Привет от Вещего Олега - Алла Арбенина

— Такое вполне возможно, — вставила Лизка. — Но очень важно, чтобы эти сведения все-таки попали к следователям! Поймите, Макс вам памятник поставит, если выяснится, что он отыскал такого ценного свидетеля! И мы все тоже будем просто гордиться вами!

Нелли заколебалась: неужели она настолько тщеславна, чтобы поддаться на такую приманку?

— А можно устроить так, чтобы и мне деньги получить, и следствию услугу оказать? — Спросила она, подумав. Торг продолжался, пока мы с Лизой провожали ее до машины.

— Я думаю, можно, — Лизка отважилась взять быка за рога.

— Конечно, Максу денег лучше не предлагать, — посоветовала я.

— Я понимаю, — кивнула Нелли. — Но и денег тоже хочется. Пойми, Клава, я только дышать начала. Дочь в колледж отправила в Англию, машину вот купила. С Пашкой теперь точно разведусь! — При этих словах я чуть не расхохоталась и не испортила все дело: сколько знаю Нелли, она находится почти в перманентном состоянии близкого развода с беднягой Пашкой!

— Ты подумай, Клавдия, и позвони мне завтра. — Искусительница вторично обняла меня, потом отважилась вполне дружески коснуться Лизкиной руки и села в машину. Уже заводя мотор, она высунулась в окошко:

— Вы обе подумайте! Макс деньги взять не может, но мы-то можем! Мы же не должностные лица! А Вазген чуть ли не триста тысяч долларов готов дать, лишь бы отмазать Роксану от уголовного дела! Ну, псих, грех же не воспользоваться! Я пополам согласна! — Она послала нам воздушный поцелуй и отбыла в сторону Питера.

Мы с Лизкой смотрели ей вслед. Я решила сообщить недостающие детали нашей с Нелли беседы: Представляешь, Макс не нашел ничего лучше, чем пригласить эту змею к нам в гости.

— А мне кажется, у нее собственные планы, и весьма далеко идущие, — в тон мне ответила Лизка. — Слушай, а вдруг она захочет теперь у вас поселиться?

— Да ну, — засомневалась я. — Он утром ее выставил. Хорошо хоть, коты не позволили приютить ее у нас! Мне в хозяйстве только эфы не хватало!

— Так ты про кого говоришь? — Лиза решила все-таки уточнить повестку дня.

— Про Роксану, конечно! А ты?

— А я про Нелли, — засмеялась Лизка. Я сначала засмеялась вместе с ней, но потом переспросила:

— Значит, тебе тоже показалось, что здесь что-то неладное?

— Да я бы не назвала это «показалось», — хмыкнула Лиза. — Я скорее убеждена в том, что она решила занять местечко в жизни нашего Макса.

— Гм! А знаешь, соседство Роксаны мне представляется гораздо менее хлопотным, — поделилась я. — С котами уж как-нибудь договорились бы. А если ей зубы выдрать, она вообще будет душечка!

— Как думаешь, если этой зубы выдрать, это улучшит ее характер? — Осведомилась Лиза.

Мы немного позлорадствовали, представляя Нелли без передних зубов, и выразили общую надежду, что у Макса все-таки хватит ума не переводить оперативно-следственные отношения в неформальные. Как раз за этим занятием нас застал дядя Миша.

— Кто это к вам тут приезжал? — Спросил он, скорее чтобы поддержать разговор.

— Подруга, — коротко ответила Лизка, не посвящая отца в подробности допроса неожиданно ценного свидетеля.

— Кстати, — сказал ей отец, — тут пришло письмо на экспедицию, но адресовано оно этому погибшему студенту, Кружкину. — Он вытащил из кармана куртки конверт. — Почерк женский. Я сначала хотел его матери отдать, но потом подумал, что, возможно, следствию это будет важно?

— Ты совершенно прав, папа, — Лизка чмокнула его в щеку и отобрала конверт. — Мы передадим, не беспокойся.

Сочтя свой долг перед правосудием исполненным, дядя Миша повел нас в крепость, чтобы вместе с профессором Северовым, наконец, отправиться на шведский раскоп. Захватив какие-то записи, Алексей Михайлович двинулся за нами. Вдруг его осенило:

— А давайте возьмем с собой Машеньку. Пусть она покажет, что именно показалось им с Олегом подозрительным. Может, это имеет значение…

Мы с Лизкой побежали к камералке, где, по нашим представлениям, должна была отсиживаться Маша. Правду сказать, я еще утром отметила, что ее нигде не видно, но экстравагантное появление Нелли вкупе с ее, прямо скажем, сенсационными показаниями отвлекло меня, и я начисто позабыла о Маше.

