За неделю до любви - Ким Лоренс

Румянец выступил у нее на щеках.

— Итак, ты не похититель детей.

Он помотал головой.

— Просто лжец?

Джанни моргнул и пробормотал:

— Спокойнее.

— Спокойнее?! — взорвалась Миранда. — Ты позволил мне считать тебя банкротом! — Она простонала и закрыла лицо руками, вспомнив совет, который дала главе процветающего издательства.

— Меня… устраивало, когда ты пришла к такому выводу, — признался Джанни.

Миранда недоверчиво уставилась на него.

— Тебе не кажется, что ты поступил неправильно?

Краска нетерпения залила его лицо.

— Разве сейчас это важно? Я, быть может, не очень приятный человек, но ведь ты отчего-то легла со мной в постель.

Миранда не могла заставить себя встретиться с ним взглядом.

— Я понятия не имею, почему занялась с тобой любовью.

— А сейчас кто лжет, cara?

Миранда проглотила комок в горле и подняла глаза. Натолкнувшись на горящий взгляд Джанни, она почувствовала себя совершенно беспомощной.

— Ты легла со мной в одну постель по той же причине, по которой я лег с тобой.

Его уверенный тон должен был бы вызвать у нее гнев, но вместо этого тело Миранды охватило приятное возбуждение. В улыбке Джанни крылся вызов, на который она не могла не ответить. Молодая женщина затрепетала.

Когда Джанни посмотрел ей в лицо, она была уже настолько возбуждена, что едва могла дышать.

— Потому что мы испытываем обоюдный… — Его палец скользнул ей под подбородок. Мужчина, казалось, мурлыкал. — Голод.

Миранда сглотнула. Ее буквально парализовало от вожделения.

«Забудь про любовь, — приказала она себе. — Сконцентрируйся на том, что ты можешь получить. Пусть этого будет достаточно».

— Я готов честно объяснить, почему не стал разубеждать тебя. Мне показалось привлекательным, что кто-то хочет меня, а не мою чековую книжку. Кроме того, я был уверен, что ты никогда не узнаешь правду.

Миранда тряхнула головой, высвобождаясь.

— Ничего себе честность! — задыхаясь, проговорила она.

Джанни досадливо поморщился. Миранда начала потирать щеку, словно человек, желающий проснуться.

— Если я правильно тебя поняла, ты был уверен, что, даже если я выясню, кто ты такой, тебя в моей жизни уже не будет.

Джанни взял ее за руки и заставил подняться на ноги.

— Да, такое слышать малоприятно, — признался он.

Миранда старалась не поддаваться очарованию его грустной улыбки. Вряд ли Джанни Фицджеральд знает, что такое стыд.

— Действительно малоприятно, — пробормотала она, отворачиваясь.

Джанни подошел к ней вплотную. Миранда сначала ощутила тепло его тела, а затем прикосновение его рук к своим плечам. Она повернула голову и посмотрела ему в глаза. Джанни увидел в ее взгляде опасение и возбуждение. Он мечтал смотреть в потрясающие глаза Миранды, когда они вновь окажутся в постели.

— Значит, она все рассказала ему? — спросила молодая женщина.

Джанни понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, о чем говорит Миранда.

— Да.

— И он возненавидел ее?

Джанни коснулся губами мочки ее уха, почувствовал, как она задрожала, и услышал ее выдох. Миранда откинула голову назад, чтобы он мог коснуться ее шеи.

— Судя по всему, нет, — пробормотал он.

Миранда закрыла глаза, чувствуя его язык, его губы на своей коже.

— А как насчет истории в таблоиде? — хрипло поинтересовалась она. — О боже, нет!

Джанни поднял голову. На его смуглых щеках проступил румянец, глаза сверкали.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Я хочу, чтобы ты не останавливался, — поправила она, глядя на него.

На его лице сверкнула белозубая улыбка.

— Опровержение напечатано во второй колонке на третьей странице.

Миранда моргнула:

— Что?

— Опровержение, — повторил Джанни, склоняя голову.

— О… — произнесла Миранда, обхватив ладонями его лицо, но не делая попытки поцеловать мужчину. Она просто любовалась его красотой. — Значит, ты больше не скрываешься. Ты можешь уехать в любой момент? — От осознания этого на нее словно повеяло холодом.

На лбу Джанни появилась морщинка. Опустив ее руки, он притянул Миранду к себе. Она сопротивлялась какую-то долю секунды, а затем позволила ему поднять ее волосы и прильнуть к шее, ставшей чрезвычайно чувствительной.

— Полагаю, что так, — признал Джанни, недоумевая, почему свобода не манит его к себе. — Но кое в чем ты ошибаешься.

Миранда закрыла глаза, наслаждаясь тем, что его дыхание согревает ее шею. Она полностью осознала выражение: «Ослабла от желания». Если бы Джанни не поддерживал ее, она оказалась бы на полу.

— Я не забуду твое имя, Миранда.

Его язык коснулся ее языка, и Джанни подумал: «Я также не забуду твое лицо и твой голос. — Он углубил поцелуй. — И твой вкус».

Миранда инстинктивно начала бороться с желанием, толкнувшим ее в объятия Джанни. Она прервала поцелуй, хотя понимала, что уже поздно, что она по уши в него влюбилась. Что ж, остается только взять то немногое, что он готов ей дать.

Он вопросительно посмотрел на нее, она отвела взгляд и не стала говорить, что его поцелуи способны подарить неземное блаженство.

Джанни поднял голову, борясь с чувством вины. Правда, злился он больше на себя, чем на Миранду. Но неужели она не чувствует, что за шесть дней он сблизился с ней больше, чем с любой другой женщиной? Словно стена, которую он выстраивал в течение многих лет, вдруг рухнула. Однако Джанни продолжал уверять себя, что все дело в восхитительном сексе, который их связал.

— Не понимаю, почему ты воспринимаешь все на свой счет. Не с каждой женщиной я делюсь историей своей жизни, не с каждой… — Он почувствовал, как напряглась Миранда, замолчал и закрыл глаза.

Она высвободилась из его объятий.

Когда Джанни открыл глаза, у Миранды вместо глаз были кусочки зеленого льда. Расстояние в несколько футов между ними показалось ему пропастью.

Она вздернула тонкую бровь, за ее презрительной улыбкой скрывался пылающий гнев.

— Ты имеешь в виду женщин, с которыми у тебя был случайный секс? Боже, Джанни, ты умеешь заставить женщину почувствовать себя особенной. Ты, случайно, не присвоил мне номер?

Его хохот стал для нее полной неожиданностью.

— Я сказала что-то смешное? — поинтересовалась Миранда.

— Невероятно… Ты совсем не похожа на тех женщин, с которыми я встречался прежде.

— Это хорошо или плохо?

— Это повергает меня в смущение, — вздохнул Джанни.

«С трудом в это верится», — подумала она, изучая его лицо и силясь прочитать его мысли.