Уроки счастья от тех, кто умеет жить несмотря ни на что - Екатерина Мишаненкова

Теперь он плавает, ныряет с аквалангом, занимается серфингом, катается на скейтборде, занимается музыкой, играет в гольф, а кроме этого – постоянно ездит по всему миру, общается с людьми, читает лекции, участвует в телешоу, снимается в кино и пишет книги. Да и в личной жизни у него все прекрасно – кроме того, что у него любящие родители, брат и сестра, недавно он еще и женился, а 14 февраля 2013 года у него родился абсолютно здоровый сын.

Как человек без рук и ног, с одной лишь недоразвитой ступней, которую он сам в шутку называет «куриным крылышком», мог стать путешественником и писателем, мужем и отцом? Как ему, с рождения обделенному тем, что есть у каждого обычного человека, удается мотивировать других людей и учить их преодолевать трудности? Без сомнения, история Ника Вуйчича – лучшее средство для борьбы со стереотипами, мешающими людям быть счастливыми…

Мои родители – истинные христиане. Но когда у них родился я, ребенок, у которого не было ни рук, ни ног, они усомнились в Боге: зачем Он создал меня? Сначала они думали, что у такого человека, как я, нет ни надежды, ни будущего. Им казалось, что я никогда не смогу жить нормальной, продуктивной жизнью.

Но сегодня моя жизнь превосходит то, о чем мы и мечтать не могли. Каждый день я общаюсь со множеством людей по телефону, электронной почте, с помощью эсэмэсок и в Twitter’е. Люди подходят ко мне в аэропортах, отелях и ресторанах. Они обнимают меня и говорят, что я изменил их жизнь. Это истинная благодать Господня. Я невероятно счастлив.

Ник Вуйчич родился в Мельбурне 4 декабря 1982 года. Его родители – пастор Борис Вуйчич и Душка Вуйчич – происходили из семей сербских эмигрантов, после Второй мировой войны бежавших из социалистической Югославии по религиозным убеждениям. Они оба были глубоко верующими людьми, познакомились в церкви, а Борис, бывший прежде бухгалтером, по зову сердца занялся пасторской деятельностью.

Душка работала медсестрой в роддоме, знала о родах практически все, что только можно, помогла появиться на свет и прожить первые дни сотням младенцев, поэтому к рождению собственного первенца готовилась очень тщательно. Она не пила спиртного, не принимала опасных лекарств, правильно питалась и постоянно наблюдалась у врача. Но что-то ее беспокоило, а что именно, она и сама не знала, поэтому только чересчур уж часто повторяла: «Надеюсь, с ребенком все будет нормально». Впрочем, врачи провели два УЗИ, сообщили, что будет мальчик, и уверили ее, что все идет хорошо, плод развивается нормально.

Борис Вуйчич присутствовал при родах, но не успел он обрадоваться долгожданному первенцу, как увидел его плечо и понял, что у младенца нет руки. Впрочем, и по изменившимся лицам врачей и медсестер тоже было понятно, что с ребенком отнюдь не все в порядке. У Бориса от переживания закружилась голова, и он поспешно вышел из палаты, чтобы жена не заметила его испуга. Вслед за ним вышел расстроенный и смущенный педиатр. На вопрос напуганного отца, действительно ли у ребенка нет руки, он сочувственно ответил: «У вашего сына нет ни рук, ни ног». Потрясенный Борис потерял дар речи и рухнул на стул, ноги его не держали…

Тем временем врачи поспешно унесли новорожденного в дальний угол комнаты и стали его осматривать, медсестры тихо плакали, стараясь скрыть свои слезы от роженицы. Душка поняла – происходит что-то неладное, и попыталась спросить, что случилось, но услышав плач младенца, немного успокоилась.

Пока врачи пеленали ребенка и думали, как же сообщить правду несчастной матери, Борис немного пришел в себя и вернулся в палату, чтобы подготовить жену к ужасному известию. Но он опоздал – Душка уже потребовала у врача сказать, что происходит, и тот не решился промолчать. Он пробормотал: «Фокомелия…», и она задохнулась от ужаса. Душка была медсестрой и прекрасно знала – это означает, что у ребенка не развиты руки и ноги или их вообще нет. Борис попытался ее утешить, но что он мог сказать, кроме горьких слов, что на все воля Божия. Редкое генетическое заболевание, которое оказалось у их сына, нельзя было ни предвидеть, ни предотвратить.

Когда заплаканные медсестры все же принесли спеленатого младенца Душке, у той не хватило душевных сил взять его на руки. Она разрыдалась еще горше и попросила унести его. Борис справился с потрясением первым. Когда жена уснула, он взял себя в руки и сходил посмотреть на ребенка, а потом попытался убедить ее сделать то же самое. «Он такой красивый», – говорил он, пытаясь ее утешить. Но первое время это было бесполезно.

Позже Душка Вуйчич вспоминала: «Я не представляла, как заберу ребенка домой, что с ним делать, как о нем заботиться. Я не знала, к кому обращаться с моими вопросами. Даже доктора были в растерянности. Только через четыре месяца я стала приходить в себя. Мы с мужем стали решать проблемы, не заглядывая далеко вперед. Одну за другой».

Мое рождение стало для родителей и нашего прихода не праздником, а огромным горем. «Если Бог – Бог любящий, – говорили люди, – то почему же он позволяет подобному случаться?»

Несчастным Вуйчичам сочувствовали все. Что может быть ужаснее для людей, чем рождение ребенка-инвалида? Это не просто трагедия, а трагедия, растянутая на годы, причем как для него, так и для его родителей. Но Борис и Душка были глубоко верующими людьми, поэтому у них и мысли не было бросить своего сына. После слез и размышлений они пришли к выводу, что на все Божья воля и что, если Бог создал ребенка таким, значит у него есть на него какие-то особые планы.

Они стали растить его как обычного ребенка с поправкой лишь на ограниченные физические возможности. И сам Ник потом вспоминал, что в раннем детстве он даже не подозревал о какой-либо своей неполноценности и был совершенно уверен, что он «прекрасный ребенок, столь же очаровательный и любимый, как все дети на Земле». К тому же, здоровье у него было на удивление прекрасным. Он был жизнерадостным, проказливым и таким же счастливым, как и любой любимый балованный ребенок.

Родители много занимались с ним, стараясь научить его всему, что сможет хоть немного облегчить его жизнь. Но быстро столкнулись с железным упрямством сына, который желал все делать только так, как сам считает нужным. Например, когда его учили самостоятельно подниматься, Душка раскладывала на полу подушки, на которые ему будет удобно опираться, а он вместо этого упирался лбом в стену и поднимался, используя ее как точку опоры.

Вообще, в то время голова была для него главным рабочим инструментом за неимением рук и ног. Благодаря этому шея у него быстро стала крепкой, как у борца, а лоб, как он сам впоследствии шутил, не пробила бы и пуля.