Понять себя и умереть (СИ) - Гайнова Иола

— Рад вновь тебя видеть, — добродушно произнес Данте, — Почему ты вернулась?

— Наверное, я действительно немного ненормальна, так же как и ты, — разведя руками, ответила Карина, — Мое любопытство меня убивает. Мне нужно знать, кто ты.

— Это хорошо, — довольно сказал Данте, — Я знал, что ты вернешься.

— Почему я могу умереть? — спросила Карина, не став тратить время.

— Скажу после того, как узнаешь, кто я, — строго произнес Данте, — Но сначала разберемся, кто ты. Расскажи о своей первой ночи, проведенной с Димой.

— Я очень хотела, поэтому все прошло хорошо, — слегка покраснев, ответила Карина, — Конечно, я немного боялась, но в итоге ни о чем не жалею.

— А Марк, с ним все было так же? — спросил Данте, — Также боялась, но доверяла?

— Нет, — подумав, однозначно ответила Карина, — Совершенно не боялась, но и не доверяла, да и до сих пор не доверяю. Марк мне был очень нужен тогда, нужен и сейчас. Но что это, страсть, влюбленность, любовь или еще что-то, я понять не могу. В любом случае это другое чувство, не такое нежное, как к Диме, оно более взрослое, наверное.

— Хотела бы ты, чтобы измены не было и ты все еще была за мужем за Димой? — спросил Данте.

— Нет, — уверенно ответила Карина, — Я уже другая. Не такая наивная, более сильная морально. Да и к тому же теперь я наконец-то увидела, как отвратительно может вести себя человек, которому доверяла больше, чем себе.

— Ты честна со мной, — одобрительно произнес Данте, — За это можешь задать мне один вопрос обо мне.

— Мы с тобой были знакомы до этого момента, и как хорошо? — быстро спросила Карина.

— Мы знакомы, — так же быстро ответил Данте, — Но лишь ты сможешь ответить на вопрос, насколько хорошо. А теперь иди, встретимся завтра.

Так Карина несколько недель ежедневно посещала странный туалет на третьем этаже. Место для разговоров, конечно, было неподходящим, однако со временем вопросы Данте действительно стали больше походить на нечто грязное, неприятное и дурно пахнущее.

— Почему у тебя нет детей? — спросил Данте, — Ты здоровая, красивая, у тебя был муж и остаток. Так что же стало причиной?

— Моя болезнь, — сразу же ответила Карина, почувствовав ком в горле, — Дима не знал, он думал, что это простое стечение обстоятельств. Однако когда я была в Москве вместе с Марком, то посетила хорошего врача. Он дал мне надежду, но на все эти операции и процедуры нужны колоссальные средства…

— Почему ты не рассказала о том, что не можешь иметь детей своему мужу? — понизив тон, спросил Данте.

— Потому что я боялась, что он меня бросит, — опустив взгляд, ответила Карина, — О том, что мои шансы родить ребенка минимальны я узнала практически сразу после свадьбы. Но я его любила слишком сильно, чтобы признаться.

— Так почему же ты не можешь иметь детей? — вновь спросил Данте.

— Я уже ответила, — грозно посмотрев на еле заметную в темноте фигуру, после чего разрыдалась в голос, — Мне больно об этом говорить, разве ты не видишь!

— Так почему же ты не можешь иметь детей? Может быть, ты что-то скрываешь? Или что-то забыла? А может быть, ты специально выбросила из своей памяти небольшой кусочек прошлого? — будто не услышав последнее предложение, громко спросил Данте, после чего тихо и мелодично продолжил: — Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины…

— Каков он был, о, как произнесу, тот дикий лес, дремучий и грозящий, — после длинной паузы продолжила Карина, вытирая руками слезы, — Чей давний ужас в памяти несу… Мне было шестнадцать, и я не хотела идти на свой выпускной. Мне всегда нравилась зарубежная классика. Еще не начались летние каникулы, а я уже решила начать читать летнюю программу, и «Божественная комедия» была первой в моем списке. Я эту книгу взяла на выпускной, глупо, конечно, но я думала, что если мне станет скучно, то я найду укромный уголочек и просто начну читать…Знаю, что это глупо, но я тогда была «ботаником» чистой воды. С Димой мы тогда встречались уже несколько месяцев, ходили за ручку, смеялись и целовались вечерами у подъезда. Тогда я думала, что у нас это серьезно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Остановившись и посмотрев по сторонам, Карина увидела туалетную бумагу, отмотала немного, высморкалась и выбросила ее в пустое мусорное ведро, стоявшее неподалеку. После этого она еще немного помолчала и, все еще смотря в пол, продолжила свой рассказ:

