Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

Утром в головном офисе

LPI

проходило экстренное учредительное собрание. В кабинете главы корпорации царила атмосфера паники, страха, ярости и извечного желания найти виноватого. Все взоры были прогнозируемо устремлены на Генерального директора “Живого проекта” – Николая Крышаева и президента Live Project Inc., председателя учредительного собрания и представителя держателя контрольного пакета акций, то есть своей матери – Михаила Королева. Он сидел прямой и напряженный. Было заметно, что эту ночь он провел без сна. Михаил беспрерывно курил, темные глаза, казалось, провалились еще глубже, и взгляд их казался угрожающим. – Ты допустил непростительную ошибку, не позволив позаботиться об этом проекте вовремя, – глухо проговорил седовласый мужчина – Николай Крышаев. Михаил понимал, что этими нападками его крестный отводит гнев от себя самого. Ни для кого из присутствующих не было секретом, что вернувшись из Канады после смерти отца-основателя и, заняв пост главы “Живого проекта”, Николай подвинул самого Михаила. Не то, чтобы младшему Королеву было мало кресла президента, но именно вокруг “Живого проекта” была сосредоточена его основная деятельность еще при отце. Именно этой компанией он планировал управлять лично и решение отца, одно из последних, о возвращении Крышаева, несколько обескуражило Михаила. На протяжении предыдущих лет Михаил прямо или косвенно управлял “Живым проектом” и внутри компании ему не решались возражать. В отличие от Николая, несколько лет управлявшего работой

LPI

сперва в Северной Америке, а потом в Канаде, Михаил жил здесь, работал здесь и, в конце концов, являлся президентом всего холдинга. Николая же успели подзабыть, и когда указания двух глав не совпадали, выполнялись отданные Михаилом. Но здесь, за этим столом собрались крупнейшие акционеры и учредители, старожилы, для которых Николай имел значительно больший вес. Его реплика являлась прямым обвинением Михаила не только в совершенной непростительной ошибке, но и в неспособности справляться с руководством компанией, из которой он так упорно выжимал крестного. – Чтобы это обвинение стало полным, нужно упомянуть, что я допустил не менее серьезную ошибку, не убив профессора Высоцкого сразу после выхода на пенсию, – проговорил Михаил так же тихо. Собеседник подался назад. Сидящий справа от президента Петр обернулся к другу. – Перестаньте, Михаил, – возмутился Станислав Иванов, представитель “Руси” – госкорпорации, владеющей блокирующим пакетом акции, – никто не говорил об убийстве. Для списания живого проекта прописан десяток законных оснований, которыми вы могли воспользоваться. – Процесс начал Высоцкий, – не согласился Михаил. – Не имеет значения, кто это начал, – подал голос невзрачный мужчина в очках. – Главное, кто допустил произошедшее, кто спустил на тормозах надвигающуюся опасность, кто все знал, но ничего не сделал. Вы ведь знали о деятельности своего живого проекта, Николай? А с господином Высоцким вы встречались менее месяца назад, не так ли, Михаил? – Верно, – снова взял на себя удар Михаил. – И вы ничего не сделали. – Верно. – И вы ничего не хотите сказать в свое оправдание? – вскинул брови собеседник. – Вам не нужны оправдания. – Вы правы! Нам нужны результаты. А результаты – это прибыль, которая не просто уменьшилась, она исчезла! От “Живого проекта” буквально разбегаются, возбуждено несколько уголовных и административных дел. Репутация катится в пропасть! Не только “Живой проект” под ударом, подмочена репутация всего холдинга! А виной тому – ваш непрофессионализм и слабоволие! – Мое что?! – Михаил, – вмешался молчавший до сих пор мужчина, – мы очень уважали вашего отца и чтим его память... “Началось” – подумал Петр и отвернулся к окну, но почти сразу обернулся к Николаю Крышаеву. “Долго ты еще будет прикрываться Мишкой, старый козлина?” – мог бы прочесть Николай в этом взгляде, если бы удостоил им Петра. Беда заключалась в том, что присутствующие знали, что за прошедшие после смерти отца-основателя годы, с каждым днем после возвращения Крышаева в Россию, его власть в компании таяла. Если бы Николай не был надежным мостом между корпорацией и правительством России, Канады и Америк, Михаил приложил бы все усилия по его удалению из руководства вовсе. – Но в сложившихся чрезвычайных обстоятельствах я, как представитель держателя акций, не вижу иного выхода, как... – Подождите, Владислав Савельич, – перебил его представитель “Руси”, – Михаил, вы понимаете, как шатко ваше положение? – Мое положение? – скривил губы президент. – Вы можете сколько угодно намекать или угрожать прямо смещением меня с должности, – он обвел взглядом собравшихся и продолжил, – но вы так мягки и податливы лишь потому, что понятия не имеете, кто может заменить меня, а так же знаете, что в отличие от г-на Крышаева, я здесь реально пашу и способен вытащить “Живой проект” из любого дерьма. Я не просто сынок создавшего

