День позора - Уолтер Лорд

Стоявшей у борта плавмастерской доставалось все, что не попадало в "Аризону". Одна бомба прошла через открытый люк трюма, пробила днище корабля и взорвалась в воде. Трюм No 3 начал заполняться водой и судно осело кормой. Сидящий в помещении для арестованных матрос вопил, чтобы его выпустили. Ключа ни у кого не было и. в конце концов, замок разбили выстрелом из пистолета.

Впереди них на линкоре "Теннесси", защищенном корпусом "Вест-Вирджинии", пока еще ничего страшного не произошло. Но "Вест-Вирджинии" досталось за двоих. Японский торпедоносец, казалось, несся прямо на каземат, где наводчик Роберт Бентон тщетно ждал остальных комендоров своего орудия. Он смотрел на приближающийся самолет, как загипнотизированный. Он понимал, что нужно бежать из каземата, но не мог даже шелохнуться. Торпеда попала в линкор прямо под ним, сбив комендора с ног. Его наушники, сорванные с головы, полетели куда-то в противоположном направлении. Бентон вскочил на ноги и, пробежав по палубе, спрятался под броневой шельф-выступ, образованный 15-дюймовыми броневыми плитами линкора. Взглянув вверх, он увидел бомбардировщики и падающие бомбы, которые в ярких лучах солнца какую-то долю секунды выглядели подобно снежинкам.

Люди внизу не видели падающих бомб, но им от этого не было легче. Баталер Дональд Браун пытался дозвониться до боевых погребов, но линия не работала. Погас свет. Корабль трясло от взрывов торпед. Все более заметным становился крен. В темноте началась паника. Люди завопили на разные голоса. Кто-то пронзительно крикнул: "Оставить корабль! Спасайся!" Давя друг друга, матросы кинулись к трапу, ведущему на следующую палубу. Не потерявший головы Браун, понимая, что у него нет никаких шансов пробиться через эту вопящую толпу, прошел в соседний отсек, где обнаружил совершенно пустой трап, ведущий наверх. Ему удалось подняться на вторую палубу, но выше пути не было. Делать было нечего. Он и еще какой-то матрос нашли стол, заваленный грязной посудой. Сбросив посуду со стола, они уселись на него, ожидая конца.

Внизу - в боевом информационном центре - нервном центре всей артиллерии корабля, расположенном ниже ватерлинии - обстановка выглядела еще более безнадежной. Торпеды ударили в корабль где-то выше, и через потолочный люк лейтенант Виктор Делано мог видеть, что третью палубу заливает водой. Удушливый желтый дым повалил через люк в помещение центра. Заметно рос крен. Планшеты, столы, банки - все покатилось к переборке левого борта. В соседнем помещении центра внутрикорабельной связи искрила проводка, электроприборы зашкаливало. Люди были бледны, но спокойны. Вскоре смешанная с мазутом вода начала хлестать через вентиляционную систему. Еще гуще повалил желтый дым. Находиться в помещении стало невозможно, и лейтенант Делано решил вывести своих людей в центральный пост, где находился главный узел борьбы за живучесть корабля. Задраивая за собой водонепроницаемую дверь, лейтенант громко объявил об уходе, чтобы убедиться, что никто не остался в помещении.

Неожиданно, неизвестно откуда, в покидаемом помещении появились шестеро измазанных мазутом электриков, сумевших проскочить в люк с третьей палубы. Они проскочили в дверь мимо лейтенанта, но их старшина Чарльз Давелл крикнул, чтобы подождали и его. Он не мог добраться до выхода, с трудом балансируя на скользкой от мазута наклонившейся палубе. Лейтенант Делано перешагнул через комингс обратно в помещение центра и протянул Давеллу руку. Но не удержавшись на скользком от мазута линолеуме, Делано упал, сбив с ног и Давелла. Оба покатились к переборке левого борта на груду уже валявшихся там столов и стульев. Долгое время они не могли встать на ноги. Все уже было покрыто слоем мазута и масла. Даже ползком невозможно было продвинуться по накренившейся палубе. Они соскальзывали обратно. Наконец они встали на ноги, ухватившись за рукоятки рубильников распределительного щита замыкателей орудий главного калибра. Целый ряд этих замыкателей шел вдоль переборок помещения. Цепляясь за них и помогая друг другу, моряки наконец вылезли из помещения и добрались до центрального поста.

