ПАРАЛЛАКС 606. Том I - Ganymede Eossky

шаги отдавались хлюпаньем и тут же утопали в звуках выстрелов. Лазерная точка с легкостью солнечного зайчика рванула на Давида. Гильзы летели в стороны, с металлическим звоном ударяясь об пол. Мариус вдохнул полной грудью. Задержал дыхание; вена на виске набухла, а татуированные руки задрожали. На бегу приземлившись на пятую точку, он начал скользить в сторону двери, точь-в-точь как выскочившее из рук мыло по душевой. Луций закатил глаза и рухнул на колени. Ухватив его за края робы, Давид свернулся калачом и едва успел накрыться им: судя по тяжести, здоровяк весил добрых три центнера. Мышцы застонали. Лазерная точка прощупала труп гиганта, словно беспокойная стрекоза в поисках добычи. Не обнаружив в поле зрения живых нарушителей, турель завибрировала, а красный зайчик принялся скакать от одной стены к другой.

Эхо недавней потасовки растворилось в немой глубине коридора.

* * *

- Дерьмо случается, - сухо констатировал Давид, вытирая запачканное лицо. Икроножные мышцы разрывала судорога, но дыхание постепенно становилось ровнее. Из-за поворота высунулась украшенная фингалом физиономия Коджо:

- Ты как, дружище?

- Сам глянь: валяюсь под трупом, прям на виду у охранной турели. Шезлонг бы.

- Юморист. Давай, ползи сюда.

Ага, конечно. Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Непросто будет сдвинуть эту тушу с места, а уж лёжа в позе грёбаного эмбриона – тем более. Приподняв плечо Луция, Мариус высунулся из-под него. Точка целеуказателя тут же переместилась на его лоб; по зрачкам ударила ярко-красная вспышка. Давид спрятался назад, проклиная турель, себя и свои глупые, грозящие лишиться головы, действия. Прогремел одиночный выстрел: пуля пропахала бетон, обдав лицо Давида кровавыми брызгами.

- Чёрт! – гневно выругался тот. - Не уверен, каким именно образом работает эта сучья турель, но если я высунусь из-под этого мешка с дерьмом, то она отправит меня к прабабке!

- Спокойно, старина. Сохраняй самообладание.

- И ты мне ещё будешь что-то вякать про самообладание? «Меня укусили! Помираю! Харе Кришна, Харе Рама!».

Ситуация сложилась непростая, и Мариус осознавал это с нехотением. Пихать верзилу весом под четверть тонны оставалось последним выходом. Если, конечно, это можно так назвать. В то же время ещё теплый труп являлся его единственным укрытием.

- Вот так, Луций, – просипел Давид, уставившись в янтарные глаза здоровяка. - Даже парни типа тебя могут спасти кому-то жизнь.

Из-за угла донёсся возбужденный голос Коджо:

- Эй, Мариус! У меня идея.

- Надеюсь, ты придумал, как вытащить меня из-под этого стероидного ублюдка?

- Почти. Сейчас проверим, на что реагирует система обнаружения.

Через минуту Коджо вернулся с баллоном антипожарокса в руках.

- И что ты собрался с ним делать? – задрав голову поинтересовался Давид. Теперь волосы стали не только пыльными и спутанными, но ещё и окровавленными. Душевая кабинка бы сейчас не помешала. Даже та, склизкая и пахнущая кошачьей ссаниной, что в камере.

- Я этот способ в одной из стрелялок увидел. Сейчас швырну его к тебе. Если пушка выстрелит, значит, реагирует на движение. Ну а если не выстрелит, то на тепло.

Раскрутив баллон, Коджо швырнул его в сторону двери. Антипожарокс пролетел несколько метров. Достигнув амплитуды, он устремился вниз и гулко ударился об пол, после чего покатился. Пространство наполнилось глухим стальным звоном: баллон остановился в метре от Давида. Турель инспектировала коридор как ни в чём не бывало.

- На тепло! - гордо декламировал сосед.

- М-да уж, большей глупости я в жизни не видел... - скептично прокомментировал его действия Давид. - Насколько я знаю, эти турели реагируют на целый комплекс факторов, начиная от сердцебиения и вплоть до пердежа. Походу, в бангладешских школах для грабителей вообще ничему не учат.

- Слышь, я так-то помочь пытаюсь. Двигайся давай, а не то придётся переспать с кровожадным расчленителем в буквальном смысле этого слова.

Давид промолчал и покорно схватил верзилу за воротник. Постепенно остывающее тело поддавалось с трудом. Резкие манёвры лазерной точки заставляли тут же остановиться и убедиться в безопасности. Большие габариты Луция радовали и в то же время огорчали; с одной стороны, его внушительные размеры делали прикрытие куда более надежным, да только тянуть такую махину, да ещё и лёжа калачом, оказалось чертовски затруднительно.

- Как вы там, молодожёны? – снова решил поиздеваться Коджо.

- Может прекратишь, а?! – внезапно взорвался Давид; в данный момент ему было совсем не до шуточек. С каждой попыткой сдвинуться с места он расценивал своё положение как всё более критическое и в то же время несуразное. Пессимизм сокамерника-игромана оказался заразнее тропической лихорадки.

- Прости-прости, не бомби только, - извинился сосед.

- Этот кабан потяжелее твоей мамашки будет! Чем их там на третьем уровне откармливают?

- Уж явно не постной кашкой Тони.

Мариус решил перевести дух. Задрав голову, он взглянул на перевёрнутого вверх тормашками Коджо: тот уже успел подтащить к себе нескольких докторов и теперь ощупывал их на наличие полезных вещей.

- Стетоскоп. Электронный градусник... Ого, жвачка! «Mamba»! С детства таких не ел, - Коджо отправил сладость в рот.

- Слышь, мародёр, а потолковее там есть что?

- Пластырь. Влажная салфетка. Пачка анальгина... Смотри-ка, карточка.

- Если этот парень не заведующий, то она нам нафиг не сдалась, - просипел Мариус, зачёсывая волосы назад.

- Да я понимаю... Ты, пожалуй, мне вот что скажи: как тебя угораздило попасть в такую передрягу? Чего со мной не уматывал?

- Гм, понятия не имею. Либо меня отвлёк разъярённый верзила, либо обделавшийся доктор, либо ствол-потрошилка.

За двадцать минут Давид приблизился к напарнику всего на полметра. Распухший глаз пылал и вскоре перестал открываться вовсе. Отвратное самочувствие рассасывалось по телу подобно болотной жиже, а тошнотворный запах плоти казался невыносимо мерзким. Уже дважды Мариуса чуть не вырвало. Лёжа на холодном полу под тяжеленным трупом в луже густеющей крови ожидать чего-то другого было бы глупо. Суставы ломило всё сильнее, а перед глазами начинали плавать круги и звёздочки.

- Знал бы ты, как мне дерьмово, - простонал Мариус. - Говори со мной, а то вырубаюсь.

- Крепись, старина, дальше – больше... Я даже представить боюсь,