Беременная для Палача - Валерия Ангелос

Может, они немые?

— Прошу, объясните, что происходит, — пробормотала я, и горло мучительно заскребло, от чего я зашлась в приступе нервного кашля.

Не могла молчать. Просто не могла.

— Умоляю, прошу вас, — заявила, с трудом сражаясь с накатившей истерикой, чуть не разрыдалась от гремучей смеси адреналина и тревоги.

Один из верзил вдруг резко повернулся ко мне. Возникло странное чувство, будто он специально избегает смотреть прямо, опасается скользнуть взглядом по моему лицу. Абсурдно, конечно. С чего бы ему так поступать? Мужчина явно намеревался что-то сказать, но другой амбал стукнул его кулаком по плечу, бросил фразу на неизвестном мне языке.

— Что? — прошептала я.

Наверное, попросту не поняла, не разобрала речь, поскольку кровь шумела в ушах, дикими ударами врезала по взмокшим вискам.

— Пожалуйста, повторите.

Верзила отвернулся, глухо бросил что-то водителю.

Нет, это точно другой язык. Но какой?

Я нервно огляделась по сторонам, сперва посмотрела в одно окно, после в другое. Еще один подозрительный момент: мы направились в противоположную сторону от той, в которой находился дом Самсонова.

Черт, что меня ждет?

Я прикусила губу. Вдруг у него есть другой особняк? Место для особо жестоких и чудовищных развлечений, где моих криков точно никто и никогда не услышит?

Месть этого психа будет жуткой. В этом я не сомневалась ни секунды.

Мы выехали за город и, не выдержав и сорвавшись, я вновь начала дергать за ручку. Лучше на ходу выпасть на дорогу, чем опять оказаться в руках Самсонова. Вот только, дверца не поддавалась и надежда хоть как-то спастись таяла.

Я вновь обернулась к мужчинам. Попробовала их снова разговорить. Я задавала вопросы, отчаянно старалась пробить лед молчания, но в салоне царила мертвая тишина.

Верзилы больше не говорили ничего. Даже между собой никак не общались.

Еще около часа мы ехали по трассе, а потом свернули. Прошло еще кое-какое время и мы подъехали к массивным кованым воротам. Они открылись и машина заехала на ухоженную территорию. Вдали виднелся особняк. Огромный и красивый. Будто бы только недавно построенный.

Когда меня вывели из машины, я попыталась убежать. Бросилась в сторону, повинуясь инстинкту самосохранения.

Я не могла как покорная овца идти на заклание. Должна была хотя бы рискнуть, попробовать.

Шансов не было. Верзилы быстро схватили меня и повели к дому. Хоть и мягко, но все равно удерживали. А я изо всех сил кричала и вырывалась, лихорадочно вырывалась. Все равно терять уже нечего. Нет смысла изображать покорность. Наоборот, хотелось сопротивляться и вгрызаться зубами в последние часы своей жизни.

Когда мы уже были в особняке, я вырывалась настолько сильно, что первые несколько секунд не понимала того, что мы остановились. Пришла в себя только в тот момент, когда одна из дверей открылась и меня втолкнули внутрь комнаты.

Дверь позади меня закрылась и я, испуганно оглянулась.

Смахивает на кабинет. Темная комната, мрачная. Мебели практически нет, лишь самое необходимое. Кожаный диван, массивный деревянный стол, а за ним высокое кресло и единственное окно, панорамное, от пола до потолка.

Здесь кто-то есть. Там, в кожаном кресле. Я скорее ощущала, чем осознавала наверняка. Под кожей разливались колючие мурашки. Меня знобило от тревоги, буквально колотило.

Кресло развернулось ​​— и я широко раскрыла глаза.

Палач. Он смотрел прямо на меня. Мрачно. Жестко. Безотрывно. Буравил тяжелым взглядом так, что колени подкосились, и пришлось поспешно схватиться за край одного из стеллажей.

Мужчина бросил на стол папку с документами, которую прежде держал в руках, достал пачку сигарет и закурил, не разрывая зрительный контакт. А я как завороженная следила за движением его пальцев, за тем, как набухали и вздувались вены на широких кистях.

Жестокая ирония. Бежала от одного дьявола, и попала во власть другого. Моя свобода сгорала точно сигарета зажатая в длинных пальцах моего похитителя.

— Решила нарушить мой приказ, — хрипло произнес Палач и усмехнулся, затянулся сигаретой, откинулся назад и выпустил дым в потолок, насквозь прожег взглядом безжалостных черных глаз: — Зря, очень зря, зверушка.

Я качнула головой, будто пыталась хотя бы так сбросить тягучий морок, который на меня навеял будоражащий звук его голоса.

Палач подавлял одним лишь своим присутствием. Его проклятая ухмылка действовала на нервы. Самодовольство читалось в каждом движении этого мужчины. Он упивался властью. Привык получать все, что пожелает.

Но об меня этот хищник обломает клыки. Да, прежде я сама себя предложила и покорно подчинилась его приказам, но теперь сдаваться не собиралась. Пусть не надеется, будто я начну ползать перед ним на коленях. Одного раза мне хватило. Унижаться опять не стану.

— Я решила уехать из города, — нервно дернула плечом. — Зачем помешал?

Вздернула подбородок, держалась прямо. Но колени предательски дрожали, подгибались. Пришлось крепко сжать кулаки, чтобы вернуть контроль над собственным телом.

— Ты решила? — отрывисто отчеканил Палач, и тон его пронизала откровенная насмешка.

Черт возьми, мне совсем не нравилось, как этот гад действовал на меня, вызывал бурю противоречивых эмоций, заставлял кровь вскипеть от негодования и дикого раздражения.

— Да, — заявила твердо и уверенно отошла от стеллажа, остановилась посреди комнаты и сложила руки на груди. — Я сама распоряжаюсь своей жизнью.

— Нет, — спокойно оборвал Палач.

Он поднялся настолько неожиданно и порывисто, что я не успела ничего возразить в ответ, так и застыла с приоткрытым ртом, а уже в следующее мгновение мужчина оказался рядом со мной.

— У тебя нет права голоса, — припечатал.

— Но я…

Массивная ладонь прошлась по щеке, большой палец опустился опустился на мои пересохшие губы, призывая замолчать.

Все слова забились в горле колючим комом, царапали изнутри, точно осколки битого стекла. Мысли спутались, а под кожей разлился нервный трепет.

— Будешь говорить, когда я разрешу, — вкрадчиво произнес Палач, будто невзначай скользнул пальцами по скуле, а потом переместил ладонь так, чтобы полностью закрыть мой рот.

Мужчина обошел меня, остановился за спиной, не отпуская ни на миг. Я вздрогнула, ощутив его горячее дыхание на шее. Казалось, по телу пустили разряд электрического тока.

Он склонился и шумно вдохнул воздух возле моих ключиц. Действовал точно хищник. Оценивал добычу, взятую в плен острых когтей.

Треск ткани ударил по нервам. Контраст прохладного воздуха и одержимого жара, который исходил от Палача, заставил поежиться.

Я даже не сразу осознала, что мужчина разорвал мое платье, разодрал плотный материал с поразительной легкостью, точно марлю. Дернулась, попробовала вырваться из безжалостной хватки, но он быстро сломал мое сопротивление, буквально вбил в свитое из железных мускулов тело.

Его окаменевший член уперся