Двойной шантаж (СИ) - Тиган Линетт

Даже в тусклом свете я вижу светлые точечные шрамы, появление которых для меня всё ещё остается загадкой. Они повсюду на её изящном теле — под ключицей, над грудью и под нею, несколько внизу живота и бедрах. Вика может надевать откровенную одежду, но я точно не видел ни одного шрама, которые она ювелирно скрывает от чужих взглядов.

Она замечает мой внимательный взгляд на её теле, точнее на волнующих меня шрамах, и буквально вся сжимается, прикрывая рукам грудь, накрывая ладонями свои плечи. Опускает глаза, явно стыдясь моего внимания к её увечью, которое для меня остается сущим фактом, не больше.

— Отведи руки за спину, — приказываю я, наблюдая, как нерешительно она снова раскрывает свою обнаженную грудь, но всё-таки убирает руки за спину. — Обхвати ладонями свои локти.

Не хочу, чтобы у неё был соблазн скрыть от меня своё тело. Вика, тяжело выдыхая, слушается и делает всё, что я говорю, не решаясь мне противоречить. Она приняла все мои правила и готова начать.

А готов ли я сам?

— Со мной у тебя нет причин чего-то стыдиться, — уверяю я, и девушка вскидывает голову, посмотрев не в глаза, а прямо в душу. — Ты красивая, Мурка. Даже больше, чем ты думаешь.

Она с благодарностью кивает, не отрывая от меня своего пытливого взгляда.

— Но вернемся к главному, — я позволяю себе нахальную ухмылку, шумно расстегивая ремень, брякнув пряжкой. Она нетерпеливо покачивается и умудряется ко мне подлезть на коленях, едва не утыкаясь своим любопытным носом в мой пах. — Руки держи при себе. Сейчас я хочу только твой рот.

Вика кивает, слушая каждое моё слово, облизывая пухлые губы в нетерпении. Мне нет нужды, чтобы она меня разогревала — у меня безумно твердый стояк только от одной мысли о Мурке. Просто хочу, чтобы она давилась моим членом, а не тупыми оправданиями, которые вызывают у меня ярость. Всё-таки это моя маленькая, но сладкая месть.

Когда я подношу к её приоткрытым губам пульсирующую головку члена, она тянется ко мне, желая немедленно начать. Но я, играя, отвожу подальше свой член от её рта. Хочу, чтобы всё было горячо до предела и, если она выбрала весьма увлекательную игру в покорность, я возьму с неё по максимуму.

Говорят, только безупречное доверие между парой может заставить их быть покорным и податливым в момент такой близости. Сейчас проверим. Виктория — идеальна для такого эксперимента, имея скверный характер и неугомонную любовью к провокациям.

— Открой рот и покажи мне свой язвительный язычок, — пока она находится в замешательстве и обдумывает мои слова, я с удовольствием смотрю на неё с извращенным удовольствием.

Она поднимает голову выше, довольно широко открывая свой рот, вытянув манящий розовый язык, выжидающе смотря на меня блестящими от желания глазами. Я не спешу начинать, получая наслаждение от её беспрекословного подчинения, что резонирует с её характером. Вика умеет обжигать словами и идти против моего слова. Ей нравится спорить и доказывать свою правоту, но именно сейчас она сидит передо мной, сложив руки за спиной, высунув язык в ожидании моего члена.

Ритмично прохожусь ладонью по своему достоинству, который пульсирует и требует ласк женщины. Но она провинилась, а значит не заслуживает такого быстрого и мягкого исхода. Первую минуту она сидит неподвижно, на второй начинает покачиваться. На третьей минуте Вика едва выдерживает, чтобы не закрыть рот… Но она удивительно покладиста, всё ещё с надеждой смотрит на меня.

— Умница, — хвалю её выдержку и вожу по её шершавому из-за сухости языку свой член.

Она смыкает губы, старательно смачивая своей слюной рот и мой член, начав свою ювелирную работу языком. Ещё утром Вика довела меня до ярости, когда упомянула Аню, но теперь я неосознанно и сам их сравниваю.

Аня, явно ещё не набравшись опыта, делала минет по инерции, переключаясь только когда я направлял её или подсказывал новую технику. Вика наоборот, зная свои возможности и разные техники, заставляет терять голову. Они даже и близко не похожи: Аня, как неопытная девочка, только учится, а Вика, пропитанная временем и сноровкой, готова сводить с ума.

