Солнечная девушка - Кэтрин Дженсен

Он метнул взгляд в ее сторону, но не прочел на ее лице ни жестокости, ни триумфа.

– Да, неожиданностей, – пробормотал он и глубоко вздохнул. – Если ты не соглашаешься на квартиру или кофейню, то что ты будешь делать?

– Работать в «Смайт интернэшнл»… если позволишь мне остаться.

Он задумался.

– Эбби, ты и в самом деле считаешь, что поступаешь разумно? Нам придется часто видеться, и это будет болезненным для нас обоих.

– Мне нравилось предаваться с тобой любви. Но теперь, когда роман закончился, я справлюсь со своими проблемами. – Она говорила тихо, почти шепотом. Ее слова причиняли ему боль, вызывая в памяти слишком дорогие сердцу воспоминания. – Мне нравится моя работа, люди, с которыми я встречаюсь, и все, что я узнала об этом бизнесе. Так зачем отказываться от всего просто потому, что мы не поладили?

«Но мы поладили! – хотелось крикнуть ему. – Нам было замечательно вместе!»

Однако он не смог произнести ни слова. Было ясно, что ее представления об идеальных отношениях отличаются от его. Женитьба не входила в его планы.

– Был бы очень признателен, если бы ты осталась, – сказал Мэтт ровным голосом, кинув быстрый взгляд на изящную фигурку в зеленом костюме, вспоминая нежные формы ее обнаженного тела. – Ты уверена в своем решении?

– Я знаю, что мне нужно, – твердо заявила Эбби, так сверкнув глазами, что окончательно доконала его.

Эбби вышла из кабинета Мэтта с высоко поднятым подбородком, сухими глазами, поднявшись в самомнении на целых два дюйма… хотя ей и не удавалось унять дрожь в руках. Паула быстро оглянулась, чтобы убедиться, что дверь в кабинет босса закрыта, и спросила шепотом:

– Как все прошло? Эбби пожала плечами:

– Он обескуражен.

– Держись своего, девочка. Я же говорила: он не сможет грубить или запугивать тебя, если будешь бесстрашной и не сдашься.

Но Эбби боялась вовсе не возможности запугивания с его стороны. Она страшилась вновь податься влекущему выражению глаз Мэтта, желанию снова заговорить с ним на языке любви. Она всей душой надеялась, что ей хватит сил устоять, когда придется подолгу задерживаться на работе ли вместе путешествовать.

Вернувшись в свой кабинет, Эбби набрала номер.

– Да? – отозвалась Ди.

– Я выстояла, спасибо наставлениям Паулы. – Эбби бессильно упала на кресло у стола и повернулась в нем, чтобы видно было серое озеро Мичиган. Кажется, шел дождь.

– Ясно без слов, что он кинулся делать предложение, когда ты заявила, что ему нет больше места твоей постели.

Эбби рассмеялась, хотя сердце у нее ныло.

– Нет. Он собирался устроить так, чтобы у меня был собственный магазинчик где-нибудь неподалеку и квартирка поближе, чтобы можно было заглядывать.

– Ты серьезно? И что ты ответила?

Эбби передала разговор, умолчав только о том, как сильно колотилось ее сердце, а душа сжалась в комок, пока они с Мэттом находились в одной комнате. Ей наконец-то стало ясно, что их любовные объятия и вправду были последними. Она сама установила правила, и теперь придется придерживаться их. Стоит ей не устоять перед его чарами хотя бы раз, и она окажется не в лучшем положении, чем те женщины, с которыми доводилось развлекаться молодому графу Брайтону.

Нo, с другой стороны, где гарантия, что она когда-нибудь встретит мужчину, который бы ни в чем не уступал Мэтту? Никто не сможет привести ее в такое возбуждение, как он. Никто не доставит ей столько радости, удовольствия и восхищения. Ему хватило всего несколько недель, да что там! – одного дня, чтобы ей не захотелось ни на кого смотреть.

Мэтт ничего не замечал вокруг, кроме гаснущих лучей солнца, проникающих через большое окно в южной стене кабинета. Очертания Чикаго постепенно исчезали в багровом закате. На улицах зажглись огни. Озеро, столь украшавшее вид, открывавшийся из его окна, окрасилось в мрачные темно-серые тона, а потом, с наступлением сумерек, и вовсе стало неразличимо.

У него было ощущение, будто он сам угасает, пройдя очень яркую полосу жизни и вступив во мрак, откуда нет выхода. Эбби принесла ему нежданное счастье и незаметно пробудила новые и волнующие чувства. Чувства, с которыми он не мог справиться, а когда коснулось дела – испугался.

Стук в дверь оторвал его от мрачных мыслей.

– Да?

Вошла Паула.

– Я ухожу, – сообщила она и направилась к выходу.

Он думал, что она уже ушла. Мысли об Эбби так поглотили его, что время пробежало незаметно.

– Спасибо, что задержалась. Я не рассчитывал… – Слова застряли в горле, мысли путались. – Не могла бы ты задержаться еще на несколько минут?

Паула кивнула и, вернувшись, прошла к столу.

– Что случилось, Мэтью?

Он покачал головой, поднялся и подошел к окну. Прижав руку к стеклу, ощутил сохранившееся тепло солнца.

– Меня… меня кое-что беспокоит.

– Что? – Паула терпеливо ждала ответа, хотя и догадывалась, о чем пойдет речь.

– Эбби. Нет, я волнуюсь не о ней, – поправился Он. – Она, безусловно, умеет позаботиться о себе. Я не знаю, что мне делать дальше.

Паула понимающе улыбнулась:

– Она ведь не такая, как все?

Он кивнул, не в силах обсуждать слова Паулы, и постарался выразить свои мысли связно:

– Да, другая. И она принесла мне столько счастья.

– Я догадалась, когда ты не вернулся с Бермудов в положенный срок.

– Мне доводилось путешествовать и делить ложе с другими, – с мужской заносчивостью напомнил он.

– Но ты никогда не задерживался.

– Это так, – вздохнул Мэтт. – Дело в том, что у нее свои правила, свои цели и она верна им.

– Так и должно быть, – выразительно произнесла Паула.

Он мрачно посмотрел на своего помощника по административной работе. На чьей она, в конце концов, стороне?

– А у меня свои правила. И их не совместить. Я не могу дать ей то, что ей нужно: семью. А она не может дать мне то, что нужно мне.

– Стать еще одной возлюбленной? Ведь тебе это надо?

– Нет, не просто еще одной возлюбленной. Мне нужен партнер. Человек, который придерживался бы тех же принципов, что и я, женщина, которая считалась бы с моими деловыми интересами и делила со мной постель и доставляла мне счастье и в том, и в другом.

– Женщина, любящая тебя таким, какой ты есть? – спросила Паула.

– Конечно, само собой разумеется.

– А как же ты, Мэтью? Ты тоже будешь любить ее?

Любовь. Стоило только Пауле применить это слово к тем чувствам, которые испытывал он, как его пыл сразу поумерился. Он не мог ответить.

– Позволь сказать кое-что о тебе, – произнесла Паула, поднимая пресс-папье из черного оникса. – Ты видишь себя хозяином любой ситуации. Если ты босс, то не надо быть другом или мужем или чем-то большим, чем временный партнер в любовном приключении. Тебе и сыном быть не надо.