Пленники Генеллана (том I) - Скотт Джир

— Родс, катапультируйся! — крикнула она. Ее истеричный крик прозвучал уже во мраке сырой ночи — Буккари превратилась в живую ракету, выброшенную из гибнущего корабля. Еще не поняв, что произошло, она уже висела над водой — парашют лишь успел смягчить падение. Холодная вода подействовала отрезвляюще — разрозненные, разбегающиеся мысли приобрели ясность. Буккари вынырнула на поверхность, пытаясь отсоединить коннекторы, но они съехали на плечи. Едва не запутавшись в стропах, она все же нашла замки и освободилась от парашюта. И тут же почувствовала, как кто-то или что-то обвивает ее ноги и тянет вниз. Панический ужас выплеснулся криком, но Буккари уже закусила губу. Она нырнула, готовая к борьбе с чудовищем… Это ж надо так запутаться в стропах! Чтобы развязать узел, хватило нескольких секунд. Лейтенант поднялась на поверхность и легла на спину.

Кромешная тьма, ни звука — только тяжелое биение сердца да учащенное дыхание. Она с трудом стянула с головы шлем и чуть не захлебнулась. Выплюнув воду, Буккари стала тихонько подгребать руками. И тут, как будто во сне, издали до нее донеслись неясные крики, а метрах в двух пробежал луч света.

ВПМ вынырнул из облаков, подобно сказочному дракону, разбрызгивая искры и оглушительно ревя. Словно пораженное стрелой богатыря, чудовище рухнуло в озеро, подняв большой фонтан. Зеленовато-изумрудные волны, сюрреалистически подсвеченные раскаленными посадочными бластерами, взметнулись, опустились и разбежались от места катастрофы. Модуль исчез, но бластеры все еще горели, отчего участок озера вокруг затонувшего корабля становился похожим на громадный китайский фонарь. Через несколько секунд бластеры погасли, исчерпав запас топлива.

Буккари угодила в десятку, всего в сотне метров от того места, где покачивался плот. Татум сразу же налег на весла, а Шэннон сосредоточил внимание на двух катапультированных креслах, взлетевших из кабины модуля. Их траектории разошлись: одно ушло вперед, другое — назад от места падения. Шэннон приказал Татуму грести к ближайшему, до которого было метров пятьдесят. Подняв мощный поисковый фонарь, он пристально вглядывался в потревоженные воды озера.

Первая волна, мощная и крутая, едва не перевернула плот. Наверное, Шэннона выбросило бы за борт, если б он в последний момент не уцепился за спасательный трос, протянутый вдоль планшира. Придя в себя, он занял свою прежнюю позицию с фонарем на носу плота, что было не просто: плавучее средство номер один, как обозначал его официальный реестр, крутилось, вертелось и все время норовило ускользнуть из-под ног. Наконец, в свете фонаря мелькнуло что-то белое — лицо Буккари!

Шэннон снял шлем, стащил пончо и башмаки и указал Татуму на лейтенанта. Тот моментально сориентировался и несколькими сильными гребками подогнал плот поближе. Сержант нырнул в ледяную воду и вынырнул около барахтающегося пилота.

— Чудесная посадка, лейтенант, — отплевываясь, приветствовал офицера Шэннон и, схватив ее за лямки, потянул к плоту.

— Поцелуй меня в задницу, — прохрипела она.

— Это приказ? — спросил Шэннон, выплевывая воду. Ухватившись одной рукой за трос, он подтолкнул Буккари снизу, в то время как Татум подтянул ее за плечи и довольно бесцеремонно опустил на вымытое дождем днище. Шэннон, свесившись с кормы, уже указывал на новую цель. Пока Татум греб, сержант сообщил по радио на берег о ходе спасательной операции. С берега до них донеслись приглушенные дождем радостные крики.

Волны все еще не улеглись. Сержант громко закричал и поднял фонарь над головой, описывая им круги по серой от дождя воде. Буккари, дрожа, скользя и падая, подползла к носу плота. Слышался лишь плеск весел, шипение ветра и шорох дождя. На берегу уже неясно догорали сигнальные ракеты. Татум поднял весла, осматриваясь по сторонам.

Шэннон снова сложил ладони рупором и закричал:

— Родс! Командор Квинн!

Они прислушались — плеск воды.

Внезапно Буккари указала на что-то рукой.

— Вон там! Я что-то вижу!

Татум ожесточенно заработал веслами, и плот помчался в указанном направлении… Парашют! Перегнувшись через борт, они тащили мокрое, тяжелое полотно, спеша побыстрее добраться до строп. Вот и они! Еще рывок… еще… еще…

Казалось, что эта тонкая, прочная, режущая руки нить никогда не кончится, но в воде уже вырисовывалось что-то грузное. Они удвоили усилия, закусив от отчаяния и надежды губы. Сбоку из-под воды появилось тело Родса, его ноги, туловище и шея были опутаны стропами.

