Рыцари с Черешневой улицы, или замок девушки в белом. - Константин Кирицэ

Лаура представила себе самую простую форму перехода — дверь. Разве можно пользоваться дверью лишь в одном направлении? Если даже эта дверь находится в конце подземного перехода — разве нельзя использовать ее в обе стороны? Если только это слишком опасно или… нет, девушка никак не могла представить потайной вход, который можно использовать лишь в одном направлении… Но тут, пройдя мимо тяжелой железной двери, закрывавшей вход из внутреннего двора в коридор, она пришла к удивительно простому заключению.

— Филипп, — обратилась девушка к своему спутнику, — это же так просто! Погляди на эту дверь. Разве это не проход между двумя частями? Но открывается он только с одной внешней стороны, а не с нашей. Потому что заперта дверь снаружи. Теперь тебе понятно, Филипп?

Лаура теперь была уверена, что иного объяснения быть не может. Вход был постоянно заперт с одной стороны и был так искусно запрятан, что «мыслью никто о подобном пути подумать не смеет». Разве она в своей комнате и те трое в своем крыле недостаточно искали потайной вход? Но может ли она быть уверена, что те трое так и не нашли входа? Входа или выхода? В голове все смешалось. В самом деле, там вход или выход? Девушка попыталась разобраться в этом… Как его ни называй, а он должен быть где-то здесь, в замке. Но где? Во дворе? А вдруг он и впрямь во дворе? Ведь об этом, наверное, никто до сих пор не подумал!

Она оглядела двор, высокие стены. Они были изъедены дождями и бурями, поросли мхом. Кроме ступенек, что вели к зубцам, там, казалось, не было ничего таинственного. А пол был из прочного известняка. Нет, во дворе ничего нет! Да и быть не должно, конечно, решила про себя Лаура. Это бы не вязалось со строгим и величественным обликом замка, нарушило бы всю симметрию.

А вдруг потайной вход находится в ее комнате?

— Филипп! — позвала она друга и побежала в беломраморную залу.

Первое, что бросилось ей в глаза, был убогий, нищенский вид постели. Ни одной из бумаг, оставленных на койке, уже не было. Текст, расшифрованный вариант, копия — все исчезло, словно провалилось сквозь землю…

…Лучия, сохраняя точную последовательность событий, подробно рассказала Виктору все, что произошло со времени его отъезда в Австрию. Выслушав ее рассказ, Дан заметил:

— Ты просто гений, Лучия, так здорово все изложила. Но одну подробность ты упустила.

— Какую? — удивилась Лучия.

— Что именно я в своем глупом восторге повел вас ошибочным путем, будь он неладен, этот третилогофэт…

— Наверно, я поступил бы так же, — успокоил его Виктор. — Тут столько совпадений: название, место, где вы нашли грамоту, развалины… Нет, Дан, ты ни в чем не виноват. Лучше скажите, есть ли вести от Тика?

Вопрос Виктора застал чирешаров врасплох. Они вдруг почувствовали себя очень неловко.

— По словам Лучии, я понял, — продолжал Виктор, — что Тик отправился по следам письма, не зная точно, где вы будете находиться, или думая, что вы будете в городе.

— Верно, — признал Урсу. — В день, когда мы выехали, я ему сказал, что еще до вечера вернемся в город.

— Где же он может быть? — спросила Мария.

— Где же, как не в тех местах, где блуждал сверток? Кто знает, куда занесло Тика. И сколько телеграмм от него ждет нас дома?

— Почему телеграмм?

— Потому что если бы он вернулся, он бы приехал сюда. Ведь так или иначе, но он должен был держать нас в курсе своих поисков. Уж одну-то телеграмму он, по крайней мере, послал нам, это точно. А тревожиться нет никаких оснований: Тик сообразительный, расторопный малый.

— Почему же он так задерживается? — спросил Дан.

— Тут может быть только одно объяснение: сверток шел очень сложным путем.

— Ты хочешь сказать — очень длинным?

— Нет, именно запутанным. Будь этот путь просто длинным — допустим, шофер сказал ему, что получил сверток за сто километров от нашего города, то как поступил бы Тик? Он немедленно оповестил бы вас о своем открытии и попросил бы помочь ему.

— Мне все равно непонятно, — признался Урсу.

— Мне думается, сверток этот прошел через много рук, — пояснил Виктор. — Даже очень много. Скорее всего, его передавали из села в село. Поэтому Тик и запаздывает. Натыкаясь всякий раз на нового письмоносца, он думает, что тот последний. И идет все дальше и дальше, не думая, какие проходит расстояния.

