Ставка на темную лошадку - Мишель Мартин

– К сожалению, лошадям нравится именно такой режим. Надо сказать, я и сама люблю чувствовать по утрам запах свежего сена и лошадей… Ну пойдем, я тебя со всеми познакомлю.

Когда они вступили в прохладу конюшни, лошади приветствовали Саманту мягким пофыркиванием, и ей это было очень приятно.

В этой конюшне содержались лошади в возрасте от четырех до шести лет, полученные при скрещивании пород. Саманта и Каллен ряд за рядом обходили стойла, угощали животных кусочками яблок, гладили их гладкие умные морды, говорили добрые слова.

– Для начала займись Центральным. – Саманта открыла дверцу и подтолкнула Каллена к лошади золотисто-серой масти с полосками на ногах. – Я буду рядом, – предупредила она, закрывая за ним дверцу.

Саманта вошла в загон к Чародею, опытным глазом определив, что Энди Брим уже отлично вычистил его. Она с удовольствием погладила лоснящуюся бархатистую кожу, в который раз отметив, как прекрасно сложена лошадь. Чародей унаследовал лучшие качества пород родителей – американской и немецкой. Саманта считала, что ее эксперимент удался: в результате скрещивания получились отличные лошади – горячие, но хорошо поддающиеся обучению. Они отличались на каждом соревновании, потому что по наследству к ним перешло замечательное свойство – умение избегать неприятностей. Занимаясь с ними кроссом и прыжками, Саманта всякий раз завидовала им: это качество бы очень пригодилось…

Тщательно осмотрев Чародея, Саманта с удовольствием убедилась, что за ночь у него не появилось порезов, растяжений или каких-нибудь признаков болезни. Лошадь, как всегда, не имела изъянов. Каждое утро Саманта начинала с занятий с Чародеем. Сначала нужно было его разогреть, потом поработать с ним на манеже, перейти к выездке, а после этого заняться конкуром и кроссом. Затем Чародей возвращался в стойло, а она повторяла всю процедуру с его сводной сестрой Флорой. Дальше по плану шел Центральный, и завершала утро тренировка с Несси. Дневной график был еще плотнее.

Саманта прекрасно понимала, что это работа на износ, но безнадежность положения не позволяла ей щадить себя. Она была очень благодарна Каллену за предложение помочь: это хотя бы компенсирует время, которое придется потратить на осуществление их Грандиозного Плана. А кроме того, необыкновенно приятно оказалось ощущать, как ослабеет бремя забот, когда можно их с кем-то разделить.

– Центральный просто красавец, – похвалил Каллен, подводя лошадь к загону Чародея.

– И я так думаю, – ответила Саманта, надевая на Чародея сбрую.

– Я заметил, что твое новое поголовье все стандартного роста. Ты специально этого добивалась?

– Глаз у тебя по-прежнему меткий, – улыбнулась Саманта, подтягивая подпругу. – Для гольштейнцев они низковаты, но выше чистокровных морганов. Я этого и хотела, когда подбирала жеребцов и кобылиц на племя. Ведь если лошадь высокая, то на соревнованиях это может обернуться травмой. А мои – как раз то, что нужно. Вот увидишь, они отлично покажут себя в скачках с препятствиями. И в многоборье тоже отличатся. Кроме того, – Саманта с гордостью посмотрела на Чародея, – они изумительно смотрятся.

– Что правда, то правда, – согласился Каллен, когда она вывела Чародея из стойла.

Прихватив шлемы и кнуты, Саманта и Каллен вышли на тренировочный круг. Она пристегнула к уздечке Чародея шлею и отправилась в дальнюю часть манежа, краем глаза наблюдая за Калленом, который начал работать с Центральным. Он казался ей несколько скованным, и Саманта вспомнила растерянность, промелькнувшую в его глазах, когда она в первый раз предложила ему помочь ей с тренировками. Ее тогда это удивило. Для Каллена, которого она знала, бояться занятий с лошадьми было бы так же нелепо, как для рыбы бояться воды. Но сейчас ей пришло в голову, что он двенадцать лет жил жизнью Тига. И может ли она теперь с уверенностью говорить, что знает Каллена?

– Расслабься, – подбодрила она его. – Это как езда на велосипеде: невозможно разучиться.

Однако вскоре Саманта заметила, что скованность Каллена прошла. Он общался с Центральным легко и непринужденно, и лошадь беспрекословно выполняла все команды. Саманта вздохнула с облегчением. Значит, она не ошиблась: стержень натуры Каллена остался прежним.

Они разогрели лошадей и уже через полчаса скакали в сторону гор.

– Начнем с установочного аллюра, потом перейдем к кроссу и закончим конкуром, – наметила Саманта план занятий. – А Центральный, кажется, успел с тобой освоиться.

– Мы с ним лучшие друзья. – Каллен с улыбкой похлопал лошадь по шее. – Я начинаю понимать, почему ты так увлечена выведением новой породы. А откуда вообще у тебя появилась эта мысль?

Саманта удивилась, услышав такой вопрос. С тех пор, как Каллен уехал в колледж, он старался избегать тем, касающихся лошадей.

– Тебе правда интересно?

– Конечно.

– Видишь ли, после Сорбонны я год путешествовала по Европе. Изъездила всю Францию, побывала в Австрии, Италии, Бельгии, Германии… И везде я изучала методы разведения и обучения лошадей – самых лучших в мире. Конечно, – она хитро улыбнулась, – для девушки в двадцать один год более естественно было бы осматривать достопримечательности и развлекаться. Но я предпочитала часами разговаривать с ведущими специалистами о том, к чему больше всего лежит у меня душа: о лошадях. А если говорить точнее, то на мысль о собственной программе меня навел Каспар Рейнхарт.

– Я когда-то в ранней юности встречался с ним на соревнованиях. Очень серьезный соперник. Ты его хорошо знаешь?

– В известном смысле – да, – скромно призналась Саманта.

– Саманта?!

– Да, ты правильно понял, – расхохоталась она. – Он был последним из моей тройки европейских любовников. Так вот, во время нашего бурного романа Каспар пригласил меня в свое родовое гнездо. Ты, наверное, слышал о конефермах в Шлезвиг-Гольштейне?

– Очень мало.

Каллен все еще находился под впечатлением от нового откровения Саманты. Как же ей нравилось разрушать его установившиеся представления о ней!

– Я с первого взгляда влюбилась в чемпиона-гольштейнца, принадлежавшего семье Рейнхарт. Каспар даже уговорил меня принять участие в соревнованиях на Гран-при в Гамбурге. Мы с Каспаром оба вышли в финал. И представь себе, на последнем этапе я его обошла! Но он на меня не обиделся, а, напротив, радовался моей победе и помог мне ее отметить. – Саманта, однако, не стала распространяться о том, как он это делал. – Выигранных денег хватило на продолжение моих странствий по Европе и еще осталось на пополнение гардероба.

– Что и говорить, ты даром время не теряла…