Черный Стрелок - Александр Мазин

Капитан поприветствовал пассажиров с палубы «Веселого».

– А чего без баб? – несколько настороженно поинтересовался он.

– Не боись! – гаркнул Салават. – Тебя не трахнем.

– Заткнись, – велел ему Бессонов. – Все путем, шкипер. Бабы – завтра. А сегодня просто покатаемся. Места у вас красивые. Погода как, тихая ожидается?

– Прогноз хороший, – ответил Колбасников. – А это у тебя что, не акваланги?

– Они! – весело подтвердил Ленечка. – Раков ловить будем. Места покажешь?

Глава восемнадцатая

Уезжая с Песчаного, Фома оставил Карика старшим. Это была ошибка. Карик, – метр девяносто шесть без головного убора, хорошие навыки огневой и рукопашной, – на роль старшего не годился абсолютно, поскольку уровнем интеллекта лишь ненамного превосходил взрослого шимпанзе. Фома выделил Карика среди прочих исключительно по внешним признакам.

Ни Хлебалов, ни Застенов такой ошибки не допустили бы. Правда, Хлебалов и Застенов придерживались традиционной сексуальной ориентации.

В подчинении у красавца Карика оказались одиннадцать бойцов, не считая вертолетчика и шести человек обслуги. Обычно на острове обитало втрое больше народа. Стратегическое положение острова было очень выгодно. Находясь в относительной близости от Ширгорода, остров Песчаный тем не менее являлся областной территорией, а областная администрация в отличие от городской кушала у Хлебалова из рук. Официально Песчаный считался базой «рыбной инспекции», задачей которой была охрана юрьских осетров и прочей речной живности от браконьеров. Чтобы сделать из незначительного «подотдела по охране рыбных ресурсов» мощное силовое подразделение, Хлебалову потребовалось маскимальное напряжение связей и много-много зеленых купюр. Кстати, с задачей охраны рыбных ресурсов «накачанная» Хлебаловым «рыбинспекция» справлялась безукоризненно, была не единожды хвалима прессой, включая центральную, и не раз удостаивалась поощрения руководства за успешную деятельность, поскольку все мелкие икродобытчики на трехсоткилометровом отрезке Юри, протекавшем в границах Ширгородской области, были истреблены как класс. Физически. А добытчики крупные, хозяева двух рыбзаводов, браконьерами не считались, а считались промышленниками-производителями. Контрольный пакет акций рыбзаводов с недавнего времени принадлежал Хлебалову, и прибыль от них даже перекрывала расходы на «рыбинспекцию». Так что никитский «князек» одним махом убил двух зайцев: увеличил собственные доходы и обзавелся собственной крепостью, с гарнизоном, военной техникой и официальным прикрытием всего этого хозяйства, якобы подчиненного областной администрации. То есть получил возможность появляться в Ширгороде не с дюжиной телохранителей, а с приличной «боевой дружиной», укомплектованной «ксивами» и лицензиями. Разумеется, с сотней стрелков было бы смешно претендовать на главенствующую роль в столице области, но в шахматных играх местных «ферзей» Хлебалов переставал быть пешкой, а становился независимой «ладьей», с которой следует считаться не только на финансовых, но и на силовых полях. Правда, в отличие от шахматной ладьи Хлебалов мог запросто сменить «цвет», что и проделывал не единожды. Но переходы эти выполнялись так ловко, что потерявшей фигуру стороне было очень трудно предъявить «фигуре» претензии.

Нынешней задачей Хлебалова было столкнуть два главных ширгородских клана: сурьинский и медведевский. Затем довести дело до силового конфликта, заранее безошибочно определить победителя и встать на его сторону. И урвать кусок владений побежденного. Но нужен был именно вооруженный конфликт и желательно – затяжной, потому что в этом случае значимость хозяина Курганского металлического завода для обеих конфликтующих сторон существенно возрастала. А уж для самого хозяина такой конфликт был бы золотой жилой. Поставлять оружие в «горячие точки», везти его через «рискованные» территории, договариваться с местными лидерами, платить взятки на таможнях… Выгодно, конечно, но хлопотно. Иное дело, если заказчиком станет родной Ширгород. Единственное, чего следовало опасаться в таком случае, это вмешательства Москвы. Но такое вмешательство во времена прежнего президента было вовсе невозможно, а во времена нынешнего, учитывая глубинные связи ширгородских «лордов» в столице, – маловероятно. Тем более что ширгородские «ферзи», несмотря на внутренние терки, были единодушны в своем желании, чтобы московские щупальца не присосались к ширгородским богатствам. Поэтому даже представитель президента в Ширгороде вел себя не как полномочный легат законно избранного хозяина России (что имело место в иных губерниях), а скромно занимался «культурой» и «связями». За весьма приличные вливания на соответствующие счета, естественно.

