Будь моим мужем - Вайолетт Лайонз

Натали наконец призналась себе, что была влюблена в своего мужа с самого начала. Только ее душевная слепота не позволяла увидеть этого раньше. Судьба опять пошутила: Натали, как и Элиза когда-то, нашла любовь на древней земле Греции. Что ж, если это семейное проклятие, передающееся по наследству от матери к дочери, то не стоит ожидать ничего хорошего. Натали обречена на разочарование и одиночество. Похоже, она действительно чем-то прогневила богов.

Да, но как теперь вести себя с Этьеном? После всего, что она передумала, Натали чувствовала себя совершенно разбитой, нервы были напряжены до предела. Как ей быть? Сможет ли она оставаться прежней, сможет ли сдержать рвущиеся из груди слова признания в любви к собственному мужу?

Остановившись возле дома, Натали еще несколько минут сидела, не двигаясь, и собиралась с силами. Потом, выйдя из машины, решительно направилась к двери и позвонила. Элиза встретила дочь сочувствующей улыбкой.

— Этьен звонил тебе несколько раз. У него возникли какие-то проблемы с отделом сбыта в Голландии, и он улетел туда. Просил передать, что не знает, когда возвратится, и чтобы ты не волновалась.

Натали удрученно вздохнула: временная отсрочка ничего не меняла. Рано или поздно Этьен вернется. И тогда придется притворяться, играть роль спокойной и равнодушной жены. Ведь он уверен, что их брак не больше чем сделка. Восемь месяцев! Натали не знала, радоваться или огорчаться этому долгому сроку.

Ее сознание словно раскололось на две половинки. Одна требовала дождаться Этьена, броситься ему на шею и горячим шепотом рассказать о своей любви. И будь что будет! Только бы снять с сердца груз этой тайны. Но другая половинка твердила: ни за что, не показывай ему свою слабость, держись на расстоянии, не давай ему управлять собой, иначе тебя снова ждут боль и разочарование.

Натали, обессиленная, опустилась на диван. Она чувствовала себя так, словно земля ушла из-под ног и не осталось никакой опоры. Она совершенно не знала, что ей делать со своей неожиданной любовью.

Когда Этьен через неделю вернулся домой, он был удивлен и растерян. Женщина, встретившая его на пороге, была не похожа на Натали. Как будто кто-то подменил его жену.

Доверчивая улыбка озаряла ее слегка осунувшееся и побледневшее лицо, взгляд синих, широко раскрытых глаз лучился нежностью. Натали сейчас напоминала ребенка, поправляющегося после долгой и тяжелой болезни, к которому наконец пустили лучшего друга.

Она обняла мужа, прижавшись к нему всем телом, не обращая внимания на присутствие Элизы. Потом взяла за руку и повела в гостиную, крепко сжимая и поглаживая подрагивающими пальцами его ладонь. Такого раньше не бывало, и Этьен сквозь недоумение ощутил, как желание близости с этой новой Натали переполняет его.

В ней произошла и еще одна странная перемена. Его жена, прежде резкая в своих высказываниях и поступках, упрямая и несговорчивая, иногда даже слишком несдержанная, стала тихой и мягкой. Этьен вдруг вспомнил, как в детстве отец брал его с собой в манеж: однажды он увидел там норовистого жеребенка, никого к себе не подпускавшего и брыкавшегося со страшной силой. Семилетний Этьен тогда, не задумываясь об опасности, подошел к нему, протягивая на ладони кусочек сахара. Присмиревший жеребенок нежно взял угощение теплыми губами и даже позволил погладить себя.

Этьен внимательно смотрел на Натали, пытаясь понять, что с ней происходит. Из задумчивости его вывел голос Элизы.

— Не буду вам мешать, вы так долго не виделись. А ты не утомляй мужа разговорами. — Она уже от двери обернулась к дочери и погрозила пальцем. — Ему надо как следует выспаться.

Этьен и Натали в молчании поднялись в свою спальню.

— Что с тобой, дорогая? У тебя такой грустный вид.

— С чего бы мне грустить?

В голосе Натали прорезались прежние знакомые нотки. Она так и не решила, как держать себя с мужем, и теперь бросалась из крайности в крайность — от нежности к раздражению. Она снова почувствовала недоверие к человеку, которого с замиранием сердца ждала целую неделю.

— Ну, хотя бы потому, что меня так долго не было.

— Это не повод для огорчений, — холодно сказала Натали и, подойдя к зеркалу, принялась расчесывать волосы.

— Неделю назад ты говорила, что тебя это беспокоит, — многозначительным тоном напомнил Этьен.

Похоже, ему просто показалось, что Натали изменилась за это время. Или он старался выдать желаемое за действительное. Теперь он, во всяком случае, отлично узнавал свою жену.

— Я говорила, что это беспокоит маму. Я, знаешь ли, была слишком занята сборами и упаковкой вещей, чтобы заметить твое отсутствие.

Это была ложь! Господи, да она думала об этом каждую секунду. Натали почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Пришлось наклонить голову, чтобы волосы закрывали лицо от пристального взгляда Этьена, отражавшегося в зеркале.

— Неужели? — Он насмешливо приподнял брови. — Но это днем, а по ночам тебе разве не было одиноко?

Натали задержала дыхание. Что это была за мука: слышать его низкий чувственный голос и сдерживать себя. Она искоса смотрела на отражение мужа в зеркале, стараясь охватить взглядом его всего. Эти зеленые прищуренные глаза, тонкий профиль, чувственные губы и сильные руки с длинными пальцами, так хорошо знавшими все потайные уголки ее тела. Его по-мальчишески узкие бедра, которые так сладко было ласкать. Его гладкая кожа с россыпью крохотных веснушек на плечах…

Натали ничего не могла поделать с собой: она мучительно желала Этьена. И все-таки страх предательства и новой боли удерживал от того, чтобы броситься в его объятия. Нельзя было раскрывать перед ним свою душу. Слишком хорошо Натали знала, чем заканчивается подобная откровенность.

— Так как ты чувствовала себя по ночам? — Этьен, сняв пиджак, уселся в глубокое вельветовое кресло.

— Прекрасно.

На самом деле все эти ночи она провела почти без сна, под равномерное тиканье часов и глухие шаги запоздалых прохожих. Она листала старые журналы, перебирала фотографии, слушала по радио какие-то политические дебаты. Невозможно было уснуть в одиночестве, не ощущая рядом теплое тело Этьена, не слыша его спокойного дыхания.

Когда усталость все же брала свое и Натали закрывала глаза, перед ней вставали такие страстные, наполненные чувственностью сцены их любви, что она вжималась в подушку, заглушая стоны.

— Да, прекрасно. Мне наконец удалось как следует выспаться. — Натали пыталась за легкомысленным тоном скрыть свою горечь.

— В самом деле? Я рад, что ты хорошо отдохнула. — Этьен печально вздохнул и покачал головой. — Послушай, я спешил домой, как мог. И надеялся, как последний дурак, что ты меня с нетерпением ждешь и будешь рада моему возвращению.