Галантные дамы - Пьер Брантом

Что же говорить о заботливых матерях, которые, видя мужскую немощь своих зятьев, становятся своднями при дочерях и подсовывают их другим мужчинам, советуя даже и забеременеть от них, дабы заиметь наследника после смерти мужа.

Знавал я одну мамашу, что склоняла дочь к супружеской измене и пособляла ей изо всех сил; к несчастью, та не смогла понести даже и от любовника. Знаю я и мужа, который, не будучи в силах сам справиться с женою, призвал рослого, крепкого слугу, дабы тот познал ее спящую и тем самым спас его мужскую честь, однако жена вовремя проснулась и не допустила парня до себя, после же подала в суд на мужа, и в конце концов после долгой тяжбы их развели.

Король Генрих Кастильский поступил тем же манером: по свидетельству Батисты Фульгозиуса, он был не способен сделать ребенка своей супруге и прибег к помощи молодого красивого придворного, каковое поручение тот и выполнил весьма исправно; за услугу эту король щедро наградил его, осыпал почестями и титулами; нужно ли сомневаться, что супруга короля в благодарность нежно возлюбила его. Вот поистине благородный рогоносец!

По поводу супружеского бессилия проходил недавно судебный процесс в Париже, где ответчиком выступал казначей сьёр де Бре, а истицею — жена его, утверждавшая, что он не спит с нею по причине мужской слабости или иной какой немощи: удрученная сей ущербностью супруга, жена и подала на него в суд. Судьи решили, что сперва их обоих должны освидетельствовать самые видные парижские врачи. Муж выбрал себе одних, жена — других; по этому случаю при дворе сложили весьма забавный сонет, который передала мне в руки знакомая знатная дама за обедом у ней в доме. Одни говорили, будто он сочинен женщиною, другие уверяли, что мужчиною. Вот этот сонет:

Почтенный сьёр де Бре и верная супруга,Которых тяготил бесплотный их союз,Избрали семь врачей известнейшего круга,За деньги могших снять любых страданий груз.

Три нанялись де Бре избавить от недуга.Недорого берут Бессиль, Сонье, Кургуз.Жене помочь в беде взялись четыре друга —Верзиль, Толстель, Дюже, всеведущий Бутуз.

Заране ясно, кто кого осилит:Верзиль одержит верх над немощным Бессилем,Дюже побьет Сонье; Толстель, Бутуз — Кургуза.

Кому не друг Верзиль, Дюже, Бутуз, Толстель,Тот проиграет суд, как женину постель,А проигрыш такой ужасен для француза!

Слыхал я и о другом муже, который в первую ночь столь нежно и страстно обнял молодую жену, что та от восторга и удовольствия потеряла голову и принялась весьма резво подпрыгивать и тереться об него, забыв о робости, приличествующей новобрачной; на это муж только и промолвил: «Ага, все понятно!» — да и помчался вскачь по наезженной дорожке. Вот каковы наши осведомленные рогоносцы; я мог бы рассказывать о них без конца, но не вижу в этом толку. Самое худшее, в чем можно их упрекнуть, так это женитьба, как говорится, на телке с теленком, иными словами — на беременной. Я знаком с одним таким дворянином, который женился на весьма пригожей и добронравной девице по милости и воле принца, их господина, благосклонного и к жениху, и к невесте; по прошествии недели новобрачной стало ясно, что она с прибылью, и ей ничего иного не осталось, как самой объявить о том, дабы скрыть прошлые шалости. Принц, давно уже заподозривший шашни девицы с другим своим придворным, предупредил ее: «Знайте, моя милая, что у меня записаны день и час вашей свадьбы; берегитесь, когда мы сравним их с днем и часом родин ваших, как бы не вышло вам позора!» Но девица при этих словах всего лишь слегка зарделась, и ничего более; стыд же свой скрыла под невозмутимой личиною dona da ben [17].

Бывают, однако же, девицы, которые так боятся отца и матери, что легче вырвать у них сердце из груди, нежели лишить девственности, ибо родители для них во сто крат страшнее мужей.

Слышал я историю об одной красивой и благонравной девице, которая на любовные домогательства воздыхателя своего отвечала так: «Потерпите немного, вот как я выйду замуж да распечатают и набьют мне чрево, тут-то мы с вами и позабавимся вволю, а брак — он все прикроет».

Другая девица также сказала вельможе, что ухаживал за нею: «Попросите-ка нашего принца выдать меня поскорее за того, кто ищет моей руки, да оплатить мою свадьбу, как он и посулил; на следующий же день после венчания мы с вами слюбимся, и пусть Бог меня покарает за обман, коли я надую вас!»

Я был знаком с дамою, которую один дворянин, родственник ее жениха, начал обхаживать за четыре дня до бракосочетания; не прошло и шести дней, как он уж переспал с нею, по крайней мере хвастался этим. Да и трудно было не поверить, ибо они льнули друг к другу так, словно выросли вместе; он даже перечислял чуть ли не все Родинки на ее теле, в самых укромных местах, и связь их Длилась довольно долгое время. Дворянин этот говорил, что близость их много облегчалась родством его с мужем; так, на одном маскараде он и его любовница обменялись одеждою: она надела его костюм, а он — ее платье, над чем доверчивый супруг весело смеялся, все же прочие злословили и осуждали.

Ходила при дворе нашем песенка о муже, что женился во вторник, а рога надел в четверг; вот уж поистине не задержался и времени зря не терял!

Что же сказать о девице, чьей руки упорно искал один юный дворянин, даром что из богатой и знатной семьи, но большой мерзавец, вовсе ее не достойный, за коего, однако, родители заставляли ее выйти. Девушка объявила, что скорее умрет, нежели станет его женою, и умоляла жениха отказаться от своей любви и оставить в покое ее самое и родителей, иначе, будучи принужденной к этому браку, тотчас сделает его рогатым. Но все же пришлось ей подчиниться приказу и повелению особ, имевших над нею власть, а также и воле родителей.

Накануне свадьбы жених, видя девушку печальной и задумчивой, спросил, что с нею; она гневно отвечала: «Вы не пожелали отказаться от меня, так не забудьте же мое обещание: ежели я буду иметь несчастие стать женой вашей, то сделаю вас рогоносцем — клянусь вам в этом и сдержу мое слово». И верно, с тех пор она не отказывала ни одному из своих воздыхателей и воздыхательниц, доказав мужу вполне, что порядочная женщина умеет держать данное слово.

Судите сами, достойна ли сия дама порицания: за одного ученого двух неученых дают, а ведь она мужа недвусмысленно предупредила. Что бы ему остеречься и воздержаться от брака! Впрочем, он ее изменами нимало не озаботился.