Мимолётное влечение (СИ) - Ольховская Вероника

— Раздевайся, — сказал Марк, сняв верхнюю одежду.

— Что? — обомлела я.

— Раздевайся, говорю, — он строго посмотрел на меня. — Неужели думала, что позволю в сыром ходить? Закинем вещи в сушилку.

— Сырой не позволишь, а голой — пожалуйста? — многозначительно подняла брови.

— Я, конечно, был бы не против такого зрелища, — Марк усмехнулся, помогая мне снять пальто. — Но ещё не время для обнажения, — он поцеловал меня в висок. — Справа по коридору ванная — снимай это прекрасное платье. Сейчас принесу футболку и шорты.

Оказалось, даже в таком весе мне шла мужская одежда. В ней я смотрелась как-то… Сексуально. Рассматривая себя в большое зеркало, висящие на стене в ванной, я впервые за долгое время была довольна своим внешним видом.

— Ты там уснула, что ли? — после тихого стука, я услышала голос Марка. — Выходи давай… Будем ужин готовить, раз в ресторане поесть не удалось.

Кухня, в отличие от коридора и гостиной, была сделана в тёмных тонах. Чёрный гарнитур, тёмно-серый матовый стол и пол, выложенный кафелем под дерево. Видимо, Гранин обращался к дизайнеру, потому что всё выглядело более, чем стильно.

— Надеюсь, ты согрелась, — произнёс Марк, разглядывая в винном шкафу бутылки. — Я включил обогрев пола.

— Да. Спасибо.

Оказалось, пока я была в ванной, Марк успел переодеться. Глядя на сурового шеф-повара, на котором прекрасно смотрелась домашняя пижама, я не могла сдержать глупой широкой улыбки.

— Прекрати сейчас же, — поджав губы, произнёс Марк.

— Что такое? — сделала вид, что не понимаю, о чём он говорит.

— Прекрати так улыбаться. Не могу же я и дома носить рубашку с брюками.

— Просто ты очень мило выглядишь, — подойдя к Марку, обняла его со спины. — Забавно выделяешься в этой брутальной обстановке.

— Если сейчас же не уймёшь своё остроумие, я укушу тебя, — он поцеловал мои ладони. — Лучше садись скорее — я накрою на стол. Голодная, наверное.

Из съедобного в холостяцком холодильнике оказались яйца, ветчина из индейки и немного молока. Наспех приготовив омлет, Марк достал хлеб для тостов и помыл завалявшиеся в пиале яблоки и апельсин.

— Конечно, не стейк с запечёнными овощами, — усмехнулся мой повар, наложив импровизированный ужин. — Но должно быть вкусно.

— Думаешь, это подойдёт к вину?

— Какая разница? — открыв бутылку, Марк наполнил бокалы. — Выбирать, к сожалению, не из чего…

Несмотря на эмоционально сложный день, сейчас я чувствовала себя максимально спокойно. Рядом со мной был любимый мужчина, на столе стояла вкусная еда, а в окно стучал неугомонный дождь. Единственное, что не давало мне покоя — мысли о дочери, по которой я очень скучала.

И тень грусти в моих глазах не смогла проскользнуть мимо пристального взгляда Марка.

— Думаешь о Миле? — спросил он, отпив немного вина.

— Да, — не стала лукавить я. — Мне бы хотелось, чтобы она в этот момент была рядом.

— Скоро именно так и будет, — отставив бокал, Марк взял меня за ладонь. — А пока… Можешь рассказать о ней? Хочу знать всё до мельчайших подробностей.

Глава 30

— Представляешь, а после она стащила со стола тяжёлую скатерть, на которую бабушка как раз поставила праздничные салаты, — смеялась я, рассказывая про проделки Милы. — Такой грохот стоял… Хорошо, не задело осколками. Я думала, поседею раньше мамы.

Из кухни мы медленно перебрались на огромный диван в гостиную. Марк подвинул к нему небольшой журнальный столик, на который мы поставили вино, бокалы и оставшиеся фрукты.

— Проказница, — усмехнулся Марк, задумчиво смотря в сторону окна. — Я столько всего пропустил…

— Много… — огорчённо вздохнула я. — Но не всё. У тебя ещё есть шанс услышать первое слово, — теперь помрачнела я. — Я его уже больше полутора лет жду…

— А почему она молчит? — Марк перевёл взгляд на меня. —Я не силён в детях, не знаю, как быстро они развиваются. Но мне всегда казалось, что в таком возрасте уже вовсю говорят.