Не давая ей возможности измываться надо мной своим медленным ритмом, я поддаюсь бедрами вперед, толкаясь как можно глубже. Мне хватило одного раза, чтобы понять единственный пробел в её технике — она не может брать глубоко.

— Тим… Мур… — она выдыхает моё имя, буквально подавившись членом. Из её глаз брызнули слезы из-за непривычного издевательства над её ртом… Но она прекрасна, даже в этом положении. Вика старательно берется с моим достоинством, которое едва больше половы входит в её рот.

— Ещё немного, — обещаю я, чувствуя, как она старается отклониться от моего напора.

Я не хватаю её за затылок, давая возможность самой доставить мне удовольствие. Она не разочаровывает, когда старательно пытается сделать всё сама, а мне остается только едва подталкивать бедра вперед, чтобы брала больше, чем может самостоятельно.

Кончаю с хрипом, когда она почти высасывает из меня сперму, не отводя своего взгляда от моих помутневших глаз. Это слишком даже для меня. Вика хороша, чтобы сдерживаться и долго ходить по краю. В неё хочется свалиться, как в омут. Именно поэтому я первый раз позволяю себе кончить быстрее, чтобы второй, третий и последующий раз держать на пике удовольствия саму Мурку.

Я обвожу пальцем пухлые влажные губы, которые приоткрываются. Похоже, ей всегда будет мало, ведь не смотря на слезы от дискомфорта, она показывает, что может повторить ещё раз.

— Залезай на кровать, — киваю в сторону кровати. — В коленно-локтевую, Мурка, — от моего приказа она вздрагивает, обернувшись. Ожидала что-то полегче?

Я вопросительно дергаю бровью, но девушка, поджав губы, снова покоряется. Не скрою, что ждал протеста, ведь тогда было бы тоже интересно. Она выставляет свою подтянутую попку, расставив широко колени. Выгибается как кошка, упираясь локтями в матрас. В таком ракурсе она выглядит ещё покорней, чем на коленях.

Раздеваюсь не спеша, позволяя себе завестись, с жадностью рассматривая свою женщину, которая полностью открыта для меня и моих действий. Вскрываю одну из упаковок презервативов, раскатывая резинку по члену, который уже хорошо настроен на второй раунд, и подхожу к очень соблазнительной заднице.

Она вздрагивает, когда моя ладонь жалящим шлепком опускается на её ягодицу. Вика больше прогибается, словно выпрашивает ещё, и я даю ей ещё… Этих ещё оказывается достаточно, чтобы она заскулила и тяжело прижалась лбом к матрасу. Ей больно, горячо и она безумно мокрая — это я ощущаю своими пальцами, когда проверяю её реакцию.

— Тебе сегодня придется поработать, Мурка, — я подставляю свой член, надавливая на узкий вход, заставляя её чувствовать себя. — Дальше сама.

Она не спрашивает, только поднимается на локти и медленно отталкивается назад, самостоятельно насаживаясь на мой член. Вика не спешит первые минуты, привыкая к наполненности и самостоятельной работе, так как в таком положении сложно контролировать процесс.

Я получаю наслаждение от того, как она двигается, заставляя мой член скрываться в ней и снова появляться с её коротким выдохом. Пока она старательно пытается не слететь с меня, я поглаживаю пылающие ягодицы, мягко и почти трепетно, а затем, когда погружаюсь в неё до основания, опускаю ладонь с размаху на нежную кожу. Вика сжимается вокруг моего члена так жестко, что я сам вздрагиваю и сдавлено рычу от удовольствия.

Её задница точно создана для сочных шлепков!

— Тимур Давидович, вы хотите меня отшлепать или вытрахать? — скулит Вика, когда её ягодицы стали такими же красными, как спелое яблоко. Теперь, когда она поняла, что я заношу ладонь через каждые три погружения, она неохотно двигалась, начав тянуть время.

— Сначала одно, а потом другое, — ухмыляюсь я, и ставлю левую ногу на кровать, рядом с её коленом. — Что-то не нравится? — начинаю ритмично двигаться сам, но осторожно, позволяя Мурке отдохнуть.

— Нравится, Тимур, — с придыханием признается Виктория. — Очень нравится… — откровенный шепот сносит мне крышу.