Мадикен и Пимс из Юнибаккена - Астрид Линдгрен

Аббе сделался сам не свой, когда Мадикен принесла в Люгнет газету для тети Нильссон и показала ему объявление. У него даже выступили слезы на глазах:

- Вот несчастье! Ну почему у меня нету ста крон? А то бы я полетал!

Тетя Нильссон считает, что Аббе заслуживает, чтобы ему дали потратить на себя сто крон, он каждый день трудится у плиты не покладая рук. Но чтобы выкинуть такие деньги на пустяки - это никуда не годится! Да кроме того, у нее сейчас нету ста крон, ей нечего дать ему, если бы она и захотела.

- Ты ведь и сам понимаешь, сыночек, - чего нет, того нет!

Аббе, разумеется, все понимает! Летать могут миллионеры и всякие прочие богачи. Но ведь мечтать-то никому не запрещается. И Аббе так сильно размечтался, что у него даже нос побелел.

- Но уж, по крайней мере, я хотя бы погляжу на настоящий аэроплан! - сказал он, когда они с Мадикен остались одни. От этой мысли им стало веселее.

Летчику повезло на хорошую погоду. Солнце сияет, на небе ни облачка. На поле стекается весь город. Явилось семейство бургомистра и все знатные господа, а за ними и прочая шушера - все, кто только мог наскрести пять крон на билет. Вот сколько, по словам папы, стоило удовольствие посмотреть вблизи на настоящий, всамделишный аэроплан. А папу пропустили бесплатно, потому что он журналист из газеты.

- Газетчикам никогда не надо ни за что платить, - объясняет Мадикен сестренке.

Но и папе это удовольствие обошлось недешево: ему надо было заплатить за маму, за Альву и, конечно же, за девочек. Он хотел пригласить и Линус Иду, но тут получил решительный отказ.

- Право слово, я скорей соглашусь, чтобы меня зарезали и разрубили на мелкие кусочки, чем летать по воздуху и еще кувыркаться.

Так Линус Ида поняла папино приглашение, хотя он вовсе не это имел в виду.

Кстати, когда самолет кувыркается, то эти кувырки называются не кувырками, а мертвыми петлями, объяснил папа. И летчики делают мертвые петли только тогда, когда они летают без пассажиров или если пассажир сам попросит.

И вот они стоят на поле и смотрят, как летчик делает высоко в небе мертвые петли. Таких чудес Мадикен и Лисабет никогда в жизни еще не видали.

Аббе, конечно, тоже никогда этого не видел. Мадикен сразу его заметила - он стоит у самого каната, которым отгорожено летное поле, и не отрываясь смотрит, задрав голову, на небо. Наверно, ему кажется, что он сам летает и делает мертвые петли.

Потом летчик приземлился, и люди ринулись на летное поле, чтобы поближе рассмотреть удивительную машину. Внимательнее всех ее рассматривал Аббе, он даже похлопал ее рукой, как будто это не машина, а лошадь.

- Слушай, - говорит он, обращаясь к Мадикен, - на этой штуковине еще лучше лететь к Северному полюсу, чем на воздушном шаре.

Бравый летчик в кожанке и авиаторском шлеме стоит возле своей машины. Он вежливо отвечает на вопросы и готов всем желающим продать за сто крон билет для полета. Но, как видно, никто не хочет тратить столько денег. А может быть, во всем городе не нашлось ни одного смельчака, который рискнул бы полететь?

Тогда летчик подошел к папе и спросил, не захочет ли он как журналист полететь совершенно бесплатно. Потому что папа ему очень помог, и угощал обедом в гостинице, и напечатал в газете его объявление. Так что будет справедливо, если он немного полетает.

- Да и нужно, чтобы люди убедились, что летать совсем не опасно, - говорит летчик.

- Ой, папа, какой же ты счастливчик! - воскликнула Мадикен, прежде чем папа успел даже сказать спасибо. - Ой, какой же ты счастливчик!

Летчик поглядел на нее с одобрением:

- Вот это молодец! Тебя мы тоже возьмем, если хочешь!

Хочет ли Мадикен! У нее даже сердце застучало громко-громко. Подумать только - она будет летать высоко в небе, как ласточка! Разве может быть в мире что-нибудь лучше этого? Хочет ли Мадикен! Конечно, еще как хочет!

- А ты не боишься? - спрашивает летчик.

- У этой девочки ума не хватает, чтобы бояться, - вмешивается мама.

Нет, единственное, чего боится Мадикен, это чтобы кто-нибудь - папа или летчик - не передумал. Со взрослыми ведь никогда нельзя быть уверенной заранее. Мадикен тянет папу за рукав.

- Ну, давай! Пойдем скорее!

И в этот самый миг она заметила Аббе. Он стоит около аэроплана и не может оторвать от него глаз, и не только глаз, но, кажется, и рук тоже. Он поглаживает бок аэроплана, словно хочет и на взгляд, и на ощупь убедиться, что перед ним настоящий аэроплан.