Наверное, он хотел спросить по-другому — возможно, Мила больна? Но, боясь меня обидеть, так и не решился задать неудобный вопрос.

— У неё моторная алалия. Говоря другими словами, она понимает обращённую речь, может выполнять речевые просьбы — её интеллект сохранён. Но, к сожалению, нарушена работа отдела мозга, ответственная за набор словарного запаса, — натянуто улыбнулась. — Сложно, правда?

— Это лечится? — тихо спросил Марк. — Точнее, не так… Чем я могу ей помочь? Может, лекарства какие-то дорогие… Или консультации лучших врачей? Ты только скажи — я всё организую.

Его забота была довольно милой. Я настолько привыкла справляться сама, что помощь мужчины сейчас казалось чуждой.

— Всё, что нужно, мы уже делаем, — дотронувшись до его ладони, ответила я. — Занятия с логопедом, коррекционно-развивающие упражнения, логопедический массаж и рефлексотерапия. Наш врач говорит, что скоро должны появиться результаты, — сделала паузу, прикусив нижнюю губу. — И я ей верю...

— Мы со всем обязательно справимся, — подсев ближе, Марк со спины обнял меня. — Только позволь мне провести тест… Я не хочу, чтобы твой несостоявшийся муж мог бессовестно появляться, заявляя права на мою дочь, — Гранин нежно поцеловал меня в висок. — Вдруг ему взбредёт показаться не только перед тобой, но и перед Милой. Для неё это будет лишним стрессом.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Но сначала нужно рассказать о нас маме…

— Может, сделаем это вместе? Например, завтра.

— Прекрасная идея. Думаю, она будет рада. Ты ей понравился.

Мы редко говорили с мамой про отца Милы, потому что каждый такой разговор заканчивался ссорой.

Я не любила вспоминать время, когда только узнала про беременность. Родителям было сложно понять причину разрыва помолвки с Никитой, а новость о том, что незамужняя дочь ждёт ребёнка, стала для них настоящим шоком.

И если папа быстро успокоился, приняв «внебрачное дитя», то мама долго не могла смириться, продолжая попросту игнорировать меня. Она считала, что родив, я могла испортить жизнь не только себе, но и дочери.

На фоне сильного стресса я стала терять в весе и плохо спать. По результатам УЗИ Мила отставала от норм — настолько крохотной она была. Но и для мамы истерики не прошли бесследно — именно тогда стали проявляться первые симптомы заболевания.

К сожалению, папа не смог дождаться появления внучки на свет… После того, как его не стало, маме удалось найти в Миле новый смысл жизни. И сейчас она постоянно корила себя за прошлое.

Но, к сожалению, время было невозможно повернуть вспять. Поэтому постепенно мы научились жить настоящим, постепенно отпустив прошлое.

— О чём задумалась? — тихо спросил Марк, прикоснувшись губами к макушке.

— О том, как мне хорошо с тобой, — повернувшись, я уткнулась в бесовские зелёные глаза. — Кто бы мог подумать, что такой холодный и отрешённый мужчина снаружи, может быть мягким и тёплым внутри?

— «Холодный и отрешённый»? — усмехнулся Марк, вынудив меня сесть на его колени. — Как интересно... Ты никогда не думала, что я просто не хочу открываться временным людям?

— «Временным»? — удивилась я, обняв его за шею.

— Да, — холодные ладони Марка медленно переместились на талию. — Тех, кто рано или поздно меня покинет…

— Значит, я…

— Именно, — не разрывая зрительного контакта, Марк уверенно прижал меня к себе так, что его горячее дыхание стало опалять шею. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда…

Это было слишком волнительно, слишком возбуждающе. Казалось, сейчас Марк играет со мной словно кошка с мышкой — издевается, дразнит, даёт время принять правила этой игры.

Но он даже не догадывался, что я давно желала стать его соперницей. Давно мечтала снова сгореть в пламени нашей безумной страсти.

— Какая ты красивая… — прошептал Марк, нежно прикоснувшись губами к подбородку.

От наслаждения прикрыв глаза, я хотела невольно податься назад, но сильная мужская ладонь не позволила мне двинуться. Марк продолжал осыпать горячими поцелуями мою шею, а я медленно сходила с ума.