ликуй»?Нет, нет! Печальны здесь моленья,Как наш прощальный поцелуй.Не суждено надеждам сбыться,Благим мечтаниям – конец.А клён осенний золотится,Точь-в-точь супружеский венец.Кого винить, что так случилось,Что счастье выпало не нам?Ты истово перекрестилась,Вошла благоговейно в храм.

Пасхальное

Красное яичко я припас —Вот оно, в расписанной скорлупке!Целомудренно целую ВасВ Ваши ненакрашенные губки…Может быть, смешон я или глуп —Что же делать старому повесе!И, касаясь робко Ваших губ,Кротко я шепчу: «Христос Воскресе!»

Зимний романс

Не слыша, как падает снег,Стоял у Аничкова мостаОдин молодой человекДовольно высокого роста.Пригожая девушка с нимСтояла задумчиво рядомИ взглядом скользила своимПо стройным дворцовым фасадам.Вся в белом Фонтанка-река,Все в инее Клодтовы кони...Просилась девичья рукаПогреться в мужские ладони.А юноша робко ласкалРукав запорошенной шубы,Потом, всё смелее, искалГубами желанные губы...Но множество пылких речей —Увы! – оказалось бесплодным:Ладони согрелись у ней,А сердце осталось холодным...

Заячий остров

Пётр Великий не любил охоты —Аль другой печали да заботыНет у православного царя,Чем зверюшек убивать зазря?Оттого-то заинька отважныйТам, где царь прохаживался важно,Мысля крепость заложить и порт,Прыгнул государю на ботфорт!

Фестиваль корюшки

В Неву из моря-морюшкаИдёт на нерест корюшка —Знать, выведутся деточки…А попадётся в сеточки,Спечётся на горелочкеИ ляжет на тарелочкиОна с хрустящей коркоюИ жёлтою икоркою…Идёт на нерест корюшкаВ Неву – себе на горюшко!

Ирбис Руа

Две меня назад

Рисую ложкой… в чашке листопад,Размешиваю крупные чаинки,Ты помнишь, где-то «две меня» назадЯ в волосах носила «невидимки»?С тех пор две жизни про́жил этот взгляд.Вот тает сахар, будто первый снег,Во мне вот также память растворялась,Я прошлая – чужой мне человек…Я дважды умирала и рождалась,А ты таким же оставался, как на грех.Нет «невидимок», лишь волос каскад.Мне чужды все слова «вчера», «намедни»…Я выпью чай и стихнет «листопад»…Ты знаешь, я неважный собеседникО том, что было «две меня назад».

Я люблю этот дом

Я люблю этот дом…Дом, в который я не постучусь.Грязно-кремовый домС черепицей под цвет перца чили.Не встревожу ключомЯ замка заедавшего пульс…А его до сих пор,Я уверена, не починили.Я люблю этот дом,В окнах звёзды – почти «домино».Посмотри на окно,Может, это игральные кости?Шесть – в моём, три – в твоём,На двоих нужно нам лишь одно.Совместим два окна? Изнутри…Если явишься в гости.Что же я говорю?!В гости я не зову в этот дом.Я давно не живу в этом домеС огромным балконом.Помнишь, старый урюк,Тот, что ветки стелил на балкон,Я любила срыватьКаждый плодик незрелым, зелёным.Я люблю этот дом,В нём училась казаться «как все».И, навеки в лицо цементируя чуждые маски,Я листала альбом,Ставя даты на каждом листке,И штрихуя в пятноСлишком близкие сердцу участки.Я люблю этот дом,Хоть его я не помню почти.Есть защитный синдромУ болезненной памяти каждой.Будто сломан паром, —И на берег уже не сойти.Не доплыть-долететь,И мы лжём, что все это неважно.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Не прошусь на ночлег в дом,Которого даже боюсь,(я однажды ушла,разрушая стальные засовы).Вдруг чужой человекДверь откроет на громкий мой пульсИ, спросонья взглянув,Спросит как-то невежливо: «Кто Вы?»

Кружились ангелы сомнений