Хищная страсть (СИ) - Логоша Кристина

— Да! Но ты решила по-другому. Ты меня тоже не любишь. Только берсеркам я нужна — они моя семья, а не ты!

— Майя, это не так...

— Не хочу с тобой разговаривать. Ты мне больше не сестра!

Она отвернулась к стенке, укрываясь с головой одеялом.

— Майя, ты не права…

— Уходи!

Через два дня в замок явился гонец с тревожными новостями: берсерки без объявления войны вторглись на территорию Волчьей лощины, заняв один из городов на границе наших владений. Это не набег с целью грабежа — это военный захват территорий. Войска Самуила заняли оборонительную позицию и готовились дать бой.

Горан еще не пришел в себя после битвы с Анрэем, но надел кольчугу на незажившие раны и отправился с войском на помощь жителям. Иванка отбыла следом за гостями вместе с письмом о просьбе помочь в противостоянии с берсерками.

Вокруг меня осталась толпа чужих людей: Надин не желала идти на контакт и держала дистанцию, Тамила молча меня ненавидела, бросала в мою сторону гневный взгляды, Майя сторонилась и все больше времени проводила одна.

Горан приставил к девочке охранников, и она могла спокойно передвигаться по замку. Но это не была полноценная свобода, ведь за ней всегда следовали тенью стражи. Я видела, как она сидела в саду замка, сжимая в руке статуэтку Самуила — деревянного медвежонка. Это игрушка стала необычайно дорога сестре. Бывало, я подходила к двери ее комнаты, прислушиваясь, чем занимается Майя, и слушала, как девочка разговаривала с игрушкой. Но стоило мне войти, все игры прекращались. Я даже поймала себя на мысли, что начинаю ревновать к деревянной статуэтке ¬— настолько они стали с ней близки. Майя не хотела со мной делиться, и с каждым днем отдалялась все больше.

Серые будни шли длинной чередой. Каждый день я ждала вестей от Горана, но Надин отделывалась от моих вопросов лишь общими фразами. В военные дела она меня не посвящала и все работу по ведению хозяйства взяла на себя. Камеристка стала единственным источником информации. Илина рассказывала, что идут серьезные бои, и несут большие потери как берсерки, так и волколаки.

Спустя три недели Надин вызвала меня к себе в кабинет. Впервые меня встречала не уравновешенная жена лорда Лекант, а слабая испуганная женщина.

— Мы терпим поражение, — сообщила вдова, стоило мне закрыть дверь, — берсерки оттесни наши войска на восток. Армия Самуила разделилась на две части: одни удерживают войска Горана, а вторая идет к Волчьей лощине. Через два дня они будут под стенами города.

— А Горан? — спросила о жизни мужа.

— С ним все в порядке, но он не сможет прийти нам на помощь. Нужно готовиться к осаде.

— У нас совсем мало воинов. Почти все ушли с Гораном.

— Наши стены станут нашими защитниками. Даже без войск мы сможем продержаться довольно долго. Будем молиться волчьим богам, чтобы Горан подоспел до того, как берсерки прорвут нашу оборону, — она отворила ящик стола и извлекла оттуда небольшой флакончик. — Это яд. Я считаю, у тебя должен быть выбор: уйти из жизни с честью, или попасть в лапы врагу.

— Все же я верю, что Горану удастся нас защитить, и никакого вторжения не произойдет. Пусть яд останется у тебя. Не хочу, чтобы Майя нашла его и случайно выпила, — меня пугала перспектива хранить при себе смертельную отраву.

— Я тоже надеюсь, что он нам не понадобится. Я разослала письма союзником, но нужно рассматривать все возможные варианты. Пусть официально жена Горана Иванка, слухи о ваших отношениях уже разлетелись по всей округе. Берсерки не упустят возможности насолить Горану.

— Я его законная жена, — поправила я Надин.

— Многие не знают этих подробностей, — язвила она. — Но в твоем случае это не играет большой разницы. Ты женщина Горана, а любой берсерк будет счастлив придушить тебя где-нибудь в укромном уголочке. Хорошо, если просто придушить…

— Спасибо за заботу, — не выдержала намеков вдовы. — Я буду молиться, чтобы все обошлось.

