Одностороннее движение (СИ) - Ксана Гуржеева

В этот самый момент моих размышлений, дверь настежь открывается…

— Ну, кто там такой не смелый? О, Мил, а ты чего не заходишь?

— Да… я… это… Что-то задумалась… — Осматриваю брата с ног до головы… — А ты куда?

— На пять минут спущусь вниз, мне документы сделали по конторе, наконец-то, заберу их.

— Aaa… Понятно.

Переступаю порог квартиры, снимаю балетки и медленно иду в сторону своей спальни, так как безумно хочу принять душ и смыть с себя весь запах города и жары. Проходя мимо гостиной, останавливаюсь, как вкопанная: на диване перед телевизором сидит Свиридов собственной персоны и смотрит прямо на экран, не отрываясь. Я застыла перед порогом гостиной и не могу даже шага сделать, он еще даже не посмотрел на меня, а волна бессилия уже начала подниматься от моих стоп и выше, выше, выше… Сердце участило свой темп, на ладошках начали проступать едва ощутимые капельки пота, дыхание сбилось… Андрей опустил свою голову вниз, упёрся взглядом в свои руки, держащие пульт от телевизора, и прикусил нижнюю губу… И медленно… Стук сердца… поворачивает голову в мою сторону… Стук сердца… и мы встречаемся взглядами… Сердце словно остановилось, я приоткрыла губы, так как по-иному дышать совсем не получается… Смотрю в голубые глаза и тону, и выбраться никогда не смогу из этой трясины…

Звук входящего сообщения выводит меня из феерии, я делаю шаг назад, но продолжаю смотреть в глаза Андрея, которые плавят мое сознание, словно ледышку… Еще один шаг… Поворачиваюсь и иду по прихожей в свою спальню, понимая, что моя голова больше не выдержит такого постоянного напряжения. Обхватываю ладошками свои пылающие щеки и захожу к себе в спальню, но при попытке прикрыть дверь, с другой стороны её кто-то толкает и передо мной возникает Андрей. Не успев даже ничего сообразить и спросить, я оказываюсь прижатой к двери, а его ладонь держит моё лицо в своем плену. Он приближается к моей щеке и его горячее, тяжелое дыхание обжигает кожу, проводит носом по скуле, втягивая мой аромат в себя. О, Господи! Я, приоткрываю губы в попытке поймать воздух, но его не хватает. Делаю медленный затяжной вдох и… Доступ к окружающей действительности мне перекрыл своими губами Андрей … Его губы жадно начали сминать мои, он словно поглощал всю мою сознательность, будто вытягивал мою душу, пытался таким образом завладеть разумом. Я в порыве страсти схватила его за плечи, и когда натиск его влажных, горячих, пожирающих губ не стих, неосознанно впилась ногтями ему в кожу. Сквозь пелену страсти я услышала его рычание, и Андрей, схватив мои руки, поднял их мне над головой и прижал к двери. Удерживая одной рукой мои конечности, другая начала блуждать по моему телу, как всегда обдавая жаром и страстью каждую мою частичку. Его рука скользнула вниз по моему бедру и задержалась под коленкой, приподнимая ту немного вверх и прижимая к своему бедру. И я с ужасом понимаю, что его эрекция прижимается к моей внутренней стороне бедер, и сквозь материю шортиков я ощущаю твердость его средоточия мужественности. А его губы продолжали мучить мои, даря ощущение эйфории и несказанного наслаждения. Но мне было этого мало! Я выгнулась всем телом ему навстречу и зубами прикусила его губу, а он в ответ прижался сильнее к моему разгоряченному телу и начал тереться свои пахом о мои бедра, отчего мои последние крохи разума и рассудка покинули меня. Я вырвала из цепкого захвата свои руки и схватилась ими за волосы Андрея, сильнее прижимая его губы к своим. На его жадное прикосновение к моим губам, я отвечала той же жадностью, на страсть — страстью… Нам было мало мира в данный момент вокруг, создавалось ощущение замкнутого пространства, в котором нас закрыли, перекрыв кислород.

Андрей начал жадно шарить по моему телу руками, но когда он дотронулся до моей груди и грубо смял ее, я выдохнула громкий стон, который сразу же был проглочен губами Андрея. И сквозь дымку долгожданного наслаждения я услышала обрывки его фраз:

— С ума… — оторвавшись от губ и кусая мочку моего уха, — … сводишь… — Хрипотца в голосе еще сильнее зажгла мою страсть.

Руки Андрея плавно прошлись по изгибам моего тела и остановились на ягодицах. Сначала он дерзко сжал их своими обжигающими ладонями, а затем приподнял меня, я же в ответ обвила ногами его талию. Андрей резко оторвал моё непослушное тело от двери и понес в сторону кровати, упал вместе со мной на белоснежное ложе и продолжил порабощающими поцелуями усыпать мои губы, скулы, щеки, и когда он спустился к моей шее, прикусив кусочек кожи своими зубами, я вскрикнула, упиваясь блаженством его губ. Его поцелуи стали для меня раем на земле, оазисом в пустыне, лучом солнца в пасмурный день… Я дышала им, за такой короткий период Андрей смог заменить мне и воду, и воздух…

— Мать твою! Андрей! Ты где? — раздирающий атмосферу наслаждения и страсти, голос брата, произнесенный где-то за пределами комнаты, вернул с небес на землю, к сожалению, только Андрея, так как мое помутненное сознание продолжало витать в прострации. Он подорвался с кровати, освобождая мое тело от плена своих рук и прикосновений. А нужна ли мне такая свобода?

— Черт! — Андрей проводит рукой по волосам и начинает судорожно их приглаживать, смотрит при этом прямо мне в глаза. Затем его взгляд начинает скользить по моему телу, он резко поворачивается в сторону двери и хватает за ручку, но остановившись у двери, повернулся ко мне.

— Мы не закончили! — и уходит.

Я откидываю голову на покрывало и начинаю глупо улыбаться.

— О, Боже! — закрываю лицо ладонями и начинаю по-детски хихикать. Если я сейчас парю на седьмом небе от блаженства от одних только поцелуев и ласк Андрея, то, что же будет тогда, когда мы сможем закончить, что начали?

Пусть бегут неуклюже

Пешеходы по лужам,

А вода — по асфальту рекой.

И неясно прохожим

В этот день непогожий,

Почему я веселый такой.

Я играю на гармошке

У прохожих на виду…

К сожаленью, день рожденья

Только раз в году.

К сожаленью, день рожденья

Только раз в году…

Сквозь полусонное состояние мне слышится мелодия из мультфильма моего детства про Крокодила Гену и Чебурашку. Я подушкой прикрываю голову и предпринимаю новую попытку снова уснуть. Но кто-то очень настырный начинает выхватывать из моего захвата подушку, приближается к моему уху и поёт отвратительным мужским голосом, ну, оооочень похожим на голос моего брата, песенку, которую когда-то более полувека назад пела неподражаемая Мерилин Монро своему, вернее американскому, президенту.

— Ммм… — это всё, что у меня получается выдавить из себя. — Сгинь…