Парни в тротиловом эквиваленте - Сергей Иванович Зверев

продолжал Мирзо. – Ты не посмел бы этого сделать, потому что он мог согласиться с твоим предложением и послать тебя за боеприпасами.

Эмин немного подумал и признался:

– Да, я сказал ему правду. Тайник с боеприпасами действительно существует. Но чего от меня хочешь ты?

– Я хочу получить эти боеприпасы.

– А если я откажусь? – мрачно спросил Рахимов.

На лице Мирзо снова появилась ядовитая ухмылка.

– Ты не сможешь отказаться от нашего предложения. Ты доставишь нам эти ранцы, либо мы уничтожим твою семью, которая до вчерашнего дня проживала в селении Каракенджа, – заявил он.

После этих слов Эмин понял, что от талибов ему не отделаться.

А Мирзо не унимался.

– Мало того. Мы доберемся и до тех твоих родственников, которые остались в Таджикистане. У нас и там хватает людей, – довольно уверенно проговорил он.

Все это Рахимов прекрасно знал, поэтому не стал ни возражать, ни сопротивляться. Сейчас это казалось ему бесполезным занятием. Однако Мирзо никогда не слыл глупцом и прекрасно воспринимал логику.

– Ну, хорошо, – сказал Рахимов. – Допустим, я соглашусь привезти эти заряды. Но есть объективные обстоятельства, способные мне помешать.

– Какие обстоятельства?

– Во-первых, с того момента, как я спрятал в тайнике заряды, прошло много лет. Их могли элементарно обнаружить и украсть. Во-вторых, тайник действительно находится очень далеко. По дороге туда либо обратно со мной может случиться все, что будет угодно Аллаху. Из этого следует, что я могу вернуться ни с чем или вообще пропасть. Одним словом, мне нужны гарантии.

– Какие еще гарантии?

– Гарантии того, что с моей семьей ничего не случится.

– Увы, Эмин, никаких договоров и соглашений мы подписывать не будем. Тебе придется поверить нам на слово. А чтобы с тобой по дороге ничего не случилось, мы дадим тебе в провожатые надежных людей. Они помогут и защитят, заодно проверят наличие зарядов в тайнике. Кстати, сколько там находится ядерных боеприпасов?

– Два.

– И какой они мощности?

– Около тысячи тонн в тротиловом эквиваленте. Одного ранца более чем достаточно для того, чтобы уничтожить крупный мост, плотину, железнодорожный узел или завод.

– Неплохо, – сказал Мирзо и расцвел в улыбке. – В общем, так, Эмин. Если ты привезешь заряды в установленный срок, то получишь очень большую сумму.

– Так уж и большую. – Таджик усмехнулся.

– Талибы всегда держат свое слово. С этими деньгами ты сможешь перебраться в Саудовскую Аравию и навсегда забыть о войне и бедности.

– Сколько у меня времени? – поинтересовался Рахимов.

– Очень мало. Неделя. От силы десять дней. Возьми с собой двух-трех надежных людей, оружие, которое можно спрятать в автомобиле, и отправляйся в путь сегодня же. Мои люди проводят тебя до границы. В Таджикистане ты встретишься с другой группой. Она без всяких проблем переправит тебя в Киргизию и дальше через Казахстан в Россию.

Тайник находился вовсе не в России, а на юге Казахстана. Но говорить об этом Эмин не стал. Зачем? Пусть этот тип думает, что ему потребуется пересекать еще одну большую страну.

Глава 10

Российская Федерация, Пермский край

Таджикистан

Следователю военной контрразведки Дмитрию Чеснокову удалось разыскать бывшего прапорщика Федотова, чудом выжившего помощника начальника караула. Чтобы повидать этого свидетеля, Чеснокову понадобилось всего лишь долететь из Москвы до Большого Савино – аэропорта города Пермь. В зале прилета следователя встретили два сотрудника местных спецслужб и отвезли прямиком в психиатрическую клинику.

– Вы уже встречались с ним? – полюбопытствовал следователь, поднимаясь на крыльцо этого заведения.

– Нет, Дмитрий Сергеевич, только беседовали с главным врачом, – отвечал один из сопровождавших.

– Будьте добры, расскажите о нем. Хотя бы в общих чертах.