— Когда я увидела его с Ленкой, я почувствовала, как мое порхающее от первой подростковой влюбленности сердце, буквально упало в какую-то пропасть. Я не показала видом свой глубочайший шок. И он еще такой весь расфуфыренный подошел ко мне и сказал, мол, привет, прости, что с ней пошел, просто она пригласила… Хотя я тоже его приглашала, а он был занят… Я… Я просто не знаю, как выразить свои чувства, особенно тогда, в том возрасте, когда каждая мелочь имела значение, когда первая любовь казалась вечной, а плохо написанная контрольная тотальным фиаско. Тогда мне казалось, что земля ушла из-под ног, но повторюсь, видом я ничего не показала. И эта Ленка… Да, она, конечно, красивая была, но с ней перегуляли уже, кажется, все более или менее крутые парни школы. И меня это удивляло. Ведь Ленка с ними не только целовалась и за ручку ходила, но все равно она была в почете, как победный кубок, переходящий из рук в рук…

Ближе к концу бала, когда мне уже осточертело смотреть на эту сладкую парочку, я взяла книгу и начала читать. Но мне приходилось снова и снова начинать читать ее, потому что мои мысли были заняты другим, и смысла прочитанного я не понимала. Отвлечься мне никак не удавалась, я читала снова и снова, снова и снова, пока слезы не начали капать на страницы библиотечной книги.

— Так почему же ты не можешь иметь детей? — громко спросил Данте.

— Да потому что на пути домой меня сбила машина, — так же громко ответила Карина, после чего опять расплакалась, — Я так ревела, так страдала, что даже не заметила, как начала переходить дорогу по пешеходному переходу. Было поздно, и водитель на пустой дороге решил погонять… Гонщик хренов… В общем, далекий скрип тормозящих шин я услышала сразу, но почему-то оцепенела. Когда я проснулась в больнице, мне сказали, что основной удар пришелся на живот. В целом, я была в порядке, пока не прошла спустя пару лет полный гинекологический осмотр.

— Так почему ты не можешь иметь детей? — на этот раз тихим мягким почти женским голосом спросил Данте.

— Потому что Дима меня предал, — тихо, но твердо ответила Карина.

— Почему ты не сказала ему правду? — еще мягче спросил Данте.

— Потому что я сама боялась правды, — перестав плакать, ответила Карина, после чего увидела, как погас свет.

— Посмотри в окно, — уверенно произнес Данте, — Только свет уличных фонарей теперь освещает эту комнату.

— Плохо видно, — ответила Карина, встав на унитаз, — Туман мешает хорошо разглядеть низ.

— Сегодня, должно быть, целый день туман, — предположил Данте, — Как и последние…

— Последние несколько недель. Это все не настоящее, — удивленно и пораженно одновременно сказала Карина, после чего в комнате включился верхний свет и весь туалет стал обозрим.

— Так кто же я? — спросил женским голосом Данте.

— Лежа на дороге, я чувствовала лишь запах дорогих мужских духов водителя, который ко мне подбежал практически сразу, и земли, а в моей голове только и крутились эти строчки из «Божественной комедии», — медленно подойдя к Данте, лицо которого было закрыто капюшоном, сказала Карина, — Я думала, что умру тогда.

— Я тоже, — девичьим голосом ответил Данте, — Только в отличие от твоего предположения, мое оправдалось. Так кто же я?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Диана, — убрав капюшон с головы Данте, предположила Карина. Перед ней сидела девушка лет пятнадцати с длинными светлыми волосами и будто бы знакомыми чертами лица. Сев перед ней на колени, Карина взяла ту за руку и расплакалась, — Прости, что мы тебя убили.

— Ты назвала в мою честь целое судно, это большая честь для меня, береги его, пожалуйста. А о смерти не нужно думать, нужно бороться за жизнь, — резко встав со стула, сказала Диана, — Теперь нужно просто проснуться. Проснись! Ну же, вставай!