Там обстановка была нисколько не лучше. Тусклый свет то гас совсем, то зажигался снова. Включалось невпопад аварийное освещение. У комингса водонепроницаемой двери на заваливающейся стороне левого борта прибывала вода. Неожиданно она начала хлестать как из шланга из вентиляционной трубы. Делано слышал мольбы и крики людей, попавших в ловушку за задраенной дверью и с ужасом подумал о возможном решении капитана 3-го ранга Харпера командира дивизиона борьбы за живучесть: погубить оставшихся в соседнем помещении людей или отдраить дверь, рискнув всем кораблем и теми, кто добрался до центрального поста. Дверь осталась задраенной.

Лейтенант Делано попросил у Харпера разрешить ему выпустить людей наверх, где они могут быть более полезны. Капитан 3-го ранга ничего не ответил. Он отчаянно пытался связаться с группами борьбы за живучесть в разных местах корабля, чтобы руководить контрзатоплением отсеков и попытаться спасти линкор. Но ни один из телефонов не работал.

Но, к счастью, контрзатопление проводилось и без приказа. Капитан-лейтенант Клайд Рикеттс, служивший когда-то в дивизионе борьбы за живучесть и любивший обсуждать с молодыми офицерами, что надо делать в подобных ситуациях, теперь получил возможность продемонстрировать свои знания на практике. С помощью трюмного старшины Биллингслея Рикеттс, подсвечивая аккумуляторным фонарем, крутил штурвалы различных клинкетов и кингстонов, и "Вест-Вирджиния", медленно выпрямляясь, грузно опустилась в илистое дно гавани на ровном киле.

На "Оклахоме", стоящей впереди "Вест-Вирджинии" борт о борт с "Мэрилендом", времени на контрзатопление отсеков не хватило. Стоя прямо напротив входного канала, то есть прямо по курсу торпедоносцев, "Оклахома" в первые же секунды атаки получила три торпеды, затем еще две и повалилась на левый борт.

Как это ни странно звучит, но многие из экипажа "Оклахомы" вообще не знали, что в корабль попали торпеды. Матрос Джордж Марфи успел услышать, как через громкоговорители объявили о "воздушном налете" и предполагал, что раздавшиеся взрывы произведены авиабомбами. По боевому расписанию он не входил ни в какие дивизионы ПВО. Его место было на третьей палубе под защитой могучих броневых плит. Не имел понятия ни о каких торпедах и матрос Стефан Янг. Сигнал воздушной тревоги застал его в кубрике, где Янг гладил брюки, готовясь в увольнение на берег. Ругая начальство, которое, проспав всю неделю, не нашло ничего лучшего, как устроить учения именно в воскресенье, Янг побежал на свой боевой пост в погребе боезапаса главного калибра башни No 4. Едва он успел спуститься в погреба, как откуда-то хлынула вода, погас свет и корабль резко накренился на левый борт, продолжая валиться и дальше. Мигнули и погасли лампы аварийного освещения. Все незакрепленные предметы с грохотом покатились по палубе. Огромные полутонные снаряды орудий главного калибра стали выпадать из ячеек и с грохотом кататься по палубе, убивая и калеча людей, с криками мечущихся в полной темноте. Бухта стального 10-дюймового буксировочного троса, скатившаяся со 2-й палубы, блокировала ведущий наверх трап. Через открытую дверь аптечного помещения матрос Марфи видел, как сотни бутылок и пузырьков с лекарствами каскадом сыпались на бегущих через помещение моряков. Люди скользили и падали на разбитое стекло, поднимались и бежали дальше.