Попаданка в царство фейри (СИ) - Иванова Инесса

И правильно сделала, оказывается, что догадалась спросить.

— Только светлое, арта, — с присвистом произнесла дриада и, несмотря на высокий рост, будто съёжилась, сделавшись ниже. — Друиды считают, что общаться с божествами можно только приблизившись к ним. Пусть и внешне.

А ещё друиды не любят ждать. Поэтому безымянная дриада так торопила меня, что платье было выбрано наспех, только за цвет, а гребень так больно впивался в кожу головы, что я чуть не закричала. Наверное, эта неумеха вырвала мне целый клок волос в спешке и желании расчесать густые локоны.

Уже через десять минут по земным часам, которые всегда оставались при мне, спрятанные в платке, я была готова и спустилась вниз. Рассвет только заглядывал в окна, идаже в доме воздух был настолько свеж и прохладен, что пьянил не хуже вчерашнего густого, как сливочная карамель, эля.

Одхан уже стоял у выхода и беспокойно постукивал пальцами по дверному косяку. Одет он был как и вчера, но на голове мужчины зеленел венок из дубовых веток.

— Омела, — произнёс он, заметив мой взгляд. — Пойдём, миротворица, солнце не ждёт.

— И куда же, о мудрейший? — спросила я, заспешив следом и нагнав мужчину уже на крыльце.

— Можешь называть меня по имени. Так будет проще. А идём мы в священную рощу. Там и начнём первый урок. Ты ведь миротворица, а я судья, значит, заинтересован, чтобы ты вела дела так, будто чувствуешь меня за левым плечом.

Друид заспешил, но не к воротам, а в сад. На восток, откуда всходило солнце.

— Да и тебе так будет лучше, — продолжил он, когда мы углубились в ясеневый сад. — Больше сил — дольше земная жизнь. Знаешь ведь, за кем замужем?

О, это было уже интересно!

— Расскажите, мне никто правду не говорит, только намёки, — пожаловалась я, чувствуя, что этот священник — просто источник знаний, которыми он не прочь поделиться. — И прочесть нигде нельзя.

— Конечно нельзя. Это всеобщий гейс, — усмехнулся Одхан и, остановившись напротив древнего и расколотого надвое ясеня, вырвал из венка листок омелы и бросил в дыру между раздвоенными частями ствола, пробормотав неразборчивое заклинание.

— Разреши всем записывать да читать, вы соберёте библиотеки, состоящие из толстых книг, которых никогда не откроете. И будете гордиться своей учёностью, а память покроется ржавчиной, да таким плотным слоем, что разрушит даже холодное железо.

Я уже собиралась было спросить друида, что за железо он имеет в виду, но взгляд случайно упал на ясень, покореженный молнией и временем.

Только теперь дыра, образованная от расщепления ствола была входом в другой мир.

— Пойдём, Дивона! — усмехнулся Одхан, заметив моё замешательство и ошеломление в глаза. — Видишь, как хорошо, что я знаю это заклинание, а не полагаюсь на накарябанное на бумаге или дереве. В вашем мире есть Великая Сеть, щедро делящаяся знаниями в самых разных областях, да таких, которые и Верховному Друиду не ведомы, но разве у вас много мудрецов?

И мужчина показал мне пример, смело ступив, согнувшись почти вдвое, в проём. Я вздохнула, оглянулась, но предрассветный сад был пуст, и решилась последовать «в кроличью нору».

Солнечный свет ослепил меня, а лёгкий ветер принялся играться с волосами.

— Не бойся, мы почти на месте, — услышала я голос рядом и, сощурив глаза, прикрыв их ладонью от яркого солнца, посмотрела на спутника. Его одежды теперь стали зелёными и словно сотканными не из ткани, а из переплетённых веток деревьев, похожих на лианы. Мой наряд тоже изменился, хоть и не так разительно. Что, впрочем, меня только порадовало.

— Что это за место? Новый мир? — спросила я, прислушиваясь к пению диковинных птиц, будто обученных тревожить душу тоской по неизвестному, тому, что стоит за порогом привычного. «Забудь о прошлом, — словно нашёптывал внутренний голос. — Не думай о будущем. Живи здесь, с нами, останься навеки».

