Маска Димитриоса - Эрик Амблер

За эти годы сильно изменились цели и методы разведывательной деятельности. В добрые старые времена, до первой мировой войны, шпиону было достаточно похитить формулу отравляющего газа или чертежи нового пулемета, чтобы обеспечить себя на всю жизнь. В наши дни это мало кого интересует. Химики в любой стране могут получить газ с наихудшими свойствами. Что же касается пулемета, то вы можете купить лицензию у самого изобретателя, если его конструкция вам понравилась больше, чем та, которая есть у вас. Гораздо важнее знать технические изобретения в области противовоздушной обороны или взрывчатых веществ, также очень важно знать, растет ли в данной стране производство бомб и увеличился ли, например, выпуск офицеров-подводников. Непосредственная польза, конечно, меньше, зато последствия значительнее. Сильно изменились и методы. Наклеенные бороды и взрывы бомб ушли в безвозвратное прошлое. Руководители разведки стали разборчивее. Ученая степень теперь для разведчика гораздо больше значит, чем обольстительная внешность. Хотя, конечно, приходится иногда использовать и преступников, но все-таки, как правило, разведчики — это люди, получившие хорошую подготовку, или, что бывает реже, люди (женщины, естественно, не исключаются) с выдающимися личными качествами.

Но какое отношение имеет все вышесказанное к Димитриосу? Ведь у Димитриоса не было ученой степени. Он, как мы знаем, был убийцей, сутенером, шантажистом и, кроме того, тайным агентом Евразийского кредитного треста в Болгарии и Турции. Каким же образом Г. удалось завербовать его и для каких целей?

Но прежде чем отвечать на эти вопросы, необходимо объяснить позицию Г.

По его словам, единственное правительство в Европе, ни за, ни против которого он никогда не работал, — это правительство Польши, его родины. Разумеется, я был тронут, узнав об этой слабости, тем более что — думаю, вы со мной позднее согласитесь — у этого человека, кажется, нет других слабостей, и я говорю это отнюдь не иронически. Интересно, что выдающиеся разведчики похожи на знаменитых музыкантов: далеко не в каждой стране найдется человек с такими способностями. Вот почему разведчик может работать на правительство сначала одной, потом другой страны или даже на две страны сразу, но Г. считает, что двойная игра нецелесообразна, потому что слишком опасна.

В 1926 году Г. работал на Италию и весной того же года поселился в Белграде. Отношения между Италией и Югославией в то время стали особенно напряженными в результате захвата Италией Фиуме и последовавшей затем бомбардировки Корфу. Ходили слухи (как вскоре подтвердилось, вполне обоснованные), что Муссолини готовится оккупировать Албанию. Разумеется, Югославия вступила бы в этом случае в борьбу. Итальянцам через своих агентов стало известно, что югославы собираются минировать побережье, чтобы помешать высадке десанта.

Как мне объяснил Г., при закладке минных полей всегда оставляют свободные проходы для своих кораблей. Таким образом, требовалось получить карту минных полей. Именно эта работа и была поручена Г., поскольку требовалось не только знать расположение минных полей вблизи побережья, но сделать это так, чтобы югославы не догадались об этом, так как в противном случае они просто расположили бы мины по-другому.

Г. не справился с этой задачей, и виной тому послужил Димитриос.

Мне всегда казалось, что работа разведчика неимоверно трудна. Поясню, что я имею в виду. На месте Г. я, например, не знал бы, с чего начать. Допустим, мне было бы известно (как это было известно Г.), что расположение минных полей нанесено на обычную навигационную карту. Прекрасно. В одном экземпляре эта карта или есть еще и ее копии? Неизвестно. Где хранится карта или ее копии? Опять-таки неизвестно. Конечно, можно было сделать разумное предложение, что по крайней мере одна копия этой карты хранится в министерстве военно-морского флота. Но ведь министерство — это большое учреждение, которое хорошо охраняется. Даже если бы мне удалось узнать, в какой комнате хранится карта, не представляю, как бы я получил копию карты, оставив югославов в полном неведении.

Когда я говорю о выдающихся способностях Г., то могу подтвердить это тем, что, прожив в Белграде всего месяц, Г. не только установил, где хранится карта, но и разработал план, как получить копию карты и сделать это так, чтобы югославы ничего не заподозрили.

Представившись агентом немецкой фирмы по изготовлению оптических приборов в Дрездене, он завязал знакомство с чиновником отдела по борьбе с подлодками (отдел, между прочим, занимался также вопросами минного заграждения) министерства военно-морского флота. Не без юмора он заявил, что это знакомство было его первым разумным шагом. Я, помнится, спросил его, читал ли он шпионские романы, и он ответил, что нет, поскольку они всегда казались ему чересчур наивными.