Мадикен хорошо знает, что если есть на свете человек, которому очень хочется полетать, это, конечно, Аббе. А сейчас она на его глазах сядет в аэроплан и полетит. Нет, так нельзя, это было бы просто несправедливо!

Мадикен идет все медленнее, она размышляет. Вот что надо делать!..

- Папа, я раздумала, - говорит она шепотом. - Можно, вместо меня полетит Аббе?

Папа смотрит на нее удивленно:

- Почему же?

- Я боюсь, - промямлила Мадикен.

- Ну нет! Ничего ты не боишься, - говорит папа. - Но пусть будет по-твоему.

Папа все понял. Потому что он знает, как Мадикен относится к Аббе. Если уж ты к кому-нибудь хорошо относишься, то ради него нетрудно отказаться от чего угодно, папа это понимает.

Он объясняет летчику, в чем дело, а затем подзывает Аббе:

- Аббе, иди сюда.

Аббе идет к нему с виноватым видом.

- Я ничего не трогал, - начинает он оправдываться. - Я только посмотрел.

- Хочешь полетать? - спрашивает папа.

Ну что Аббе мог на это ответить? Он даже не мог представить себе, что папа сказал это всерьез. Он молчит и тупо смотрит на папу. Наконец Мадикен не вытерпела:

- Не слышишь разве! Ты можешь полететь с папой. Хочешь ты или нет?

Бедный Аббе! Он точно разучился говорить! Он, конечно же, слышал, что ему сказали, но думает, что над ним хотят подшутить.

Он никак не мог поверить в свое счастье, пока не очутился в аэроплане, одетый в большую кожаную куртку, в кожаном шлеме. Только тут до него дошло, какое невероятное счастье ему привалило. Тут уж он заулыбался, засиял, а люди вокруг, глядя на него, засмеялись.

- Что это они смеются? - подозрительно спросила Мадикен.

- Потому что увидели по-настоящему счастливого мальчика, - говорит мама.

Мама тоже улыбается. Но в душе она боится. Мадикен это знает. Мама совсем не хотела, чтобы папа летал, но она все равно улыбнулась и помахала ему рукой, когда он выглянул из аэроплана.

Вдруг, откуда ни возьмись, примчалась бургомистерша. Протискавшись к летчику, который уже собирался сесть в свою машину, она сказала укоризненным тоном:

- Не кажется ли вам, что бургомистр города все-таки имеет право лететь первым?

Мадикен видит, как испугался Аббе. Он, наверно, подумал, что его полет тю-тю.

Но летчик не обратил никакого внимания на слова бургомистерши. Бургомистру придется подождать. Сам бургомистр ничего не имеет против. Этот маленький, робкий и добродушный толстячок, как видно, совсем не стремится летать. Зато его жена непременно этого хочет. Больше того, он еще должен сделать мертвую петлю над ратушей. Бургомистерша уже договорилась с фотографом Бакманом, чтобы тот ждал на площади и сфотографировал полет бургомистра.

- Такая карточка украсит наш семейный альбом, - объясняет бургомистерша маме.

Но мама ее не слушает. У нее сейчас другая забота: папа вот-вот полетит, и она очень волнуется. Все люди замахали и закричали "ура". Аэроплан поднялся в воздух, полетел в сторону города и исчез из виду. Скоро он уже казался маленькой точкой.

Тут Лисабет заплакала:

- А вдруг папа свалится...

Мама стоит бледная. Должно быть, и она тоже подумала, что папа может свалиться.

- Да ну! Ничего страшного! - говорит Мадикен.

Она берет маму за руку, чтобы успокоить. А заодно и самой успокоиться. Ведь кто его знает - может быть, летать на самолете и правда опасно?

Но только они об этом подумали, как аэроплан прилетел обратно. И вот он делает мертвую петлю. И вторую. Все радостно закричали "ура", а мама рассердилась.

- Это на него похоже! Решил напугать меня до смерти!

- Нет, - говорит Мадикен. - Это, наверно, Аббе попросил.

- Сейчас я у него спрошу! - грозно пообещала мама. - Пускай он только спустится!

Но когда Аббе спустился на землю, все попытки заговорить с ним были напрасны. Он был и здесь, и как бы еще не здесь. Телом он вернулся на землю, а душой, наверно, еще парил высоко в небе.

- Здорово было? - нетерпеливо спрашивает Мадикен.

Аббе потряс головой:

- Здорово! Это еще мало сказано. Это было такое... Невозможно описать, что это было! Вот полетишь сама когда-нибудь, тогда и поймешь!

Потом он засмеялся:

- Мы же сделали мертвую петлю! Каково? Целых два раза! Это я сам так попросил. Когда у меня будет свой аэроплан, я все время буду крутить мертвые петли.