Призраки Дарвина - Ариэль Дорфман

— Жюйера? — только и смог, заикаясь, промямлить я.

— Нет, он просто описывал свои наблюдения, то есть он, конечно, ублюдок, как и многие из этих деятелей, но не главный злодей, которого нужно во всем винить. Слушай, это были алакалуфы или кавескары, хотя Жюйера называет их фуэгинами, то есть жителями Огненной Земли. В своей статье он сначала приводит пространную справку об их открытии и обычаях, а затем рассказывает, как этих дикарей схватили. Всего одиннадцать человек, четыре женщины, четверо мужчин и трое детей, как на гравюре Нильсена. Их привез в Европу охотник на морских львов Иоганн Вильгельм Вален, который заманил их на борт своего корабля, в пути кормил от души и обращался с ними «с осторожностью» — именно такое слово использует Жюйера. Когда лодка пришвартовалась в Гавре, в порту их встретил человек по фамилии Сен-Илер, который отвез пленников в Булонский лес. Жюйера заканчивает свою статью словами: «Только будущее покажет, пойдет ли на пользу тем, кто сейчас находится в Булонском лесу, пребывание среди нас. Наше мнение таково, что они будут счастливы отправиться домой и воспоминания об увиденном — только послушай, Фиц, — оставят отпечаток на их душах, словно сон — сон, Фицрой! — хотя и не совсем приятный».

Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Я спросил:

— И кто же мой посетитель? Жюйера не пишет, кто он и как его зовут?

— Нет, по отдельности он индейцев не описывает, Фиц.

— Тогда почему ты говоришь о важном открытии? Почему ты так взволнована? Ты же сказала, что мы поймали ублюдка. Кого конкретно?

— Фотографа, Фиц. Парня, который сделал тот снимок. Это самое ценное, если не считать имен Валена и Сен-Илера, нужно добавить всех их в список подозреваемых, пока я… Послушай, к этой статье тоже прилагается гравюра. На фоне деревьев — зарослей, покрытых листьями, чтобы создать впечатление естественной среды обитания, — мы видим пятерых из одиннадцати. Женщина с обвисшей грудью держит на руках дитя непонятного пола, малыш тянется поиграть с пучком соломы, как обычный ребенок двух, может быть, трех лет. Рядом с ней на корточках сидит молодой мужчина с луком и стрелами и ошеломленно смотрит на зрителей, а над ним слева возвышается еще одна женщина, во всяком случае, кажется, что это именно женщина, потому что у нее выпирающий живот и она прикрывает грудь рукой. А рядом с ней стоит твой посетитель. В этот раз, Фиц, сомнений быть не может — я имею в виду, что предыдущая гравюра из газеты была немного размытой и фигуры слишком далеко, но на крупном изображении из журнала «Природа» он в точности как на почтовой карточке, такой, как раз за разом появляется на твоих фотографиях, и четко видно, что он не закрывает руками гениталии, а держит наперевес длинную палку, наклоненную по диагонали поперек нижней части тела. Подпись под этой гравюрой гласит — только послушай, это то, что мы ищем вот уже год, мы сорвали джекпот, Фицрой Фостер, — «Жители Огненной Земли в Булонском лесу»; запиши имя фотографа, любовь моя, и помести его в самый верх своего списка — Пьер Пети.

— Пьер Пети? — Я покатал имя во рту, словно маленькие камушки. — О нем что-то известно? Почему он сделал снимок, с которого в дальнейшем изготовили оттиск для гравюры?

— Ни слова. Но теперь все пойдет как по маслу. Нужную информацию легко найти в Париже. Как и навести справки об этом Сен Илере, забравшем с корабля одиннадцать туземцев. Должно быть, это человек, управлявший человеческим зоопарком в Булонском лесу, или какой-то предприниматель.

— А что насчет моего посетителя? И остальных? Что произошло потом, после Парижа — если они вообще пережили эту поездку в Париж, если… Извини за бессвязность, Кэм, просто мне столько информации за один присест не переварить.

— Тогда приготовься к еще нескольким присестам, поскольку все становится гораздо интереснее.

И разоблачения стали накатываться волнами, которые сдерживал только напряженный рабочий график Камиллы. Первыми по электронной почте пришли данные о двух злоумышленниках, на которых мы нацелились.

— Я пока не нашла следов этого парня, Валена, но вот тебе Альбер Жоффруа Сен-Илер, у него послужной список похлеще, чем у Аль Капоне. Он происходил из длинного рода естествоиспытателей, его отца зовут Исидор, а дедушку — Этьен, но самого Альбера животные интересовали скорее как зрелище, чем как объект исследования, и он устраивал так называемые выставки в Булонском лесу. Главное нововведение имело место в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году, когда Сен-Илер поместил четырнадцать нубийцев в зверинец вместе с экзотическими животными, всякими там верблюдами, слонами, жирафами, страусами и карликовыми носорогами. Посещаемость резко возросла, можно сказать, что в Булонский лес стекся тогда весь Париж. Затем он выписал шестерых эскимосов, потом выставлялись лапландцы и аргентинские гаучо, бушмены, зулусы, американские индейцы, а в тысяча восемьсот восемьдесят первом году одиннадцать алакалуфов.

— Нужно написать всей родне и проверить, не среагируют ли они на фамилию Сен-Илер?

— Обязательно, Фиц, — ответила Камилла, — но я тут наткнулась на еще кое-кого, пока не хочу раскрывать его личность и спешить с выводами, как это произошло с принцем Бонапартом, на самом деле у меня в загашнике даже два имени, но на случай, если новые зацепки заставят меня снова гоняться за призраками, ты пока выясняй все про Сен-Илера. Хотя нашей настоящей целью должен быть Пьер Пети. В конце концов, мы же совершенно точно знаем, что именно он стоял по ту сторону объектива, когда камера запечатлела лицо посетителя. Еще тот придурок. Наряду с бесчисленными фотографиями экзотических народностей в Булонском лесу, создал целую серию более респектабельных портретов. Например, студентов на выпускных церемониях. Учащихся и преподавателей медицинского факультета. Целые толпы священнослужителей, кардиналов, аббатов, епископов. Он был официальным фотографом французской епископальной конференции и религиозных орденов Франции. Наш друг Пети считался настолько выдающимся фотографом, что правительство поручило ему еженедельно документировать создание статуи Свободы Бартольди до самой отправки в Америку, он даже несколько раз посетил Нью-Йорк, чтобы сфотографировать ее установку. Интересно, что он думает про «задушенные массы»[4]? Хотя массы — не его специальность. Он запечатлел ряд прославленных французских художников и интеллектуалов: Гектора Берлиоза, Шарля Гуно, Гюстава Доре и даже некоторых куда более известных личностей.

— Может, мои бабушки и дедушка слышали про этого Пети?

— Погоди. — Я почти слышал, как она стучит по клавишам там, в Париже, набирает слова, зная, что я прочту их с любовью в одинокой комнате в Массачусетсе. — Прежде чем