Убийство на высшем уровне - Алексей Макеев

Шульман тяжело вздохнул, словно собирался с силами. На его лице смешались чувства нетерпения и раздражения от всего. Однако заговорил он все же спокойным и ровным голосом:

– Это вообще не трагедия для бизнеса Крячевского. Ну, закрыли его банк за подозрительные операции. В этом случае за два-три миллиона долларов просто покупается новый, «чистый» банк, переводятся туда счета клиентов, и через три месяца, уже покрыв все убытки, банк начинает делать прибыль. Мотив для убийства никуда не годится! За отзыв лицензии не убивают.

– Однако вы не отрицаете, что Крячевский занимался отмывочной деятельностью? – произнес Гуров. – Поговаривают, что он создал целую банковскую сеть.

– Я не знаю, – покачав головой, сказал Шульман. – Но я не исключаю, что Крячевский работал на этом поприще. Но ведь вы не исключаете того, что ваши коллеги в погонах также занимаются выполнением частных заказов, используя при этом свое служебное положение? Когда их ловят, то тоже наказывают – лишают погон и выгоняют.

– Не буду спорить, такие факты имеют место, – пожал плечами Гуров. – Но к чему вы клоните?

– К тому, что это всегда было и будет, – ответил Шульман, – если есть возможность делать легкие деньги на отмывке, то будут создаваться банки-«помойки». Особенно это касается мелких банков, у которых невысок инвестиционный пакет, и они не могут развиваться, вкладывая деньги, например, в промышленность, как это делает наш банк. Простое обслуживание платежей клиентов много денег не принесет… Вот банки и занимаются подобными операциями, чтобы пополнить прибыль и платежный баланс. К тому же в нашей стране существует огромная потребность в наличных средствах!

– Вы сейчас выступаете адвокатом банковской системы, – констатировал Гуров, – в этом нет необходимости, я ведь не судья и не прокурор.

– Я просто хотел сказать, что это положение вещей в нашей сфере можно изменить, только если поменяется общая экономическая ситуация в стране, – заявил Шульман.

– Простите меня, но мне неинтересно слушать об экономической ситуации в стране, – произнес Гуров, – я не финансист, я сыщик. Совершено убийство, и мне надо найти убийц.

– Цели у нас с вами одинаковые: мы тоже хотим найти убийц, – заявил Шульман. – Но следствие, на наш взгляд, идет по ложному пути. Я бы даже сказал, по-простому пути. Это преступление гораздо сложнее, чем выглядит на первый взгляд. Но похоже, что следствие уже сделало окончательные выводы.

– Оно их сделало не на пустом месте, – возразил Гуров, – есть доказательства.

– То, что в кабинете Крячевского нашли бумажку с информацией на Смирнова – не доказательство, – снова с горячностью заговорил банкир. – Эту информацию можно легко накопать в Интернете. Сейчас все собирают информацию и на друзей, и на врагов. Сейчас выигрывает тот, кто больше знает…

– Ну да… или проигрывает, поскольку его убивают, – хмуро произнес Гуров. – Хорошо, мотив, с вашей точки зрения, недостаточный, хотя в совокупности с личной ненавистью, которую питал арестованный к чиновнику, – сильный аргумент для суда. Но как вы объясните, что люди Тарана целый месяц пасли убитого банкира и были в тот день на месте преступления? Один из задержанных очень похож на стрелявшего.

Шульман явно занервничал, активно потирая свои холеные пухленькие ручки, взгляд его сделался суетливым и беспокойным.

– Черт! Я не знаю! Я не знаю, как все это объяснить! – произнес он с раздражением. – Но я уверен, что этому факту есть объяснение! И если расследовать это дело тщательно и беспристрастно, то ответы на все вопросы найдутся. В этом деле, повторяю, не все так просто! Я понимаю, с точки зрения следователей, проще все списать на этого стебанутого Крячевского и его дружков с криминальным прошлым. Но поверьте мне, чтобы пойти на такое преступление, надо рисковать куда большим бизнесом, чем имел Крячевский.

– Вы кого-то конкретного имеете в виду? – посмотрев в глаза банкиру, спросил Гуров.

Тот не сразу ответил, несколько секунд он, видимо, обдумывал, как лучше сказать, и начал, как обычно, издалека:

– Видите ли, в последнее время в бизнес вообще и в банковский в частности пришло много новых людей. Конкуренция усилилась и ужесточилась, поскольку эти новые люди очень голодные и при этом достаточно влиятельные. Они жестко ведут борьбу и активно теснят конкурентов, отвоевывая свою долю в бизнес-пироге.

