Две недели в Венеции - Фиона Харпер

Собрав их в стопку, она начала их перебирать. По большей части они были их совместным творчеством, но некоторые София сделала самостоятельно, и можно было только догадываться, что она на них изобразила.

Руби остановилась на рисунке с разноцветными пятнами, выстроенными в линию. Ярко-розовым, очевидно, была Фина, маленьким желтым — сама София. При виде темно-синей вертикальной тучи немного в стороне Руби рассмеялась. Это, разумеется, был Макс.

Осталось только опознать фиолетовое пятно. Оно было так близко к темно-синему, что они почти казались единым целым. Неужели это она, Руби?

Было понятно, почему София нарисовала их с Максом рядом. Она часто видела их вместе и, должно быть, решила, что их что-то связывает.

Вздохнув, Руби села на ковер и отложила в сторону рисунки. Она была в замешательстве.

В течение пяти последних дней они с Максом проводили вместе довольно много времени, причем не только по утрам, когда гуляли с Софией. Вечером после ужина Фина навещала свою подругу Ренату, давая Руби с Максом возможность побыть час-другой наедине.

Рядом с ним ей было так хорошо, что она больше ни о чем не могла думать. Когда они целовались, ей казалось, что их души разговаривают. Он все чаще открывался ей, и с каждым разом она все острее осознавала, что если не остановится сейчас, то влюбится в него окончательно и бесповоротно. Это будет для нее трагедией. Ведь их договоренность скоро заканчивается, а Макс ни разу даже не намекнул, будет ли он с ней встречаться, когда они вернутся в Лондон. Не дал понять, испытывает ли к ней какие-то чувства.

Их пребывание в Венеции подходит к концу. Джиа позвонила и сообщила, что ненадолго задержится в Лос-Анджелесе, но срок, на который Макс нанял Руби, истекает уже через два дня.

Вздохнув, она взяла всю стопку рисунков и карандаши и убрала в сервант, после чего направилась в библиотеку.

Макс, как обычно, работал за компьютером, но, увидев ее, поднялся из-за стола с дерзкой улыбкой, подошел к ней и, закрыв дверь, прижал к ней Руби и накрыл ее губы своими. Он целовал ее до тех пор, пока они оба не начали испытывать нехватку воздуха.

Когда он отстранился и посмотрел на нее, она увидела, как в глубине его глаз промелькнуло что-то теплое и настоящее. От этого ее сердце бешено застучало, и ей захотелось забыть о завтрашнем дне и сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас. Но до сих пор это не приносило ей результатов, и она понимала, что ей нужен более зрелый подход к жизни.

Ей хотелось, чтобы Макс что-то ей сказал. Что-то, что послужит ей дальнейшим ориентиром. Но он просто наклонился и снова ее поцеловал. Тогда она отстранилась и, глядя ему в глаза, прошептала:

— Что мы делаем?

Одна его бровь приподнялась.

— Я думал, ты знаешь. Но если ты намекаешь на то, что хочешь немного больше… — Он снова начал придвигаться к ней, но она его остановила, упершись ладонями в его грудь.

— Я имею в виду нас, — сказала она. — У нас просто легкий флирт или что-то другое?

Макс нахмурился. Похоже, ее слова его расстроили, но ей, уставшей читать по лицам, было нужно вербальное подтверждение.

— Разве ты не знаешь?

Руби покачала головой. Она знала только то, что выбор у нее небольшой. Она может либо удовольствоваться тем, что есть, надеясь, что однажды Макс опустит свои внутренние барьеры и ответит ей взаимностью, либо убежать, пока все не усложнилось.

Макс обнял ее за талию.

— Позволь мне тебе продемонстрировать, — сказал он по-итальянски.

Когда он спустил бретельки ее топа и принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею и грудь, тревожные мысли о будущем вылетели у нее из головы.

Лежа поздно вечером без сна в своей постели, Руби взяла с тумбочки свой мобильный телефон, которым не пользовалась с того дня, как приехала сюда. Она говорила себе, что в Венеции можно найти более интересные занятия, нежели болтовня по телефону, но на самом деле просто избегала разговора с отцом о своей будущей карьере.

Она уже начала мечтать о том, что Макс влюбится в нее и захочет связать с ней свою жизнь. Это означало, что ее мир перевернулся с ног на голову и ей, чтобы начать мыслить здраво, нужен контакт с реальностью.

Как она и боялась, среди входящей корреспонденции было письмо от ее отца. Сделав глубокий вдох, она открыла его и начала читать.

Кому: Руби Лэнг

Это было так похоже на ее отца. Большинство людей начинают электронные письма со слова «привет» и сразу переходят к делу, но даже личные имейлы Патрика Лэнга походили на официальные документы.

«Дорогая Руби.

Я надеялся, что к этому времени ты уже определишься, чем будешь заниматься дальше. От твоей соседки по комнате я узнал, что ты сейчас где-то в Италии. Больше она ничего не смогла мне сказать. Я нашел для тебя место в своей компании и был бы очень тебе признателен, если бы ты мне сообщила, готова ли ты его занять. Знаешь, есть много других людей, которые с радостью ухватились бы за эту возможность.

Тебе следует относиться к жизни более серьезно, Руби. Ты не можешь порхать с одного места на другое, ища себя. В твоем возрасте уже пора перестать убегать от ответственности.

Пожалуйста, сообщи мне о своем решении до понедельника.

Папа».

Руби тупо уставилась на экран мобильного телефона. Никакого «Как поживаешь, Руби? Я рад, что ты нашла новую работу» там не было. Как всегда, сплошное осуждение и нотации.

Не сдержавшись, она набрала в ответ:

«Спасибо за вотум доверия, папа».

К ее удивлению, через несколько минут ей пришло еще одно сообщение от ее отца:

«Руби, пойми, я говорю все это вовсе не для того, чтобы сделать тебе больно. У тебя огромный потенциал, и растрачивать его на пустяки — просто преступление. Мое предложение остается в силе. Я думаю, что тебе, возможно, понравится быть офис-менеджером и ты будешь делать успехи. Нашей команде как раз не хватает твоей энергии».

Руби убрала телефон в футляр, положила его на тумбочку и тупо уставилась в потолок.

Она не знала, следует ли радоваться сомнительным отцовским комплиментам. Она хочет что-то делать сама, а не быть у кого-то на побегушках, пусть даже за большие деньги.

Почему ее отец никак не может понять, что неспособность и нежелание долго заниматься одним делом — это две разные вещи? Что она хочет сама сделать свой выбор, сама принимать решения, как делала до сих пор.

«Ты сама выбираешь этот зуд любопытства, это непреодолимое желание попробовать что-то новое и позволяешь ему мучить тебя до тех пор, пока у тебя не остается другого выбора, кроме как сбежать?» — прозвучал тихий голос у нее в голове.