В камералке ее не оказалось. Впрочем, и здесь я не увидела ничего странного: время-то шло уже к полудню, а Маша ранняя пташка: как же иначе она успевала бы собирать столь значительный объем информации обо всех и вся? Наверняка и сейчас рыщет где-нибудь в поисках «жареных» фактов, надеясь восстановить свой рейтинг главного поставщика новостей местного значения!

Тревожиться я начала лишь после бесполезных расспросов окружающих людей. Никто из них не видел Машу ни сегодня утром, ни вчера вечером. Более того, последнее ее появление фиксировали как раз часа в два дня, сразу после потрясшего лагерь сообщения о поимке змеи: кто-то видел, как опечаленная и низвергнутая с пьедестала Маша шлепала куда-то в сторону шоссе, но куда и зачем она следовала, никто не знал. В моей душе зашевелилось недоброе предчувствие; вспоминая все подробности нашего вчерашнего разговора, я добралась до момента, когда она закричала об оказанном на нее давлении и о намерении все рассказать… Черт, неужели этим мелодраматическим монологом она подписала себе приговор? Это зловещее слово не хотело укладываться в моем сознании и в то же время противно плясало перед глазами, как на экране «спящего» компьютера.

— Клава, — позвала меня Лизка. — Ты о чем думаешь?

Я посмотрела на нее:

— О том, когда мы в последний раз ее видели. Помнишь, что она тогда сказала?

Лиза задумалась, потом уставилась на меня:

— Так ты считаешь… — Она в ужасе поднесла ладонь к губам.

Я невесело смотрела на нее:

— Вот именно, Лиза! А враг-то, получается, не дремлет!

Наше беспокойство передалось всем в лагере: через полчаса Машу искала уже вся экспедиция. И совершенно безрезультатно. Ее нигде не было. Заодно выяснился и еще один неприятный факт: так же бесследно исчез реставратор Игорь — тот самый, с которым я беседовала вчера утром. И который так любит делать выводы…

Оснований сохранять оптимизм не было никаких. И мы отправились к Шестопалову.

16

Участковый пришел в ужас: он с трудом принял всерьез наше недавнее заявление о краже ценностей, потом его постиг еще более неприятный удар — зловещая и таинственная смерть Олега, окапавшаяся на поверку самым настоящим убийством. И тут вдруг исчезают два человека из той же самой экспедиции!

— Это что же, тут маньяк объявился? — Изумился он. — Или банда орудует? Да в наших краях отродясь такого не было!

Вздыхая, он вытащил из стола пачку нетронутых служебных бланков и, хмурясь, стал заполнять два из них — постановления о розыске пропавших.

— Раньше бы я мог трое суток потянуть, может, сами бы нашлись, — приговаривал он почти виновато, будто делал что-то совершенно неприличное, но необходимое по долгу службы. — Но в таких обстоятельствах за канитель по головке не погладят. Господи, девчонки, да где ж я их искать буду? А может, если они вместе пропали, то и не пропали вовсе? — Он с надеждой посмотрел на нас, но я и Лиза совершенно не были настроены разделять его псевдоромантические иллюзии. Впрочем, и сам Шестопалов понимал это прекрасно; еще раз шумно вздохнув, он засунул пистолет в кобуру, грозно поддернул штаны и сделал нам знак следовать за ним.

Милиционер прочесал все окрестные кусты — без малейшего результата. Как сомнамбула, я ходила вместе с Лизкой за участковым, пытаясь отогнать мысли о самом худшем. Я убеждала себя, что такие, как Маша, не становятся жертвами преступлений, что она достаточно глупа для этого… Но здравый смысл упрямо подсказывал, что как раз именно такие и становятся, что она как раз достаточно глупа для этого! И становилось как-то уж совсем страшно при мысли о том, каким же должен быть этот преступник, справившийся с двумя мужчинами и девушкой, а до этого еще и готовивший покушение на нас.

Я решила позвонить мужу, который, насколько мне было известно, с утра ковырялся вместе с оперативниками у Олеговой Могилы, надеясь восстановить хоть какие-то подробности трагической гибели студента. Однако уже в процесс набора номера вклинился резкий и требовательный звонок Милы:

— Клава, мы с Арне идем к вам на помощь, но немного заблудились! Сообщи, где вы!

Черт, тоже мне, помощнички! Я закричала в трубку требования немедленно идти домой, но через пару минут услышала собачий лай. Обернувшись в ту сторону, я с удивлением увидела Шарика. Пес уже вполне опомнился от недавнего скандала с селянкой и теперь деловито инспектировал местность. На небольшом расстоянии за ним следовали Арне, Мила и Рома. Подойдя, они показали нам небольшую корзинку, которой, видимо, рассчитывали ввести меня в заблуждение относительно своих истинных намерений. Мила тут же принялась плести сказочку о том, как пошли-де они по ягоды да услышали молву людскую о пропавших…