— Значит, ты уверен, что письмо не обманывает нас? — спросила Лучия.

— Конечно, как уверен и в существовании замка. В этом, как мне кажется, никто из вас не сомневается.

— А почему бы девушке в белом и не подшутить над нами? Она знает, что мы любопытны и готовы действовать…

— Слишком много данных опровергает возможность розыгрыша, — ответил Виктор. — Первое — исчезновение девушки. Это истина, притом жестокая. Такая умная и воспитанная девушка не покидает бабушку только ради того, чтобы сыграть с нами шутку…

— Я тоже так думаю, — заметил Дан.

— Да и потом, — продолжал Виктор, — устраивая розыгрыш, обычно стремишься подшутить над другими, а не выставлять себя на посмешище.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Мария.

— Ты сама мне говорила, да и тон письма это подтверждает, что «Замок двух крестов» был ее мечтой. А смогла бы ты, Мария, шутки ради, пусть даже ради самой остроумной, обнародовать свою мечту и сделать ее предметом зубоскальства?

— Нет, — призналась Мария. — Ты прав.

— И еще одно обстоятельство, и немаловажное: сама нить передач этого свертка. Слишком она запутана, чтобы быть придуманной. Если ты решил разыграть кого-нибудь, то первое дело — сделаешь так, чтобы письмо быстро и точно дошло до адресата. Можешь даже рискнуть передать его собственноручно, лишь бы точно знать, что оно попало в точку и ты можешь продолжать свою игру. А тут ясно, что сверток был случайно найден, стало быть, брошен откуда-то либо первоначально передан человеку, который… как бы это лучше выразиться, не понял положения девушки или не захотел понять его, — и это мне кажется очень странным.

— Значит, ты думаешь, что она пленница замка? — допытывалась Лучия.

— Как бы тебе сказать, Лучия. Думаю, что да, но все же одна вещь вызывает у меня сомнение.

— Какая же? — спросила Мария.

— Тон письма. Он что-то слишком настойчивый, уверенный. Она же не какая-то восторженная девица. Я еще не могу понять ее до конца. Я ее совсем не знаю. Впрочем, никто из нас ее не знает. Только Мария обменялась с ней несколькими словами. Но и Мария…

— Погоди, Виктор, — прервала его Мария. — Тут есть одно печальное обстоятельство. Я забыла тебе сказать, то есть не успела сказать… Лаура болела менингитом…

От этого сообщения Виктор невольно вздрогнул.

— В таком случае… дело меняется. Все либо безумный бред, либо истина. Все, что написала девушка. А так как первая гипотеза отпадает, выходит, что все содержание письма — правда. Девушка действительно в плену. Но что-то удерживает ее от отчаяния. Что же именно? Она не осознает всей опасности? Или постоянно грезит по той причине, о которой сказала нам Мария? Я уверен, что рассказ о заточении — самая правдивая часть письма. Но почему она недооценивает такую серьезную опасность?

— В таком случае, — сказал Урсу, — выходит, что мы здорово опоздали.

Виктор уклонился от прямого ответа:

— Надо действовать быстро. А мы, как видите, должны сидеть и ждать…

— Все же у нас есть два выхода, — заметила Лучия. — Во-первых, Тик, возможно, что-нибудь да разузнает.

— А второй выход? — спросил Виктор.

— Ты разгадаешь содержание грамоты.

— После первого чтения она показалась мне ужасно сложной.

— Ничего, прочтешь, и еще не раз, — утешил его Дан.

— С каждым разом она будет казаться все сложнее! — рассмеялся Виктор. — Будто ты не знаешь, что так всегда бывает в романах, где попадаются зашифрованные тексты.

— Наш текст, к счастью или на беду, существует на самом деле. И полностью оправдывает надежды авторов… Но мы не имеем права уходить отсюда, пока не будем уверены, что осмотрели всё. Надо использовать любую возможность.

— Думается, что здесь нет ни камушка, ни клочка травы, которые мы не осмотрели бы, — торопливо заметил Дан.

— Уверенным можно быть только в том случае, если снять метровый слой с этой горы и обнажить всю местность, — сказала Лучия.

— А твое мнение, Урсу? — спросил Виктор.

Тот подумал, снова взвесил все в уме, потом ответил мрачно, но уверенно:

— Здесь ничего нет.

— Ты думаешь или ты уверен в этом?

— Уверен!

— В таком случае, я спокоен, Урсу, — весело заявил Виктор. — Стало быть, в Вултурешть нет больше тайн. Мне кажется, нам надо поторопиться…

Все вздохнули с облегчением. Пора сомнений и бесцельных поисков миновала. Теперь у них был опытный вожак.