Ультиматум Гурова (сборник) - Николай Леонов

К сожалению, немного позже Конышев понял, что слишком много времени упущено… Отсутствие любви и поддержки со стороны матери, вечная занятость отца, развод родителей — все это не лучшим образом отразилось на неокрепшей психике подростка. Маргарита выросла не такой, какой бы хотелось ее отцу. Сомнительные компании, алкоголь, курение, ранняя половая жизнь, закончившаяся подпольным абортом в шестнадцать лет, — всего этого Маргарита хлебнула с лихвой. Виктор Станиславович помнил, как неоднократно краснел в кабинете директора, а также в инспекции по делам несовершеннолетних, куда его периодически вызывали после очередного «косяка» дочери.

Маргарита же вела себя невозмутимо, словно ничего особенного не происходило. Потом, уже когда они с отцом возвращались домой и хмурый Виктор Станиславович молча обдумывал, как поступить с непутевой дочерью, Маргарита лишь обезоруживающе разводила руками, а затем повисала на шее отца и виновато говорила: «Ну прости меня, папочка! Я не нарочно! Вот такая глупая у тебя дочь… Но я все равно очень тебя люблю!»

После этого у Виктора Станиславовича опускались руки, и он забывал о всех репрессивных мерах, которые успел придумать для вразумления Маргариты. Он отлично видел, что Рита, к сожалению, унаследовала от матери любовь к красивой жизни и полное отсутствие желания работать, что ее не интересуют ни учеба, ни возможное раскрытие себя, а нужны лишь развлечения и деньги. Она ленива, лжива, безалаберна и тянется к людям, ведущим явно неправедный образ жизни…

Увы, исправить все кардинальным образом уж вряд ли получится, в двадцать один год поздно заниматься воспитанием девушки. С момента развода с Альбиной прошло восемь лет. Та по-прежнему жила со своим мужем в квартире, приобретенной для них Конышевым. Правда, теперь уже не так хорошо, как вначале.

Во-первых, отношения «молодых» к нынешнему моменту претерпели целый ряд существенных изменений. Как ни крути, а теперь Альбине было уже не тридцать семь, а сорок пять. Возможно, кто-то и становится в этом возрасте «ягодкой», однако бывшая супруга Конышева могла именоваться разве что перезрелой… Она познакомилась со своим мачо в период, когда находилась на пике женской привлекательности. Вскоре ее кривая, увы, объективно и неуклонно поползла вниз, и за восемь лет Альбина сильно изменилась внешне: набрала с десяток лишних килограммов, потеряла талию, зато приобрела морщины и мешки под глазами, которые уже не могли скрыть никакие дорогие современные кремы и спа-процедуры.

Она, конечно, старалась, как могла, вернуть былую форму, но, будучи от природы довольно ленивой, не была способна выдерживать физические упражнения или жесткую диету. Все надежды возлагала на чудодейственные средства извне, на которые тратила деньги, причем порой в ущерб каким-то приобретениям, так как денег в последнее время стало значительно меньше…

Это было связано с тем, что Маргарита окончательно вступила в возраст совершеннолетия. Окончательно — значит, что ей исполнился двадцать один год. И если на восемнадцатилетие дочери Альбина еще могла кричать о том, что дочь еще ребенок и не вправе делать осознанный выбор, то в дальнейшем Виктор Станиславович был непреклонен: по достижении Маргаритой двадцати одного года он полностью прекращает спонсировать бывшую супругу, а также ее мужа, жившего, по сути, все эти годы за его счет.

Женившись на Альбине, ее избранник, и раньше-то не отличавшийся трудолюбием, полностью утратил всякий интерес к работе. Сначала он твердил, что делать массаж богатым дамочкам — это не его призвание, что он способен на многое и достоин большего. И Альбина охотно подхватывала эти высказывания, руководимая двумя мотивами: во-первых, ее внутри очень тревожило, что муж проводит много времени в кругу особ женского пола. Став женой, она уже не могла одновременно быть его клиенткой и торчать в массажном кабинете с утра до вечера. Во-вторых, деньги, которые муж просил на раскрутку собственного дела, предполагалось также взять из казны Виктора Станиславовича. А быть щедрым и добрым за чужой счет, как известно, очень легко.