– Никифор Федотов – регулярный пациент психиатрической клиники. Два-три месяца обитает дома, принимает успокоительные препараты. Затем наступает кризис, и он на месяц перемещается сюда, в отдельную палату. Сейчас этот человек как раз находится на профилактике.

– Буйный?

– Нет. Скорее замкнутый. Пока находится за пределами клиники, очень много пьет. Это усугубляет заболевание и не оставляет шансов на выздоровление.

– Это вам доктор сказал?

– Так точно!

– Он хотя бы разговаривает?

– Врач заверил, что просветления у него случаются. Будем надеяться, что нам повезет, и он окажется в здравом рассудке.

Следователь кивнул и вошел в фойе.

– Сюда, – сказал человек, сопровождавший его, и показал в сторону лифта.

Кабинка мигом доставила посетителей на нужный этаж, где за стеклянной перегородкой сидела миловидная девушка.

– Здравствуйте. Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила она.

– Мы договаривались о встрече с Аркадием Ивановичем. – Сотрудник местного ФСБ назвал имя главного врача. – Он назначил нам на пятнадцать сорок пять.

– Минуточку. – Девушка подняла трубку внутреннего телефона, сказала пару слов, потом показала взглядом на вход в длинный коридор: – Пожалуйста, Аркадий Иванович ждет вас.

Аудиенция у главного врача была совсем недолгой. Он глянул в развернутое удостоверение следователя, прибывшего из столицы, вызвал старшую медицинскую сестру и приказал ей обеспечить двадцатиминутное свидание визитера с пациентом Федотовым.

Никифор Федотов выглядел много старше своих лет. Сгорбленный, худощавый, с потемневшим лицом, покрытым мелкими морщинками, и выразительными глазами глубоко обиженного ребенка. Поначалу он вообще будто не слышал вопросов следователя, сидел на кровати, глядел в окно и поглаживал ладонью правое колено. Тогда следователь Чесноков закрыл свой блокнот, отложил авторучку и попытался поговорить с бывшим прапорщиком на отвлеченные, так сказать, темы.

– И мне нравилось. Чего же не служить-то? – вдруг откликнулся тот на рассуждения гостя о льготах и преференциях, имевших место в былые времена. – Квартирка в Ужгороде была. Не хоромы, конечно, но отдельная, на третьем этаже, со всеми удобствами и с видом на лес.

– Здесь после перевода вам, наверное, тоже обещали жилплощадь?

– А как же! Сразу после переезда из Ужгорода. Но обманули меня с квартиркой. Не дали.

– Это потому, что беда с вами по дороге приключилась?

– Ну да. Я хотел еще на пять лет контракт подписывать, но мне отказали, – с обидой проговорил обрывки мыслей Федотов.

– А что же в эшелоне с вами приключилось, Никифор Григорьевич? – спросил следователь, воспользовавшись подходящим моментом.

– Так траванули нас с начальником караула эти суки и сбежали. Трое их было. Как сейчас помню. Все с юга. Не нашенские, не русские.

– Чем отравили?

– Врачи сказали, что большой дозой снотворного.

Два сотрудника ФСБ по просьбе Чеснокова стояли у двери, в допрос не вмешивались и никоим образом не отвлекали несчастного Федотова. Тот почуял расположение внезапно появившегося собеседника и разговорился.

Впрочем, чего-то нового по делу о возможном хищении ядерных ранцевых боеприпасов следователь узнал немного. Так, некоторые подробности об исчезнувшей троице, характеры, привычки, наклонности. Кто откуда призывался, о чем любили говорить, чем занимались в свободное от службы время.

Вскоре Федотов почувствовал, что вежливый и внимательный гость намерен распрощаться с ним.

Он с опаской покосился на мужчин в штатском, стоявших у двери, и вдруг прошептал:

– Я не псих! Верьте мне! Здешние врачи посадили меня на усиленное обеспечение!

– Что такое «усиленное обеспечение»? – не понял следователь.

– Нейролептики! Они накачивают меня сверхсильными дозами этой мерзости! Я несколько раз терял зрение и едва не умер!

О чем-то подобном Чесноков читал в какой-то научной статье. Кажется, там описывался экстремальный метод лечения таких же безнадежных пациентов, как Федотов.

А тот продолжал шептать, обдавая следователя, сидевшего напротив, густым духом лекарственных препаратов:

– Я говорил врачам правду. Дескать, трое бойцов сбежали с караула и вполне могли прихватить с собой секретные ядерные ранцы. Они