Непоседа, Мякиш и Нетак - Ефим Чеповецкий

Чумазый, перемазанный углем Нетактак Наоборото выбежал на середину поля и заорал:

— Внимание, внимание! Великое торжество начинается! Жители Большой Нетаки, сегодня наша планета получит сотни новых полноценных нетаковцев, которые в огне не горят и смогут устоять перед любым правилом и законом, исполнив его, как полагается, наоборот! Да здравствует новое пополнение! Да здравствует все, что наоборот!

Трибуны стадиона задрожали от мощного чихания. Грянули оркестры, и из тысячи глоток вырвались слова гимна:

Славься, славься все, что не так!Всякий, кто так, — нарушитель и враг!Правил не зная, живет наш народ,Славься же, славься наоборот!

Только теперь Нетактак Наоборото покинул поле стадиона и побежал к своей ложе.

Колонны юных нетаковцев помаршировали прямо в открытую пасть печи. Дым из трубы повалил, как из домны, а из противоположного отверстия печи начали появляться уже закаленные нетаковцы — полные нетаки. Они выкатывались, как испеченная картошка: почерневшие, дымящиеся, покрытые синеватой окалиной. Сталкиваясь друг с другом, они издавали звон, как первосортная сталь, и долго еще над их головами вился дымок. Важные чиновники тут же вручали им дипломы, напечатанные на металлических листах. Такой диплом не рвался, не мялся и не ржавел.

Петя уже давно перестал наблюдать за этим зрелищем. Глаза его пристально разглядывали тесные ряды стадиона, пытаясь отыскать Непоседу и Мякиша. Но разве можно в такой гуще увидать маленьких человечков? Петя уже стал волноваться, как вдруг в одном из проходов поднялась сутолока. Кто-то кого-то тащил вверх прямо к его ложе. Вскоре Петя все понял. «Ура!» — чуть было не закричал он. Непоседа и Мякиш тащили к нему упиравшегося Нетака. Через минуту все трое были у его ног. Упрямец Нетак продолжал вырываться и даже виду не подавал, что знает Петю и своих старых друзей, Непоседу и Мякиша. Он выкручивал им руки и не переставая трещал:

— Так-так, не так! Так-так, не так!

Петя хотел помочь друзьям. Он протянул к упрямцу руки, но тут же воскликнул:

— Кого вы притащили?! Это же совсем не наш Нетак! Неужели вы этого не заметили?

Непоседа грустно посмотрел на свои длинные руки и прозвякал:

— Ра… растянул мне, гадкий, все пружинки,Мне не обойтись уж без починки!

Мякиш с трудом отцепился от трескучего нетаковца и промямлил:

— А мне он вон сколько вмятин оставил…

Почувствовав свободу, трескучий нетаковец перескочил через барьер трибуны и покатился вниз прямо по головам своих соотечественников.

Непоседа и Мякиш сразу приуныли. Нетактак Наоборото ни разу не взглянул в сторону своих гостей. Он внимательно наблюдал за процедурой закалки юных нетаковцев и не переставая ел мороженое: сливочное, пломбир, фруктовое. Как только он долизывал порцию, ему тут же, прямо под язык, подсовывали другую.

— Что же вы расселись?! — возмущенно сказал Петя Непоседе и Мякишу. Бегите снова искать!

— Мы больше не можем, — сказал Мякиш. — Если они увидят, что мы украли еще одного нетаковца, нас разорвут на части. Мы и так чудом уцелели.

— Ага, м-мага! — промычал заика Непоседа.

— А я знаю, что делать! — сказал Петя, снимая с себя куртку. — Вот возьмите ее и как только найдете нашего Нетака, накрывайте и, как в мешке, тащите сюда. Никто не узнает, кого вы тащите.

— Отличная мысль! — прошамкал Мякиш и взялся за один рукав куртки.

Непоседа схватился за второй, и они поволокли ее вниз по проходу.

На этот раз Пете долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как Непоседа и Мякиш притащили Петину куртку. Она дрыгалась, точно живая, и норовила вырваться из рук Непоседы и Мякиша. Не видя, кого тащат человечки, нетаковцы даже помогали им.

— Молодцы! — похвалил друзей Петя. — Надеюсь, теперь-то вы не ошиблись?

— Не… нет! — сказал Непоседа и, глядя на Петю, пропел:

— Са… сам вскочил он в куртку, между прочим.

По тебе соскучился он очень!

— И по нас, — утомленно зевая, сказал Мякиш.

Петя засунул руку под куртку, как это делают фотографы, заряжая фотоаппарат, но с криком «ай!» сразу же выдернул ее.

