Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой - Сергей Александрович Голубев

так, что ветви опустились до земли, и так согнули дерево до самого корня. Тогда сказал Эймунд конунг: “Теперь, по-моему, хорошо, и нам это будет очень кстати”. После того они натянули веревку и закрепили концы. А когда эта работа была кончена, была уже середина вечера. Тут слышат они, что идет войско конунга, и уходят в лес к своим коням. Видят они большое войско и прекрасную повозку; за нею идет много людей, а впереди несут знамя. Они повернули к лесу и [пошли] по просеке туда, где было лучшее место для шатра, как догадался Эймунд конунг. Там они ставят шатер, и вся рать также возле леса. Уже совсем стемнело. Шатер у конунга был роскошный и хорошо устроен: было в нем четыре части и высокий шест сверху, а на нем – золотой шар с флюгером. Они видели из лесу все, что делалось в стане, и держались тихо»[129].

Ночью варяги (Эймунд, Аксель, Торды и др.) разделились: шестеро остались в лесу сторожить коней и быть готовыми мчаться во весь опор, а другие шестеро подкрались к лагерю Святополка. Один конец веревки, заканчивающийся петлей, они с помощью копья набросили на верхушку княжеской палатки и затянули, а второй конец привязали к согнутому дереву, крепление которого перерубили. Резко распрямившийся ствол сорвал палатку, варяги набросились на спящих людей и всех перекололи мечами.

Согласно «Пряди об Эймунде Хрингссоне» варяги якобы не только убили конунга Бурицлава (Святополка), но и отрубили ему голову, которую принесли показать сводному брату, конунгу Ярицлейву (Ярославу Хромому), последний при ее виде смутился и покраснел. Однако этот эпизод выглядит уже сомнительным, поскольку встречается и в других сагах. В качестве примера можно назвать «Сагу о Харальде Суровом Правителе», входящую в состав «Круга земного», где Хакон Иварссон демонстрирует отрубленную голову Асмунда его дяде, конунгу Свейну, который также краснеет.

Если мы принимаем предлагаемую в саге версию смерти Святополка, то тогда под подозрение попадает достоверность заключительного сражения между войсками Святополка Окаянного и Ярослава Хромого в 1019 г. Впрочем, сомнения имеются и без этого. Дело в том, что при его описании в ПВЛ нет совсем никакой конкретики, а есть лишь общие места и литературные штампы, используемые летописцами для батальных сцен. Изложение при этом наполнено избыточным символизмом: войска трижды сходятся и расходятся, а на стороне Ярослава в битве принимают участие небесные ангелы. Поражение Святополка представлено как «кара господня», постигшая его за убийство законного наследника престола Бориса Владимировича (с точки зрения летописца, отразившего, видимо, точку зрения митрополита-грека). Место сражения определено на реке Альте, там же, где ранее был убит князь Борис. Днем сражения названа пятница (1019 г.), видимо, имелось в виду, что случилось оно день в день с убийством князя Бориса 25 июля 1015 г.[130]

Сегодня окончание междоусобицы между Ярославом и Святополком видится уже несколько по-другому. В 1019 г. Святополк вел на Ярослава войско печенегов, однако в связи с успешным покушением сражение на Альте, скорее всего, не состоялась. Потеряв русского князя, обещавшего хорошо с ними расплатиться, печенеги просто свернули свои походные палатки и ушли в степи.

Глава 18. Норги (Меховой Бьёрн) в Новгороде (1015–1031 гг.)

Когда тебя замучил враг

И с треском лопнуло терпенье,

Ты сделай самый главный шаг —

Ты вспомни раковины пенье…

В. Крапивин, «На абордаж»

Меховой Бьёрн, или Бьёрн Шкура, – неоднократно упоминаемый в скандинавских сагах персонаж начала XI в., в реальности существования которого не может быть никаких сомнений.

Скорее всего, Бьёрн попал в Восточную Европу в качестве наемника примерно в 1015 г., поскольку его имя упоминается среди подчиненных Эймунда Хрингссона в «Пряди об Эймунде Хрингссоне», входящей в состав «Отдельной саги об Олаве Святом» из «Книги с Плоского острова». В том числе Бьёрн считается участником покушения на брата Ярицлейва (Ярослава Хромого), русского конунга Бурислава (здесь: Святополка Окаянного).

Финнур Йоунссон предполагал, что названный в «Пряди об Эймунде Хрингссоне» исландец Бьёрн – это Бьёрн Арнгейрссон из «Саги о Бьёрне, герое из долины Хит»[131]. Однако это утверждение неверно, поскольку Бьёрн Арнгейрссон служил не Ярославу Хромому, а Владимиру Древлянскому («Вальдамару конунгу»), к тому же примерное время его жизни – 989–1024 гг., а в Гардарики он был в юности, по внутренней хронологии саги – в 1008–1011 гг.

После окончания княжеских междоусобиц в Руссии, примерно в 1019 г., Бьёрн занялся торговлей пушниной и в этом деле очень даже преуспел. В исландской «Книге о занятии земли» содержится пояснение происхождения его прозвища: «Бьёрн, который прозывался Меховой Бьёрн (Skinna-Björn), так как он был хольмгардсфари (купец, часто бывавший в Хольмгарде)»[132]. В другом варианте книги отмечается преимущество Бьёрна перед купцами, предлагавшими аналогичный товар: «Он часто ездил по Восточному пути. И у него были лучшие шкуры на продажу, чем у большинства других купцов»[133]. Судя по последней характеристике, Бьёрн брал меха вовсе не в Хольмгарде у перекупщиков, а отправлялся на Верхнюю Волгу или даже в Биармию (Дальнюю), где мог найти товар лучшего качества, чем на новгородском рынке.

После смерти в 1030 г. норвежского конунга Олафа Толстого в битве при Стикластадире для норвежских купцов в Гардарики наступили не лучшие времена: Ярослав Хромой запретил торговать здесь всем норвежцам. Не желая сидеть дома без дела, Бьёрн решает рискнуть и все-таки отправляется на корабле в Хольмгард. Согласно «Пряди о Карле Несчастном», входящей в «Сагу о Магнусе Добром и Харальде Суровом Правителе» из «Гнилой кожи», там он едва не подвергся нападению местных жителей.

«Так они и решают, и плывут с ним, пока не приходят в Аустррики; и встают там у большого торгового города, и хотели они купить себе всего необходимого. Но как только местные жители узнали, что они норвежцы, то они не только не захотели им ничего продавать, но дело шло к бою, и хотели жители напасть на них»[134].

Из беды Бьёрна выручил Карл, по «Пряди о Карле Несчастном» якобы его брат, однако, скорее всего, выходец с о. Готланд, бывший в то время главой торгового представительства гутов в Новгороде. Случай довольно типовой: исландцы часто изменяли происхождение героев саг, превращая в норгов самых разных скандинавов (данов, гутов, свеев, ругов, гётов).

После этого происшествия (ок. 1031 г.) Бьёрн завершил свои торговые дела и переехал в Исландию, где прожил остаток своих дней. Именно Меховой Бьёрн считается человеком, принесшим в Исландию историю, ставшую основой для «Пряди об Эймунде Хрингссоне».

«А когда ему надоели торговые поездки, он отправился в Исландию, где занял Средний Фьорд и Долину Льняных Полей. Его сыном был Скегги-Средний-Фьорд»[135].

Глава 19. Норги (Эймунд Хрингссон и Рагнар Агнарссон) в Новгороде, Киеве. (1015–1021 гг.)

Хороших