Татум и Шэннон опустили грузную безвольную фигуру на дно плота. Родс не шевелился.

Буккари потеряла равновесие, поскользнулась и упала рядом с инженером. Шэннон услышал ее вздох. Он наклонился и снял с головы Родса шлем. Широко открытые глаза смотрели в одну точку — так выглядят мертвые: губы темно-фиолетовые, кожа приобрела синюшный оттенок. Удушье.

Буккари глубоко вдохнула, приложила губы ко рту инженера и, зажав ему нос, выдохнула воздух в легкие, Опустившись на колени, сержант принялся ритмично нажимать на грудную клетку своими могучими руками, что оказалось не так-то просто.

— Нужно вернуться к берегу. Может, Ли что-нибудь сделает. Поиски еще не закончены, — сказал Шэннон. Буккари ничего не ответила, продолжая делать искусственное дыхание. Шэннон молча смотрел. Потом он сделал нетерпеливый жест Татуму, и тот взялся за весла. Огни на берегу гасли один за другим.

Оттолкнув Буккари в сторону, Шэннон сам принялся за дело, пытаясь вдохнуть в Родса жизнь. Буккари, на грани шока, сидела у бортика с несчастным видом. Плот врезался в берег, и десяток рук вытащил его из воды. Сержант приказал вынести Родса, Джонс и Хадсон помогли Буккари, у которой совсем отказали ноги. Она сделала три шага и упала.

— Тащите ее быстрее в пещеру! — скомандовал сержант. Джонс, плача от радости, взвалил лейтенанта на плечо и побежал.

— Черт! — пробормотала Буккари, приходя в сознание. — Отпусти меня.

Боцман повиновался, но едва опустил лейтенанта на землю, как она опять стала оседать. Он придержал ее за плечи.

— Шэннон, спустите плот… на воду, — приказала она. — Там командир Квинн. Я не уйду, пока… мы не найдем… — она снова потеряла сознание.

— Заверните ее в одеяла и отнесите в пещеру! — рявкнула Ли, занятая Родсом, и выругалась сквозь зубы.

Закутав потерявшую сознание Буккари в пончо и одеяла, Джонс и еще несколько человек поспешили к пещере. Шэннон и Татум оттолкнули плот в озеро. Они уже отгребали от берега, когда вой Фенстермахера заставил их остановиться. Фенстермахер указывал на что-то, едва различимое во тьме. Лучи фонариков вырвали из ночи какую-то фигуру. Она напоминала человеческую, но была больше. Существо стояло по грудь в воде, еле шевеля двумя руками. Потом оно пошатнулось, не в силах держать свой вес, и упало, но тут же поднялось.

— Это командор Квинн! Он в скафандре! — закричал Хадсон.

Разбрызгивая воду, спасатели метнулись к шатающемуся командиру. С него потоками стекала вода. Шэннон пробился через возбужденную толпу как раз тогда, когда Квинн отвернул затвор, и из скафандра с шипением вырвался воздух. В свете фонарей возникло усталое лицо командора, смертельно бледное и влажное от пота.

— Как вы, командор? — спросил Шэннон, входя в дрожащий круг света.

— Бывало и лучше, сержант, — выдохнул Квинн. — Что… Буккари и Родс?

— Лейтенант Буккари в порядке, сэр, — ответил Шэннон. — Ее отнесли в пещеру. Ли там на берегу с Родсом.

— Похоже, у Вирджила дела плохи, командор, — сказал Уилсон дрожащим голосом. — Он запутался в стропах.

— Ли говорит, что у него удар. Вот несчастье, — мрачно добавил Хадсон.

Квинн сел на землю и медленно покачал головой.

— Шах и мат, — тихо проговорил он. Панегирик.

ЧАСТЬ II

ОБЩЕСТВА

ГЛАВА 12

ВТОРАЯ ПЛАНЕТА ОТ СОЛНЦА — КРИОН

— Ты в этом уверен? — раздался громоподобный голос одетого в голубой наряд великана. Преодолев жесткие цепи гравитации, на массивные задние лапы поднялся Джук I — Император Северной Гегемонии, обладающий чудовищной силой и нетерпимостью, ни во что не ставящий чужую жизнь.

— Прошу прощения, Великий, я не уверен, — захныкал Научный Директор Мот. Его железа беспокойства снова «выстрелила», на этот раз внятно: Мот ощутил собственный запах страха, поднимающийся густой волной. Он стоял, уставившись в пол, и полированный оникс отражал его образ — широкий сплюснутый нос, сморщенная кожа, буроватые глаза, широко раскрытые от ужаса, суровые клочки бровей. Почему он поступил столь опрометчиво?

— Может быть, это всего лишь хитроумная ловушка? — спросил Джук, опускаясь на гидростатический трон. Некоторое время его громадная туша лениво колыхалась на темно-синих пневмоподушках в поисках наиболее удобного положения. — Их сигналы могут быть обманчиво просты именно потому, что они хотят завлечь нас в капкан.