Начал он с того, что, появившись в министерстве, попросил дежурного показать ему, где находится отдел снабжения, что, конечно, не могло вызвать подозрение. Получив разрешение пройти, он свернул в коридор и, остановив первого встречного, сказал, что заблудился и не знает, как пройти в отдел по борьбе с подлодками.

Получив соответствующие указания, он пошел туда и, войдя в отдел, спросил, верно ли, что это отдел снабжения. Когда ему сказали, что нет, он извинился и вышел. Он пробыл там не более минуты, стараясь запомнить всех, кто ему попался на глаза. Из них он выбрал троих. В тот же вечер он дождался, когда один из них покинет здание министерства, и проводил его до дома. Узнав его имя и кое-какие дополнительные сведения о нем, он повторил эту процедуру с двумя другими. Подумав, он решил остановиться на том, фамилия которого была Булич.

Вы, быть может, скажете, что это грубая работа, но такие люди, как Г., всегда считали и считают успех оправданием своих действий. В искусстве разбираться в людях Г. проявил несомненную одаренность: выбрать в качестве агента именно Булича было равносильно попаданию в десятку.

Тщеславный, озлобленный человек, которому давно перевалило за сорок, он был старше всех остальных сотрудников отдела, почему-то сильно не любивших его. Он был женат на очень красивой женщине, капризной и вечно недовольной, на десять лет моложе его. Хронический катар желудка довершал картину.

После работы Булич обычно заходил в кафе, чтобы пропустить стаканчик. Здесь с ним и познакомился Г., спросив, нет ли у него спичек. Угостив его сигарой, он затем поставил ему выпивку за свой счет.

Вы, наверное, удивитесь тому, как чиновник, работающий в военном министерстве, мог подружиться с первым встречным, который, быть может, познакомился с ним для того, чтобы выпытать секретные сведения. Но Г. все предусмотрел заранее и позаботился о том, чтобы никакие подозрения не закрались в голову Булича.

Они стали встречаться в кафе каждый вечер. Поскольку Г. до этого никогда не был в Белграде, он иногда спрашивал у Булича совета по разным поводам — это давало возможность вести пустую, ни к чему не обязывающую беседу. Г. всегда платил за выпивку, и Булич снисходительно принимал это. Иногда они играли в шахматы, причем Г. старался, чтобы Булич выигрывал; иногда вместе с другими посетителями играли в безик.

И вот однажды Г. рассказал Буличу о своем деле. Ему-де стало известно от одного из общих знакомых (им мог быть кто-нибудь из тех, с кем они иногда играли в карты), что Булич занимает важный пост в министерстве. Булич нахмурился, разинув рот от удивления. Он подумал, что Г. над ним издевается. Но Г., не дав ему опомниться, стал говорить, что его фирма хочет получить у военно-морского министерства заказ на морские бинокли. Он, конечно, подал заявку, но, как Булич, наверное, знает, в таких делах нет ничего лучше помощи друга. Если бы Булич, воспользовавшись своим влиянием, протолкнул это дело в министерстве, то фирма, получив заказ, выплатила бы Буличу двадцать тысяч динаров.

Давайте посмотрим на это предложение с точки зрения Булича. Ему, незначительному чиновнику, известная фирма обещает двадцать тысяч (да ему за полгода не заработать такой суммы!), в сущности, ни за что. Если заявка подана, то остается только ждать, будет она принята или нет. Если она будет принята, он кладет себе в карман кругленькую сумму, если же нет, то и в этом случае он ничего не теряет. До чего же все-таки глуп этот человек!

Г. говорит, что Булич сделал слабую попытку не впутываться в это дело. Покраснев и сконфузившись, он промямлил, что его влияние сильно преувеличено и он не уверен, что сможет чем-нибудь помочь. Г. решил, что он добивается увеличения взятки. Булич стал уверять, что Г. его неправильно понял. Он был жалок и смешон. Через пять минут он согласился.

Они стали друзьями. Г. абсолютно ничем не рисковал: ведь Булич не мог знать, принята заявка дрезденской фирмы или нет, поскольку все заявки проходили через отдел снабжения, а отдел держал все свои операции в секрете до тех пор, пока заявки не были приняты. Если бы Булич оказался любознательным и заглянул в „Правительственный вестник“, он бы узнал (Г. как раз оттуда и взял эти сведения), что отдел снабжения действительно интересовался заказами на поставку биноклей.