Призрак музыки - Александра Маринина

Мысли текли параллельно, одной частью мозга Артем следил за деталями собственного рассказа, другой – думал о женщине, которая сидела рядом с ним, о ее духах и ее голосе. Он давно уже научился думать о нескольких вещах одновременно, не теряя нити размышлений, не сбиваясь и не путаясь.

– О чем ты думаешь? – внезапно спросила Каменская.

Артем вздрогнул и почувствовал, как начинают гореть щеки. Неужели так заметно?

– Неужели так заметно? – произнес он вслух, прежде чем успел прикусить язык.

– Заметно. Твои глаза где-то… не со мной. Вроде бы разговариваешь со мной, а думаешь о чем-то другом. Верно?

– Верно. – Он улыбнулся. – А у вас есть дети?

– Нет.

– Значит, вы не замужем?

– Замужем. Почему ты спросил?

– Просто интересно. Я подумал, что, если у вас есть дочка, у нее обязательно должен быть такой же голос, как у вас. А как называются ваши духи?

– Артем, откуда такие странные вопросы? Мы с тобой говорим о преступнике, который напал на Дениса, а не обо мне.

От ее голоса повеяло прохладой, Артем сразу это почувствовал. Минуту назад голос Каменской был похож на тихую фортепианную элегию, а теперь в нем явственно проступала партия трубы. Холодный острый металл.

– Извините, – пробормотал он, – я больше не буду отвлекаться.

В среде сотрудников фирмы «Турелла» единодушия не было, Сергей Зарубин понял это сразу. Интриги процветали, сплетни были основной темой разговоров, и каждый имел собственную версию организации убийства Елены Дударевой. Однако в том, что один из инициаторов убийства работает в «Турелле», все дружно сомневались. Или, по крайней мере, так говорили.

Коля Селуянов, подувшись на своего начальника минут десять, отправился в организацию, вызвавшую наибольшие подозрения, и быстренько свел знакомство с той самой Галочкой, на которую указала ему Анастасия. Галочка действительно знала все и обо всех, но самое главное – любила об этом рассказывать. За первые два дня знакомства Николаю удалось узнать о сотрудниках торгово-закупочной фирмы массу интересного, но не относящегося к делу. Задавать вопрос о Дудареве впрямую ему не хотелось, но время шло, а Галочка рассказывала о чем угодно, только не о нем. Наконец он решил пойти ва-банк.

Встретив свою новую знакомую после работы, Селуянов предложил где-нибудь поужинать. Галя с восторгом согласилась.

– А куда мы пойдем? – с любопытством спросила она.

– Есть такой симпатичный кабачок, называется «У Тимура». Слыхала?

– Но это же далеко, – удивленно протянула девушка. – Неужели поближе ничего нет?

– Поближе есть, но мне нужно в те края. Сегодня годовщина смерти одного человека, которому я был очень обязан, и мне хотелось бы положить цветы на могилу. А ресторан как раз рядом с кладбищем.

– А-а, – разочарованно протянула Галя. – Ну ладно, поехали.

Всю дорогу до кладбища Селуянов мысленно хвалил себя за странную привычку собирать информацию «на всякий случай, авось пригодится». Во время похорон Елены Дударевой он внимательно осмотрел находящиеся рядом могилы и постарался запомнить имена и даты: он хорошо знал по опыту, что это бывает очень полезным и часто помогает заводить нужные, но с виду вполне естественные знакомства.

Купив цветы у бабульки, торгующей перед входом на кладбище, Николай уверенно повел Галю по дорожке вдоль могил. Топографическая память у него была отменная, и что такое «забыть дорогу», а уж тем более «заблудиться», он не знал. Свежую могилу Дударевой, накрытую ворохом венков с быстро увядшими на жаре цветами, он нашел быстро, но прошел мимо к тому захоронению, которое было ему нужно. Он отчетливо помнил, что Дудареву похоронили рядом с человеком, на памятнике которого было высечено: «Кошелев Федор Иннокентьевич, 19.02.1929 – 10.06.1992». Умер он, стало быть, шесть лет назад в этот самый день, 10 июня. Николай положил цветы, постоял минутку молча.

– Смотри-ка, кого-то недавно похоронили. – Он сделал вид, что только сейчас заметил могилу Дударевой. – А я думал, что в этой части больше не хоронят, здесь места нет. Еще шесть лет назад, когда Федор Иннокентьевич умер, помнится, это место с огромным трудом выбили, все связи подняли. Уже тогда здесь не разрешали новые захоронения. Ан нет, смотри-ка, еще кому-то удалось. Наверное, какой-нибудь финансовый воротила из «новых русских».