LPI

человека, я не просто просиживаю штаны в своем кресле. За прошедшие пять лет именно под моим руководством ваши дивиденды выросли вдвое. Благодаря мне мы имеем в клиентах Пентагон. – Вообще-то, благодаря Николаю, – напомнил Иванов мимоходом. – Благодаря мне, у нас в ближайшие три года запланированы доходы на всех направлениях, на которые не могут повлиять никакие катаклизмы, и которые покроют любые недоразумения, вроде противостояния людей и живых проектов. – Михаил, направления Джоффри и Марка так же прекрасно справляются без вас, – заметил Владислав Савельич после паузы и Михаил заподозрил, что он озвучил переданную мысль Крышаева. Михаил судорожно искал аргументы, но факт состоял в том, что он не участвовал в разработках. Его работа состояла в поддержании и расширении. Да, их доходы выросли при нем, но это был естественных ход вещей, отклик трудного, заинтересованного в клонах, мясе и замещающей медицине времени. Они действительно могли проголосовать за смещение его с должности, даже просто потому, что он мешал Крышаеву в “Живом проекте”, тянул одеяло на себя. Более того, он даже не был уверен, что мать проголосует против. Со скрипом он признал, что обязан сделать шаг назад. Один шаг назад, чтобы этот конфликт не вылился в катастрофу. “Один шаг назад” – сказал себе Михаил, на мгновение прикрыв веки и сменив тон: – Да, случилось так, что именно во время моего президентства Высоцкий вышел на пенсию и начал свою компанию. Да, это я не посчитал возможным “списать” живой проект, которого отец собственноручно посадил в этот офис. Но мне кажется, мы сейчас говорим про “Живой проект”, а не про пост президента

LPI

, не так ли? Разве мои действия, а точнее бездействие в “Живом проекте”, не является голубой мечтой Николая Викторовича о моем невмешательстве? Почему же мое положение оказалось шатким, а не главы “Живого проекта”? Почему сейчас обсуждается мой проффесионализм и воля, а не главы “Живого проекта”? Если вы готовы признать, что я уже давно руковожу компанией и отвечаю за ее успех не менее, чем за успех всего холдинга, давайте сменим тон с угрожающего, уберем из директорских кресел лишних людей, и подумаем, кто в силах разгрести сегодняшнюю ситуацию, кроме меня? – отклонившись назад, Михаил сделал паузу. – Возможно, вы имеете кого-то в виду? Давайте обсудим, господа. Может, Николай Викторович? Нет? Предлагайте. Единственное, что я прошу учесть: контрольный пакет акций независимо ни от чего – у меня. – У твоей матушки, Миша, – поправил его крестный. – Никто не сомневается в ваших способностях, – успокаивающе произнес Иванов, – и хорошо, что вы принимаете очевидные факты. Я надеюсь, мы все надеемся, что впредь не будет необходимости напоминать вам... ваше место. Что вы планируете предпринять в сложившейся ситуации? Михаил проглотил и это. Он чувствовал взгляд Петра, словно наждачную бумагу, скребущую по лицу. – Когда стоимость ваших акций росла как на дрожжах, вы не спрашивали, что я для этого предпринимаю. Даже зная о дублировании соглашения о разработке солдата, вы сидели тихо, как доверившись мне, так и позволив взять на себя всю ответственность. – Но сейчас времена изменились, – вставил молчавший до этого индиец, вошедший в состав акционеров во время зачатия “Foodstuff Synthesizing” благодаря привнесенным технологиям. Михаил склонил голову и улыбнулся. Никто из присутствующих, даже Петр, не понял этой улыбки. В ту же секунду, стукнув в дверь два раза, в кабинет вошла Людмила. Она молча посмотрела на Михаила, и тот обратил внимание на индикатор о сообщении на периферии зрения. Несколько секунд Михаил молчал, затем откинулся в кресле и снова закурил. – Мы сформировали новый, ускоренный план подготовки живого проекта: солдат. Он уже в работе. Так же мы увеличили объем ресурсов на развитие Foodstuff Synthesizing и