— Ай, ай, горячо! Смотрите, моя куртка дымится!..

Куртка тотчас же развернулась, и вместе с дымом из нее вывалился горячий нетаковец, только что прошедший торжественное испытание.

— Эх, вы! — безнадежно махнув рукой, сказал раздосадованный Петя. — Снова не того притащили!

— Та… так никто же его не звал.

Са… сам он в куртку забежал, — пропел Непоседа.

— Ну да, — вздохнул Мякиш. — От такого испытания не только в куртку забежишь, а и в речку прыгнешь…

Петя не выдержал и, повернувшись к Нетактаку Наоборото, сказал:

— Это же безобразие! У нас сбежал один человечек, а ваша полиция палец о палец не ударила. Сонные мухи у вас, а не полицейские!

— Да-а, — самодовольно протянул Нетактак Наоборото, выковыривая языком изюминку из пломбира. — Мои полицейские, когда не надо, очень бдительно спят.

— Но ведь этот человечек — гражданин другой планеты, он не имеет права оставаться здесь! — возмутился Петя.

— Почему же, у нас свободная планета: кто хочет, пусть остается. Мы можем всякому дать прибежище, только умел бы он ходить на голове и делать все наоборот…

Разговор этот не закончился, потому что Непоседа и Мякиш вдруг радостно вскрикнули и кубарем покатились вниз, прямо на поле стадиона. Потом они во весь дух побежали к печи, в которую заходил уже последний нетаковец.

Петя заметил, как вслед за этим последним отчаянно бросился в печь Непоседа и через секунду вытащил из нее наполовину обуглившегося нетаковца.

Петя понял: на этот раз Непоседа и Мякиш не ошиблись. Он не стал дожидаться, пока притащат в ложу беглеца, и сам побежал друзьям навстречу.

— Вперед! За мной! — приказал он подбежавшим к нему человечкам и начал проталкиваться к выходу, расчищая для них дорогу.

К счастью, торжество кончилось, зрители были очень возбуждены, и никто не обращал на них внимания. Над стадионом стояли тучи серого дыма, а рядом с бегущими друзьями все время попахивало обугленным деревом. Это было явным доказательством, что теперь с ними был именно деревянный, а не какой-нибудь другой Нетак. Сначала его не приходилось тащить, он сам бежал как от огня. И это было именно так.

Спустя несколько минут весь экипаж был возле своего вездехода-везделета. Еще через минуту все сидели в кабине. Петя включил мотор, и ракета легко и стремительно оторвалась от планеты. В космосе она тоже очутилась легко: мотору помогала какая-то непонятная сила.

Оказывается, Большая Нетака не имела притяжения. Здесь даже это явление происходило наоборот. Все правильное и хорошее отлетало от Большой Нетаки как горох от стенки.

Глава двенадцатая, в которой продолжается полет и Непоседа перестает петь песни

За окнами везделета стояла густая синева. Только вдали, словно сквозь дырки в темном театральном занавесе, сверкали яркие, лучистые звезды.

О том, как это было красиво, знали только знаменитые герои-космонавты и наши путешественники, которые продолжали свой групповой полет по просторам еще никем не изведанной Галактики. По пути им встречались новые сказочные созвездия. Друзья тут же присваивали им названия. Например, группу звезд, напоминавшую большую перину, с разрешения Пети Мякиш назвал Созвездием Пуховой Перины. Звезду, которая то исчезала, то появлялась, причем каждый раз в новом месте, назвали Непоседой. А самой большой и яркой звезде, отливавшейся чернильным фиолетовым цветом, решением всего экипажа было присвоено название Звезды Пети Малина. И если когда-нибудь в астрономическом атласе вам встретится звезда под этим названием, то вы смело можете всем заявить, что отлично знаете ее первооткрывателя. Это был именно Петя Малин, бывший Мамин-Папин.

Моторы работали четко, невесомость уже нисколько не беспокоила путешественников, и весь полет, как говорят космонавты, протекал нормально.

Да, если б сейчас в кабине везделета не пахло обгорелой головешкой, можно было бы подумать, что у наших путешественников не было столкновения с планетой Большая Нетака. Единственным доказательством их пребывания на этой наоборот-планете был Нетак. Он сидел почерневший, с обгоревшими стружками-волосами, и никто не собирался даже стереть с него сажу. Таким друзья решили доставить его на землю.

Откровенно говоря, у всего экипажа после этого визита остался неприятный осадок, даже у самого Нетака. Именно об этом подумали сейчас все четверо. Словно по команде, посмотрели друзья на пострадавшего товарища, а он и головы от стыда поднять не может, не то что в глаза посмотреть.