У Хлебалова по-настоящему серьезных завязок в столице не было. Это было обидно и неудобно. Ширгородские «лорды», с которыми он «сотрудничал» (тот же Медведев), время от времени обещали ему «поделиться контактами» и даже брали денежные авансы, но дальше авансов дело не шло. Хлебалов, отнюдь не дурак, всю эту механику понимал и ждал лишь благоприятного момента, когда кто-то из «лордов» будет настолько остро нуждаться в его поддержке, что вынужден будет «поделиться». Ну, разумеется, Николай Григорьевич не просто ждал. Он планировал. Но никитский «князек» никогда не планировал просто так. Он планировал – и действовал.

Однако сейчас его целью была не Москва, а Ширгород.

Появившись в Ширгороде лично, Хлебалов вызвал с острова большую часть своей «речной гвардии». Не доверяя средствам связи, Хлебалов отправил на Песчаный гонца – своего секретаря. Так красавец и атлет Карик в одночасье проскочил в коменданты.

«Повышением» Карик был очень горд. Полдня он строил «личный состав» и учил жизни. После обеда «личному составу» это обрыдло, Карика послали на три буквы, и каждый занялся, чем хотел. Начальства нет – чего упираться рогом? Карик – не начальство. Такой же «бычара», как и остальные.

Васю Колбасникова было нелегко удивить. И испугать тоже нелегко. Разве что посулить отобрать у него «Веселый». Вернее, «Веселого», потому что для капитана Колбасникова его кораблик был одушевленным существом. Как у британцев, которые живую собаку называют «it», а о корабле говорят «she» – «она».

Колбасников выкупил «Веселого» два года назад. Дешево, поскольку был в пароходстве своим человеком. Но приведение речного ветерана в пристойный вид обошлось ему в копеечку, хотя главное – корпус и ходовая у кораблика были почти в порядке. Пришлось занимать под приличные проценты. Проценты и треть кредита удалось отбить в первое же лето, но почти каждый раз, принимая на борт очередных «отдыхающих», Колбасников нервничал. А нынешние «арендаторы», выделялись в нехорошую сторону даже на фоне обычных пассажиров «Веселого», бандитов и «бизнесменов», которые, как правило, тоже были бандитами.

Такой разношерстой компании Колбасников еще не встречал. Парочка типичных «быков», парочка «спецназов», парочка натуральных киллеров, тоже, судя по всему, из «спецов». Если бы Колбасников поглядел на всю эту гопу до того, как взял аванс, хрен бы он его взял. Но те двое, что его наняли, выглядели нормально. Старший вполне тянул на какого-нибудь зам. генерального директора по безопасности, а младший – на лощеного сыночка того же генерального директора. Такие клиенты обычно брали с собой полдюжины девочек и пару мордоворотов для охраны. А если ни одной девочки, а вместо скромной охраны – целая бригада «профи» – хорошего не жди. Нет, и боевики тоже могут захотеть отдохнуть. И даже без девочек. Но тогда на борт погрузили бы не дюжину подозрительных ящиков, а дюжину коробок спиртного.

Во время ужина капитан окончательно убедился: что-то готовится. Дело не в том, о чем говорили клиенты. Говорили-то они как раз о вещах обычных. Дело в том, что во время этого ужина восемь отдыхающих (!) мужчин выпили меньше литра водки. Причем половину выпил один из них, по кличке Монах. Остальные едва пригубили.

После ужина Колбасников не выдержал и подошел к Бессонову.

– Приятный вечерок, капитан, – улыбнулся тот.

Вечер, вернее, ночь и вправду была хороша. Теплая, тихая, только вода вдоль бортов журчит да дизель негромко постукивает. И огоньки вдоль берега.

– Вы чего затеваете, господа хорошие? – напрямик спросил Колбасников.

– Не ссы, шкипер, все будет путем! – это сказал не Бессонов, а появившийся рядом Монах.

– Я должен знать!

– От многого знания многие скорби! – проявил знакомство с Библией Монах.

– Не понял?

– Меньше знаешь – дольше живешь, – перевел Бессонов. – Тебе заплачено. Какие еще вопросы, капитан?

– Срал я на ваши деньги! – отрезал Колбасников. – Все обратно получишь! Это мое судно, ясно?

– Нет, – Бессонов качнул головой. – Не ясно, капитан. Мы тебя купили. Тебя и твое корыто. Обратного хода у тебя нет.