С этим предложением Альбина и заявилась как-то к Конышеву. Виктор Станиславович принял ее холодно, эмоционально высказанные аргументы выслушал скептически и выделять деньги на сомнительный бизнес нового мужа бывшей жены отказался, сказав, что он и так с лихвой оплачивает возможность проживания с дочерью. Альбина ушла ни с чем, но, боясь потерять мужа, выделила ему личные средства. Бизнес, к слову сказать, у начинающего предпринимателя так и не пошел — а может быть, он и не пытался его открывать. Никто не проверял, чем он занимается, а Альбине можно было вешать любую лапшу на уши. Влюбленная женщина предпочитает верить в то, что ей хочется. Так или иначе, теперь у молодого альфонса была железная отмазка от работы — «я честно пытался, но ничего не получилось, а на новое дело нужны новые деньги». «Новых» денег у Альбины не было. Виктор Станиславович выделял ей столько, сколько сам считал нужным, поскольку запросы бывшей жены были, мягко говоря, не слишком адекватными ситуации. Альбине пришлось отказаться от многого: от дорогих салонов, фирменных нарядов, ресторанов и прочих удовольствий, к которым она привыкла.

Снижение материального уровня привело и к ухудшению отношений между супругами. Альбина, потеряв главные достоинства в глазах своего избранника — внешность и деньги, уже мало его интересовала. Держало его возле нее только бесплатное проживание в квартире, которую Виктору Станиславовичу хватило ума оформить все-таки в собственность на себя, а Альбина и ее муж были там просто зарегистрированы, то есть, по сути, были приживалами. Но все же это лучше, чем съемное жилье, тратиться на которое молодой муж не собирался.

Он стал все чаще проводить время вне дома, по возвращении далеко за полночь от него попахивало дорогими женскими духами, причем разными, так что нетрудно было сообразить, что муженек нашел себе дополнительный доход в виде удовлетворения потребностей обеспеченных дам. Альбина бесилась, приходила в отчаяние, подозревая, что, в случае чего, муж найдет более богатую леди и уйдет на содержание к ней, но никак не могла представить себе подобного, поэтому терпела все его выходки и явно пренебрежительное и потребительское обращение. От былой любви не осталось и следа, а вместе с ней исчезло и еще нечто не менее, а может быть, и более важное — уважение. Массажист свою супругу откровенно презирал и не считался с ее чувствами. Альбина чувствовала себя совсем одинокой, усталой, постаревшей и никому не нужной, но никогда в жизни не призналась бы, что осталась в дураках.

Вот с таким багажом подошли все участники этой истории к весьма важному моменту — исполнению дочери Конышевых Маргариты двадцати одного года. Удивительно, но эта дата, имеющая прямое отношение именно к Маргарите, для нее была куда менее значима, чем для ее окружения. И виной тому — извечный мотив. Деньги. Ведь именно с этого момента Виктор Станиславович Конышев отказывался платить деньги на содержание бывшей супруги.

Конышев помнил, что час «х» близок, понимал, что и Альбина помнит об этом, но думал, что бывшая супруга, которой заранее было объявлено о сроке прекращения спонсирования, успела смириться с этой мыслью и усвоить, что источник дохода ей теперь придется искать в другом месте. Однако оказалось, что смирение Альбине совсем не присуще.

День рождения Маргарита отмечала в компании друзей. Отец, правда, нашел время и заехал среди дня, чтобы поздравить ее, привез букет из двадцати одной красной розы и новенькую видеокамеру — с недавних пор Рита часто стала заявлять, что у нее появился интерес к видео— и фотоискусству и она хочет заняться этим всерьез. Отец был даже рад такому повороту событий, поскольку предшествовал ему весьма неприятный момент: нынешним летом Маргарита была отчислена из юридического института с третьего курса, до которого она с трудом добралась стараниями папы. Отчисление грозило легкомысленной дочери еще сразу после первой сессии, но Виктор Станиславович быстренько подсуетился, прочистил мозги Рите, вовремя заплатил где нужно, Маргарита Конышева была восстановлена в статусе студентки. На втором курсе ситуация повторилась, и Конышеву вновь пришлось раскошеливаться и увещевать дочь различными методами, от кнута до пряника, от обещаний в случае успешной сдачи сессии премировать путевкой в Таиланд до угроз отнять ноутбук, компьютер и даже мобильный телефон…

И тогда ситуация была с грехом пополам улажена. На третьем курсе все было тихо, и Виктор Станиславович успокоился, даже стал думать, что его непутевая дочь взялась, наконец, за ум. Однако выяснилось, что все совсем не так. Маргарита просто взяла академический отпуск, а когда срок его подошел к концу, заявила, что не собирается возвращаться в институт, что от мыслей о будущей профессии юриста ее тошнит и что вообще она творческая натура и у нее иное призвание. Какое именно, она, правда, четко сформулировать так и не смогла и, в конце концов, отделалась фразой: «Я намерена искать себя».