Он наклонился над могилой, будто читая надпись на табличке.

– Дударева Елена Петровна… Надо же, молодая совсем, тридцать шесть лет всего.

Галя стояла рядом бледная, с дрожащими губами.

– Ты что, расстроилась? – спросил Селуянов. – Тебя пугает, когда молодые женщины умирают?

– Не в этом дело, – резко сказала девушка. – Пошли отсюда. Терпеть не могу кладбища.

– Ну пошли, – покладисто согласился Николай.

Он не торопясь повел Галю к выходу, но не той дорогой, которой привел к могиле, а другой, более длинной, надеясь на то, что она не вспомнит маршрут.

– Представляешь, каково мужу этой Дударевой, если он у нее был, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Он, наверное, примерно ее возраста, молодой мужик, остался один с ребенком или даже с несколькими детьми. И как ему дальше жить?

– Да перестань ты о ней говорить! – раздраженно бросила Галя, пытаясь ускорить шаг.

Но идти быстрее ей не удавалось, потому что дороги она не знала и вынуждена была у каждого поворота ждать Николая, который вовсе не торопился.

– Неужели ты так равнодушна к чужому горю? – укоризненно покачал головой лицемер Селуянов. – Вот ты только представь себе, молодой мужчина и молодая женщина жили вместе, любили друг друга, растили детей, строили планы на будущее, может быть, собирались в этом году ехать в отпуск. Они думали о том, какое образование дать детям, как отремонтировать квартиру, что подарить на день рождения друзьям. И вдруг – раз! – и все переломилось. Жены больше нет, остается молодой вдовец с детьми на руках. Я уж не говорю о том, как сильно он переживает, но ведь есть и другие моменты. Например, он работал на двух или трех работах, чтобы обеспечивать семью, а что ему сейчас делать, когда дети требуют ухода и присмотра? Уходить со всех работ сразу и умирать с голоду? Или нанимать прислугу? Но ей платить надо. Самый тривиальный выход – найти новую жену, которая будет присматривать за детьми и хозяйством бесплатно, а много ли желающих найдешь? Поэтому жениться он вынужден будет не по любви, и очень скоро этот брак превратится в пытку. Дети будут ревновать и закатывать истерики, для них это станет моральной травмой, сам вдовец будет мучиться рядом с нелюбимой, но необходимой ему женщиной, и в результате лет через пятнадцать-двадцать это обернется для него еще одной трагедией. Холодный вымученный брак высосет из него всю кровь, жена тоже будет чувствовать себя нелюбимой и превратится в истеричку или в сварливую бабищу, а дети постараются как можно быстрее смотаться от них, потому что им невыносимо жить в такой атмосфере. Они никогда не будут испытывать к отцу благодарность за то, что он загубил свою жизнь ради них. И останется этот вдовец у разбитого корыта, всеми брошенный и никем не любимый. А ведь еще неделю назад все было так радостно, и ему казалось, что впереди длинная и счастливая жизнь с любимой женой и прелестными детками…

Селуянов рассуждал пространно и неспешно, зорко следя за реакцией своей спутницы. Галя, поняв, что не заставит его идти быстрее, шагала рядом с видом великомученицы и демонстративно смотрела в сторону, никак не поддерживая разговор. Но в конце концов не выдержала.

– Да заткнись ты! – грубо выкрикнула она. – Не хочу ничего слышать про этого вдовца!

Селуянову не составило большого труда разыграть обиду и ловко повести дальнейший разговор таким образом, что, когда они подошли к его машине, Галя сухо сказала:

– Знаешь, я не хочу в ресторан. Отвези меня домой, я устала.

Николай с удовольствием выполнил просьбу, с трудом сохраняя обиженную мину. Не очень-то ему и хотелось в этот ресторан. А уж если совсем честно, то и вовсе не хотелось. Дома его ждала Валюшка, отменная кулинарка, и приготовленный ею ужин даст фору любому ресторанному меню. Валюшка, его свет в окошке, его девочка любимая, которая встретилась Николаю, когда он был на полпути к тому, чтобы окончательно спиться. Валюшка, отчаянная автогонщица и прирожденная милицейская подруга, готовая ждать Николая с работы до самого утра, периодически подогревая ужин, чтобы был горячим в любой момент, преданная и любящая. Валюшка, тоненькая как тростинка, с талией, которую можно обхватить кистями рук, и с ногами, которые растут прямо от шеи. Конечно, Валюшка не сравнится ни с какой Галочкой и вообще ни с кем.

Селуянов уже понял, что встречаться с Галей ему больше не требуется, но хотелось добавить к общей картинке завершающий штрих, чтобы уж наверняка. И он слегка изменил маршрут.