Измена. Искры над пеплом (СИ) - Шторм Диана

Она смотрит непонимающе-растеряно. «Не узнала» – думаю обречённо. Столько лет прошло, глупо было надеяться, что она до сих пор меня помнит. Зря я наверное всё это затеял…

Она вглядывается в мои черты, потом её глаза широко распахиваются, щёки заливаются нежным румянцем, возвращая лицу краски жизни:

– Воробей… – шепчет она еле слышно.

Как же давно меня никто так не называл! Из её уст это имя звучит подобно райской музыке. Я уже и забыл, насколько же сладко, когда она его произносит.

Встаю, подхожу к ней, наклоняюсь, обнимая за плечи. Мышка моя, как же я рад тебя видеть!

Она замирает на секунду, словно не уверенная в том, как отреагировать на проявление моих чувств. Внутренне содрогаюсь, ожидая, что оттолкнёт, отстранится. Уже собираюсь отступить, извиниться за излишнее панибратство и в это время она вздрагивает, словно просыпаясь, обнимает меня в ответ, крепко прижимаясь к моей груди:

– Бооже, ты?! Не могу поверить, что это правда! И я безумно рада, пернатый, ты даже не представляешь насколько!

Растворяюсь в этой искренней радости, переполняюсь теплом и светом. Как же мне тебя не хватало, Мышка! Как же мне тебя не хватало!

Глава 34

Солнечные лучи нежно пригревают кожу, лёгкий солоноватый ветер развивает распущены волосы, волны набегают, искрятся расплавленным серебром, добираются до ног, хватают за щиколотки, отступают с недовольным шипением и вновь нахлёстывают, пытаясь подняться выше.

Бегу, едва касаясь ступнями песка. Там, впереди, меня ждут мои мальчики. Щурюсь, пытаясь чётче разглядеть их, но сфокусироваться никак не получается. Всё, что могу рассмотреть – это два силуэта в ореоле яркого света. Пытаюсь ускориться, но почему-то никак не удаётся к ним приблизиться.

Почва становится всё более рыхлой и зыбкой. С каждым шагом всё глубже увязаю в ней, с трудом высвобождая ноги из песчаных тисков. Проваливаюсь по колено, падаю, пытаюсь ползти, ощущая как меня всё глубже затягивает в холодную тёмную бездну. Машу своим, в надежде привлечь их внимание: «Стойте, я здесь! Я совсем рядом!»

Они оборачиваются, смотрят в мою сторону, но словно бы не видят, не замечают. Будто бы я – невидимка, бестелесный призрак.

Малыш смеётся, хватает мужчину за руку и тянет прочь. «Нееет!» – кричу из последних сил, захлёбываясь смесью песка и соли, но вместо крика из горла вырывается лишь сдавленный хрип. В ужасе делаю ещё один рывок и…

Просыпаюсь, не сразу понимая где нахожусь. Сердце цепенеет от пережитого ужаса, тело покрыто липкой холодной испариной.

– Сон. Это всего лишь дурной сон! – шепчу я вслух, хватая ртом воздух в попытке успокоиться и восстановить дыхание.

Оборачиваюсь к Мите. Хочу прижаться к нему, почувствовать его тепло, ощутить связь с реальностью. Кровать рядом со мной пуста. Нащупываю телефон. Одиннадцать ночи. С момента, как я уснула минут тридцать прошло, не больше.

Судорожно тру лицо. В горле пересохло. Сейчас бы глоток холодной воды не помешал. Сползаю с постели и, не обуваясь, выхожу в коридор. Дом погружён во тьму, лишь из-под дверей Катиной комнаты пробивается слабая полоска света. Слышу приглушённый голос мужа. Что он там делает? С кем разговаривает?

– Наверное Пашка позвонил. А я спала, вот муж и ушёл в соседнюю комнату, побоявшись меня потревожить… – успокаиваю себя.

Протягиваю руку, чтобы открыть двери и застываю в оцепенении.