Гуров догадался, куда клонит банкир, и спросил:

– Вы, видимо, намекаете на моих бывших коллег из правоохранительных органов?

– Не только бывших, – усмехнулся Шульман. – Это не секрет, что люди из органов, обделенные на начальных этапах приватизации, сейчас активно пытаются наверстать упущенное… Если раньше отмывочный рынок контролировали в основном криминальные структуры, то теперь ситуация поменялась – сейчас тут превалируют менты и гэбисты. Они потеснили бандитов, активно отбирая у них теневой бизнес. Теперь они легализуются, создают финансово-промышленные группы, конкурируя на всех направлениях.

– Конкуренция – хорошо, это развивает рынок и общество, – недоуменно ответил Гуров.

– Но не тогда, когда гремят выстрелы! – угрюмо заметил Шульман.

После этих слов за столом на несколько секунд воцарилась тишина; прервал ее Гуров, спросив у своего собеседника:

– Простите меня за откровенность, но я все же не могу понять, какой вам резон вмешиваться в это дело? Вы что, являетесь адвокатом Крячевского или преследуете какие-то интересы своего банка?

Шульман грустно улыбнулся и покачал головой:

– Времена настали еще те, никто не хочет верить в искренность и бескорыстие… Хорошо, я опущу тот факт, что Игорь Смирнов был моим однокашником и что только поэтому я хотел, чтобы его убийц нашли и наказали. Я приведу вам аргумент, в который вам, наверное, будет легче поверить. Убийство Смирнова бросило тень на все банковское сообщество. И может сказаться на репутации российских банков, а это уже грозит немалыми убытками, поскольку именно в нашей сфере деятельности репутация имеет зачастую решающее значение.

– Ну хорошо, допустим, я поверил в вашу искренность, – устало заявил Гуров. – Что вы хотите от меня лично?

– Чтобы вы продолжили расследование и не останавливались на одной только версии, связанной с Крячевским, – заявил Шульман. – А я, в свою очередь, готов всячески помогать вам в этом.

– Как я понимаю, – произнес Гуров, – подозреваемые у вас уже есть. Можете назвать кого-то конкретного?

– Пока я воздержусь от голословных обвинений, – ответил банкир, – но думаю, что к нашей следующей встрече я подготовлю кое-какую информацию, которая вас заинтересует. Скажу лишь, что это связано с несостоявшейся командировкой Смирнова в Прибалтику.

– Скажите, вам знакомы банки с названием… – Гуров достал из кармана записную книжку. – «Сарториус», «Мирит», «Эридан-3»?

Шульман после этого вопроса странно улыбнулся. Гурову даже показалось, что в этой улыбке есть и доля облегчения, как будто речь наконец пошла в нужном направлении.

– Да, мне знакомы эти банки, – уверенно заявил Шульман, – уверен, что и вам стоит ими заинтересоваться. У этих банков были проблемы с банковской комиссией, возглавляемой Смирновым.

– Эти банки входят в единую сеть? – последовал новый вопрос Гурова.

– Сомневаюсь, что вы там найдете одних и тех же учредителей, – отрицательно покачал головой Шульман. – И руководят ими люди, друг с другом формально не связанные. Но если проверить их корреспондентские счета, то по банковским проводкам можно понять, что этими заведениями руководят из одного центра.

– «МКК», – произнес Гуров. – Эта компания является их центром?

– А вы, похоже, уже что-то нарыли! – подозрительно посмотрев на Гурова, произнес банкир. – Что вы знаете об этой конторе?

– Простите, но мне не совсем понятно: вы хотите помогать следствию или желаете знать, куда и как далеко оно продвинулось? – холодно спросил Гуров. – Вы слишком много времени посвятили общим вопросам, а конкретную помощь я пока не сильно ощущаю.

– Ну, так и я не услышал от вас, готовы ли вы действовать в правильном направлении, – парировал Шульман. – Перед тем, как вы получите от меня реальные материалы, мы должны как-то договориться.

На лице банкира играла нервная усмешка, он потирал руки, выжидательно глядя на Гурова. Тот ответил не сразу, обдумывая сказанное.

– Послушайте, господин Шульман, – наконец медленно произнес он, – у меня возникло впечатление, что ваши источники сообщили вам не всю информацию обо мне! Иначе вы не делали бы мне столь дурацкие предложения. Никаких договоренностей у нас с вами не будет. Никаких обязательств перед вами я брать на себя не собираюсь. Могу сказать только одно – я всегда предпринимаю все усилия по поиску и наказанию виновных. Если у вас есть информация, которая, по вашему мнению, прольет свет на это убийство, вы можете мне ее передать. Но только я буду решать, как с ней поступить. Направлять и понукать меня бессмысленно.