— Священная дубовая роща. Немногие из людей побывали здесь, — друид углубился в чащу, куда не было доступа солнцу, и я снова последовала за ним, радуясь веющей оттуда прохладе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Остановившись у одного из деревьев, мужчина наклонился и достал из-под корней небольшой котелок, напоминающий походный, что используют туристы. Котелок был наполнен чистой водой, и я поняла, что хочу пить.

— Возьми кубок сзади тебя и пей, — ответил на мои мысли Одхан, и, обернувшись, я увидела пень, на котором кто-то оставил золотой бокал.

Вода оказалась вкусной, ещё лучше той, что я пила в первый день Лугнасада. И самое приятное, не заканчивалась, сколь бы жадно я её ни глотала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А теперь то, ради чего мы здесь, — произнёс Одхан, напустив на себя таинственный вид. — Ты помогаешь мне, а я — тебе.

— А зачем вам моя помощь? — спросила я, чувствуя неладное. Фейри никогда не заключали сделок себе в убыток, уж легче лепрекона заставить отдать тебе горшок, полный золота, чем разжалобить фейри.

— Твоё Умение, миротворица. Оно означает, что в тебя заключена магия Яблони. Редкое в наших краях дерево, но я бы хотел обладать его энергией. Целительством я и сам владею неплохо, а вот любовные зелья составлять хотел бы научиться. Никто из наших не обладает этими силами в полной мере. Ты могла бы делиться со мной плодородной энергией в обмен на помощь.

— Вы поможете мне вернуться? — спросила я о том, чего желала сильнее всего.

— Нет, — махнул рукой Одхан. — Этому не бывать. Зато я могу помочь тебе выжить. Слышала о прошлых Дивонах? А хочешь узнать, почему так?

— Хочу, — кивнула я. — Только что взамен?

Я покосилась на котёл, стоявший на земле. Теперь от воды, наполнявшей его, поднимался пар, будто котелок стоял на углях или плите.

— Твоя… сущность. Энергия, аура, как говорят люди. Ничего противоестественного, — замахал руками Одхан. — От тебя не убудет. Ты будешь слушать внутренний голос и говорить мне всё, что он сказал. А я запомню и после передам своим ученикам.

Тёмные глаза друида хищно сверкнули. Ох уж этот лис, он явно что-то недоговаривал!

— Не могу поверить в вашу бескорыстность, святейшество, — саркастически заметила я, чтобы показать, что обвести вокруг пальца, наобещав гору привилегий, меня не удастся. — Внутренний голос прямо сейчас говорит, что вы что-то недоговариваете и пытаетесь меня обмануть.

— Ну, значит, твоя магия, пусть и в виде проросшего семени, но работает, — вздохнул Одхан и широко улыбнулся, сделавшись похожим на деревенского кузнеца, выковавшего тот самый меч, что снился ему ночами. — Ты будешь слабеть, но я помогу тебе восстановиться. В отличие от твоего мужа, который берёт, но не восполняет. Подумай, Дивона! Он уже троих жён освободил от бренных тел, ты должна стать четвёртой. А будешь помогать мне, и духи не обойдут тебя защитой.

Отлично! Я так и думала, что за красивой внешностью Кайдена и его таинственной полумаской скрывается неприглядная тайна.

— И вы позволили ему это? — возмутилась я, готовая обрушить на голову друида гневную тираду о том, что каждый имеет право на жизнь. Особенно тот, кого силой привели в этот мир. На убой, значит.

— Мы не такие, как вы. Смерть для фейри не конец, а начало следующего цикла. Ну, умерли жёны, вскоре родятся в другом теле. Ничего не делается без воли духов, вскоре ты это сама увидишь.

Вода в котелке булькнула. Потом ещё раз, содержимое его уже кипело.

— А это зачем?

— Котелок правды, — как бы между прочим пояснил Орхан. — Не могу же я верить лживым людям на слово. Будем проверять. Правду мне скажешь, не обожжёшь руку, даже опустив внутрь, а солжёшь — пеняй на себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет-нет, — попятилась я, не сводя глаз с друида, пристально смотревшего на меня.

И уже хотела было повернуться и бежать назад, досадуя, что не слишком запоминала дорогу. Конечно, портал между дубовой рощей и садом Кайдена я не открою, но сейчас главное скрыться от этого психа, думающего, что может заставить меня спокойно сунуть руку в кипяток. Я, конечно, девушка отчаянная, но не фанатичная настолько, чтобы поверить в исцеляющую магию Орхана!