— Как знаешь. Если что — спасительный напиток будет у меня.

Я натянуто улыбнулась и вышла из кабинета Надин. Мне не хватало воздуха, казалось, кто-то выкрал его, и если я не выйду на улицу, то задохнусь. Выбежала из замка через сад и побрела в город. Нужно было привести свои мыслив порядок. Война обходила нас стороной все это время. Мне удавалось обманывать себя, убеждая, что она никогда не дойдет до замка, но я оказалась не права.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все вокруг чувствовали ее приближение: торговцы перестали продавать продукты, дети не гуляли на улицах, а женщины носили траурные черные наряды. Я добралась до главных ворот. Один из стражников узнал меня и пустил наверх. Пусть для соседей и берсерков я любовница Горана, но для каждого воина Волчьей лощины я — ценность, которую Горан велел защищать ценой собственной жизни.

Мне захотелось посмотреть с высоты, словно так я могла увидеть Горана. Искренне верила, что он успеет раньше берсерков. Подошла к краю каменного ограждения, вглядываясь в горизонт. Передо мной распростёрлась картина с зелеными лесами, извилистыми дорогами и ярко-голубым небом. К городу кто-то приближался, но путники были так далеко, что я не смогла рассмотреть их знамёна.

Стражники засуетились, и спустя пару минут я поняла почему ¬— к нам приближался конный отряд, на флагах которого изображен медведь. В считанные секунды ворота города закрылись на тяжелый засов, и опустилась тяжелая железная решетка. Лучники подбежали, готовые отразить наступление врага.

Отряд был небольшой — не более пятидесяти человек. Мне нужно было уходить. Но не успела сделать и трех шагов, как перед моим лицом пронеслась вражеская стрела и воткнулась в стену. К ней было привязано послание. Я аккуратно открепила его и прочла:

«Сдайте город добровольно, и никто не пострадает. У вас есть три дня».

Больше не последовало не единого выстрела. Я отдала послание одному из военных, чтобы он передал его начальнику охраны. Сильный порыв ветра налетел на город, рассыпая сотни листовок. Одна из них упала к моим ногам.

«Тот, кто откроет нам ворота, получит титул лорда, золото и земли Лекантов. Если город сдастся добровольно, никто не пострадает. Слово Самуила».

Обернулась — провокационные листовки заполонили улицы. Люди поднимали и читали их. Я уверена в солдатах, но смогут ли устоять простые люди перед таким соблазном?

***

Вокруг повисла тишина. Даже мыши перестали скрести в стенах замка. Надин распустила слуг, оставив только пару служанок и повара. Все ценные вещи снесли в одну комнату и замуровали, завесив свежую кладку толстым ковром. Нам не пригодится золото Лекантов, сейчас самым дорогим товаром стала мука. Пока еще ее было достаточно, но если осада продлится несколько месяцев, то продуктов не хватит. Берсерки перекрыли подступы к городу. Несколько раз Надин голубями отправляла послание Горану с просьбой прийти на помощь, но ни одна птица не вернулась с ответом. Возможно, враги перехватывали послания, и Горан даже не догадывался, в каком положении мы оказались.

За пару дней под стенами главного города Волчьей лощины разросся огромный военный лагерь. Горожане шептались, что даже Самуил оставил второй фронт и приехал руководить штурмом. Берсерк поклялся отомстить за смерть брата, разрушив все, что дорого Горану.

Мы тоже не сидели сложа руки. За три дня укрепили позиции и подтянули солдат на стены города. В котлах бурлило масло, метательные машины были окружены горами камней и огненных снарядов — город готовился защищаться.

Отведенный для капитуляции срок подходил к концу. Сегодняшняя ночь была последней перед началом осады.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы собрались за ужином, как было заведено у Лекантов — чтобы ни случилось, но вся семья должна присутствовать за одним столом.

Тамила накрыла для троих: Надин, меня и Майю. Сегодня скатерть ломилась от вкусных блюд, хотя мы стали придерживаться строгой экономии.

— А по какому поводу праздник? — спросила Майя.

— Кто знает, когда нам удастся еще раз хорошо поесть, — ответила Надин.