– Катя, ну что ты такое несёшь?! – Митя повышает голос и я отчётливо слышу каждое слово, – Нет, я не мог тебе позвонить раньше! Как ты себе это представляешь вообще?

Катя? Почему он звонит ей среди ночи? Почему общается с ней в тайне от меня, укрывшись за запертыми дверьми?

– Ах бросил? Ну да, конечно! Наверное нужно было подождать, пока ты из туалета выползешь? Вот бы повеселились! Да нам вообще повезло, что она нас вместе не увидела! – он делает паузу, выслушивая собеседника, – Да, представь себе как я охренел! Да фиг её знает. Сидела там с мудаком каким-то. До сих пор не понимаю, как мы их сразу не заметили.

Это он про сегодняшнее, что ли? Меня в жар бросает. Всё это кажется каким-то сюром. Может быть это сон? Продолжение кошмара? Щипаю себя, чтобы убедиться что не сплю. Руку обжигает резкой болью. Нет, это всё более чем реально.

– Вот и не истери! Ты вообще мне благодарной быть должна, за то, что я её оттуда утащил по-быстрому, –говорит он и добавляет смягчавшись, – Нет, малыш, на этих выходных не получится. Я сейчас должен быть примерным и заботливым семьянином. Сама понимаешь… Завтра ещё в гости этого её дружка позвали. Посмотрю, что это за приятель такой нарисовался. Ага... – голос становится тише, едва различаю обрывки фраз, – Сам хочу... Таак, не дразнись давай… – смеётся он, – И что мне за это будет?

Не дослушиваю. Не могу просто. Голова гудит и кружится – ощущение, что меня чем-то тяжёлым с размаху по ней приложили. Придерживаюсь за стену, чтобы не упасть. Что будет, если он сейчас выйдет и застукает меня здесь? Если поймёт, что я всё слышала?

Всё лож! Все его слова, чувства, заверения в любви – грязная и подлая лож! Как я только могла быть такой дурой?!

Тихонько, стараясь не шуметь, спускаюсь на первый этаж. Засовываю голые ноги в ботинки. Сдёргиваю с вешалки пальто, накидываю прямо поверх тонкой, полупрозрачной сорочки. Времени на то, чтобы переодеться просто нет. Чувствую, что должна как можно скорее убраться отсюда. Иначе или с ума сойду или случится что-то страшное, непоправимое.

Кто этот человек, которого я считала своим любящим мужем? На что он ещё способен пойти?

Хватаю с тумбочки свой рюкзак и, только выскочив во двор, понимаю, что забыла взять ключи от машины. Я же на встречу с Воробьём на такси ездила. Брелок от моей лошадки так и остался лежать в выдвижном ящике тумбы.

Морозный воздух сразу обжигает обнаженные ноги. Не оставляя себе времени на сомнения несусь к калитке. Только бы уйти отсюда, а там уже придумаю что-нибудь. Телефон у меня с собой, вызову такси. Не знаю ещё куда поеду и что буду делать дальше – главное не здесь, не с ним.

Закрыв за собой калитку, испытываю нереальное облегчение. Пик напряжения спадает, вырываясь наружу потоком несдерживаемых рыданий. Слёзы застилают глаза, замерзают, склеивая ресницы. Оглядываюсь по сторонам, решая куда же двигаться теперь и в это время, стоящая поодаль машина, моргая фарами, срывается с места, подъезжает и притормаживает напротив. Вскрикиваю от неожиданности, застываю столбом, не зная чего ожидать дальше.

– Мышка, не бойся! Это я.

Водительская дверь открывается, он выскакивает из авто, в два прыжка подбегает ко мне, обхватывает, заключает в объятья. Потом отстраняется, ловит ладонями моё лицо, гладит, вытирает заледеневшие слёзы.

– Маша, что с тобой? Что случилось? – взгляд тревожный, ощупывающий.

– Митя… он… – судорожно всхлипываю, не в силах выдавить из себя хоть что-нибудь связное.